Бегом спустившись в приемную, я сняла защиту с двери и схватила самые сильнодействующие обезболивающие, а заодно саквояж со всем необходимым. Чувствую, магию, и без того израсходованную за первую половину ночи, стоило поберечь.

Шприц набирала буквально на бегу и, обнаружив на кровати скрючившегося Дагье, сглотнула. Эх, ждет меня не плаха, так каторга… Как минимум за работу без лицензии на лечение людей, а уж про работу с проклятиями и говорить нечего. На что этот мерзавец меня толкает?

Шприц входил в почти черную вену с трудом, кому бы помолиться, чтобы подействовало? Но молиться не пришлось, обезболивающее, замешанное на корне мандрагоры и относящееся к строго контролируемым препаратам, таки подействовало. Что написать в отчете, куда расходовался препарат, – потом придумаю. В камере предварительного заключения. Но мы с лордом знали, что облегчение это ненадолго…

– Нужно развернуть течение магии в рисунке от проклятья, таким образом возникнет… резонанс, и оно отступит… на время…

Его голос дрожал и срывался, сам он покрывался не то кровавым потом, не то какой-то другой подозрительной субстанцией.

– Развернуть…

Легко сказать – развернуть. На деле проклятье заполняет естественные магические потоки, значит, разворачивать придется их. А лорд, надо признать, не слабее меня будет, а то и сильнее. И магию он за сегодня почти не растрачивал в отличие от некоторых.

Я одной рукой распахнула саквояж и достала очки, чтобы лучше видеть циркуляцию магии, достала стетоскоп, приложив к груди пациента, и сама чуть не застонала. Аритмия, тахикардия и просто странные шумы. Во что ты, Линда, ввязалась?

Отбросив стетоскоп, я принялась создавать в воздухе магический поток, полностью повторяющий рисунок магического потока лорда. Потом наложу сверху свою магию, солью и попробую раскрутить магию Дагье в обратную сторону. Как иначе это можно сделать, все равно не знаю. Подчинить магию лорда я при всем желании не сумею, а так со своей собственной как-нибудь совладаю, глядишь, и получится развернуть течение. Интересно, как подобный разворот скажется на остальном организме человека? Вот и узнаем…

Но сначала мне нужно целиком увидеть всю картину, а для этого полностью разоблачить мужчину. Стягивать с него исподнее было некогда, так что я просто вытащила скальпель из саквояжа и разрезала ткань, отбросив ненужные тряпки в сторону. Скальпель положила на тумбу. Сейчас вид голого лорда меня нисколько не смущал, не до стыдливости как-то. Да и что, я голых мужчин не видела? Видела, пусть только одного, но все же.

Плетение магии высокого лорда ожидаемо оказалось очень сложным и запутанным. Я сверху строила ее отражение, пытаясь не упустить ни одного узла и завитка. Полностью скопировав узор, начала накладывать созданное отражение на лорда и столкнулась с ожидаемой проблемой – не получалось. Дагье крупно трясло, иногда судороги сменялись скручивающими его спазмами. И вот как мне его обездвижить? Держать магический узор непросто, нет возможности обезболить и снять спазм магией – собью рисунок. Вкалывать второе обезболивающее при и так непонятном сердечном ритме – значит убить пациента быстро и практически безболезненно.

От двери послышалось шипение. Мой самый старший и самый верный питомец приполз.

– Ко мне. – Я знала, что Дао поймет. Он, похоже, единственный, кто меня всегда и во всем понимает.

Змей заполз по кровати, ложась рядом с лордом.

– Дао, миленький, ты сможешь, загляни ему в глаза. Пристально так, нам нужна минута, полминуты…

Василиск, как мне показалось – со вздохом, поднял голову, распушил воротник и наклонился к мужчине. Что при этом чувствовал Дагье – и думать страшно. Но он замер, а я же быстро опустила рисунок на него, соединив две магии: лорда и свою.

Поворачиваем течение…

Ксавьер застонал, но судорога его больше не била. Магия двигалась медленно и неохотно, как заклинившие шестеренки, по чуть-чуть, понемногу. А потом все-таки начала идти против часовой стрелки. Я готова была расплакаться, честно. Получилось. Кажется…

– Ксавьер? – Вот так незаметно мы и перешли с лордом на менее официальное общение.

А как еще разговаривать с лежащим перед тобой голым мужиком, которого разве что не с того света минуту назад достала.

– Да, Линда. – Лорд прикрыл слезящиеся глаза.

– Все хорошо? – Глупый вопрос. Все очень плохо, разумеется, но в данный момент?

– Хорошо. Спасибо вам.

– Дао благодарите. Я спать. – Одеяло, сброшенное на пол, я подняла вместе с окровавленным халатом, который машинально накинула на плечи. И, укрыв пациента, поплелась к себе.

– Присмотри за ним, – на ходу попросила я змея. – Приползай, если что.

Как ни странно, высокий лорд не стал возражать против соседства с василиском, снова устроившимся на любимом месте в кровати под одеялом. Потому что Ксавьер Дагье мирно спал. Везунчик.

Когда часы с будильником – последнее изобретение мехов – начали тоненько и пискляво звенеть, мне показалось, что звенит у меня в голове, где-то в мозге. Или вместо мозга. Десятки маленьких колокольчиков поселились в черепной коробке. И мой череп вот-вот лопнет, не выдержав звуковой атаки. Часы захотелось выкинуть, но стоили они дорого, пусть и достались мне бесплатно в подарок от одного из благодарных клиентов.

Думается мне, предыдущий владелец, наверняка точно так же получивший их в подарок, не знал, куда сию радость деть, чтобы не обидеть дарителя, и с готовностью избавился, найдя подходящий повод. Вот теперь избавиться от них чудовищно хотелось мне.

Да и еще я не выспалась. Все сны какие-то странные снились: самого лорда Тайны то от ран лечила, то от проклятья…

Окровавленный халат, валяющийся на полу, сработал, как ведро ледяной воды на голову. Драконья чума! Это был не сон! Настоящий кошмар!

В гостевую спальню, где обычно в гордом одиночестве обитал Дао, я влетела, едва не снеся дверь. Дагье спал на самом краю, свернувшись калачиком, а рядом с ним вольготно растянулся василиск. Обычно Дао посторонних не любит, он у меня самый старший и самый любимый, я его еще в детстве принесла. Яйцом. И поэтому, как мой любимчик, змей гонял всех от уютной кровати. А тут на тебе, прижался к теплому человеческому боку.

На щеках лорда горел лихорадочный румянец. Не ожидая ничего хорошего, я дотронулась до мужчины – лоб горячий.

Мою руку Ксавьер, секунду назад спящий, поймал и скрутил меня, завалив на пол. Я зашипела от боли. Дао, поняв, что хозяйку обижают, зашипел на Ксавьера, серьезно так, внушительно. Я и то прониклась.

Зато лорд окончательно проснулся, проморгался и уставился на меня. А я на него. Дао ползал рядом, смотрел на нас по очереди.

– Лорд… – трудно воспринимать лежащего на тебе голого мужчину как высокого лорда, – не могли бы вы с меня слезть?

– Простите, местресс. Рефлексы.

Лорд, похоже, сам от себя такого не ожидал, быстро вернулся на кровать, завернувшись в одеяло.

Молчание повисло какое-то неловкое.

– Как самочувствие? – Самый естественный вопрос в данной ситуации. Пусть и ответ на него очевиден – хреновое.

– Лучше, чем могло бы быть. – Улыбка у мужчины вышла кривая. – Лучше, когда плохо, чем вообще никак.

– Я вас послушаю, ладно? – Стетоскоп валялся там, куда я его зашвырнула ночью.

– Не бойтесь, не кусаюсь, – Дагье пробовал шутить, но было видно, что ему не до шуток.

– Не знаю, не знаю. С вами я уже ни в чем не уверена.

Я приложила головку стетоскопа к груди пациента. Н-да… легче не стало. Сердце отстукивало непонятный ритм, да еще как-то натужно, с усилием. Загнется у меня здесь, что делать буду?

Ладно, начнем с простого: жаропонижающие и обильное питье. Жидкости, судя по испарине и насквозь мокрой подушке, он теряет много.

– Значит, так. – Я решительно водрузила на прикроватный столик поднос, на котором, кроме лекарств, стояла яичница, привлекшая внимание как лорда, так и Дао. – Тебе нельзя, – отодвинула я змея. – Сначала поесть, потом выпить эти две микстуры, и воду по стакану каждые полчаса. Я буду заходить, проверять. Если что – Дао приползет. Сами, пожалуйста, с кровати не вставайте без лишней надобности.