Рим подошел к нему, положил руку и закрыл глаза.

— Чувствуешь вкус? — спросил Нобу, продолжая мыть чашки.

— Нет. Совсем ничего, — ответил инквизитор, но тут же спохватился. — Погоди-ка... Руки мокрые и... я чувствую твои руки .

— Вот в чем дело, — кивнул Нобу. — Ты чувствуешь то, на чем не сосредоточен. Если ты концентрируешься на вкусе, то чувствуешь тактильные ощущения. А если сосредоточен на тактильном, чувствуешь вкус.

— Получается так, но в чем смысл?

— Пока не знаю, но давай попробуем еще раз, только в этот раз просто положи руку и закрой глаза. Попробуй не на чем не концентрироваться.

Рим вздохнул и повторил прием.

— Ничего. — хмуро буркнул он, после минуты молчания.

— Если это своего рода магия, — начал вслух рассуждать парень. — А магия в этом мире точно есть, я ее видел. Значит, тут главное не спешить и не идти нахрапом. Магия не любит спешки...

— Где ты видел магию?

— Не болтай. Просто отключи разум и попробуй помедитировать.

Рим вздохнул и постарался отстраниться от окружающего мира, а Нобу тем временем продолжил:

— Когда они мне поставили клеймо. Это была чистая артефакторика. Если тут есть предметы с магическими свойствами, то и магия есть. — Задумчиво произнес Нобу. — Возможно дело в том, что основные законы магии этого мира работают по-другому. Из-за этого все мои потуги из прошлого мира обречены на крах. А возможно, что именно то тело не имеет ни малейших способностей в магии. В любом случае, мы знаем достоверно, магия тут есть. А значит, осталось понять, как восстановить власть над ней.

Парень зачерпнул кружкой мыльную воду и с усмешкой уставился на нее.

— Может стоит попробовать ритуалистику?

— Никаких жертвоприношений! — тут же заявил Рим строгим тоном. — Я тебе не позволю убивать разумных ради прихоти!

— Причем тут разумные? Попробуем с курицами или собаками, — фыркнул, обернувшись, парень. — Они не разумные.

— Нет! Никаких жертвоприношений! Ни собак, ни кошек, ни свиней, ни улиток, ни червей!

Нобу вздохнул и, тяжело вздохнув, кивнул.

— Хорошо. На, выпей. — Протянул он ему кружку. — Но с ритуалистикой я все равно попробую. В качестве источника попробую свою кровь.

— Но никаких жертвоприношений! — недоверчиво повторил Рим и взял в руки чашку.

— Никаких жертвоприношений, — кивнул парень и добавил: — Выпей уже!

Инквизитор взял в руки кружку и, не отводя пристального взгляда от Нобу, отхлебнул добрый глоток. Тут же выплюнув мыльную воду, очумело уставился на парня.

— Какого демона ты сунул мне эту га... — тут его глаза округлились, и он уставился на чашку у себя в руках.

Стоило ему сфокусировать внимание на кружке, как она прошла сквозь руку и ударилась о пол, тут же разлетевшись вдребезги.

— Хасимото! — тут же, словно по волшебству, из-за угла появился Мацухиса. — Сегодняшняя смена без оплаты. Разобьешь вторую — больше на смену можешь не выходить! Ты меня понял?

— Да, сэмпай, — склонился нобу в поклоне. — Больше не повторится, сэмпай.

Шеф-повар поджал губы и коротко бросил: «Уберись!» — после чего развернулся и ушёл на кухню.

Нобу взглянул на растерянного инквизитора и хмыкнул.

— Кое-какие законы тут все же работают, — с улыбкой произнес он. — Пусть в извращенной форме, но работают.

***

Хитоми открыла рисоварку и наложила сыну полную тарелку с горкой. Перед парнем уже находился простенький, но достаточно разнообразный ужин: тарелка риса, одна поджаренная небольшая рыбешка, тертый дайкон и нарезанные овощи.

Для рядового японца подобный ужин мог показаться скудноватым, но Хитоми старалась максимально сэкономить. Поэтому рыбу она взяла у местных рыбаков, прямо с корабля. Да, это был не тунец. Эта рыба считалась сорной и ей лучшем случае кормили котов, но женщина была рада и этому. Овощи пришлось брать на стихийном рынке, хотя находиться там было откровенно противно.

Нет, дело было даже не в запахе и не в ужасной антисанитарии. Это Хитоми еще могла терпеть. Самое противное было во взглядах тамошних обитателей. Все, кого она там видела, провожали ее пристальными взглядами, в которых читалось все: от похоти до ненависти. Ни одного японца она там не обнаружила. Это подтолкнуло ее к мысли, что овощи придется искать в другом месте.

— Мам, почему род папы не предложила помощь после его смерти? — спросил Нобу после того, как прожевал первую порцию еды. — Он ведь из древнего и сильного клана? Так?

Хитоми, поставившая свою тарелку напротив парня, тяжело вздохнула.

— Это очень сложно объяснить, но...

— Ты скажи сначала прямо, а потом будем разбираться в частностях.

— Они в другой стране. Как ты себе представляешь их вмешательство? Мы для них другой клан из другой страны.

— И родственные узы тут никаким образом не играют роли?

— Пока я не попрошу — они даже даже говорить с Цураями не станут.

— А почему ты не попросила?

Хитоми молчала около минуты, молча отправляя в рот рис и овощи.

— Не хочешь говорить или не можешь?

— Я подбирала слова, — прожевав, ответила мать. — Более правильно будет сказать, что я их боюсь. Боюсь, что для них я чужак.

— Не думаю, что за обращение за помощью они бы тебе что-то сделали.

— Я тоже так считаю, но отобрать тебя они бы могли. — Закончила Хитоми. — Если бы я знала, что Горо поставит на тебя клеймо, то я бы сама бы их попросила тебя забрать...

Нобу кивнул и, закинув в рот немного овощей, спросил:

— Кстати, про клеймо. Та штука, которая мне его поставила. У нее есть вторая половина.

— Клеймо «Басугами» и клеймо «Йесугуми». — Кивнула женщина. — Это две половинки единого целого. Это единый артефакт, который разделен на две части после большой войны Таиланда и Японии. Это было очень давно. Тогда наши государства имели совершенно другие границы.

— А у кого вторая половина этого артефакта?

— Насколько я знаю, клеймо «Йесугуми» принадлежит клану «Громовой поступи». Это клан твоего отца.

— Очень интересно, — задумчиво произнес Нобу. — Я запомню.

После чего принялся уплетать ужин дальше.

— Послушай, — начала Хитоми. — Может тоже начну работать? Я могу помочь, и тебе не надо будет сидеть ночами, чтобы...

— Чтобы что? — поднял взгляд от тарелки парень. — Ты не сможешь заработать приличных денег, а за домом кто-то должен следить.

— Но я...

— Я все сделаю сам. Скажи мне лучше есть ли варианты снять печать?

— По легенде, для того, чтобы снять печать, надо объединить две части артефакта.

— То есть надо забрать у Цураев их половинку артефакта и договориться с «Громовой поступью» на объединение.

— «Забрать»? Как ты себе это представляешь?

— Очень просто. Надо всего лишь убить Гору и его сына. Этого хватит, чтобы мне никто не мешал забрать артефакт. — Беспечно произнес Нобу и тут же сморщился от жгучей боли в груди.

— Нобу? Нельзя... такое нельзя произносить вслух! — дрожащим голосом произнесла женщина.

— Я же шутил, — прижав руку к груди, произнес парень. — Просто шутил...

Боль медленно и неохотно отступала, но сам факт реакции татуировки на груди на слова, довольно сильно обеспокоил парня.

— Не смей подобное никогда произносить! Эта печать может уничтожить тебя! — обеспокоенно заявила Хитоми.

— Все... уже почти отпустило, — произнес парень и заглянул под рубашку.

На теле, вокруг печати, появилось покраснение больше похожее на ожог легкой степени.

— С каждым разом печать будет жечь все сильнее, — предупредила сына Хитоми. — Не вздумай больше произносить такое.

— Я запомню, — кивнул Нобу. — Очень хорошо запомню.

***

Нобу бежал очередной круг вокруг ангара. Что удивительно, его учитель, поджарый таец, не сидел, спокойно наблюдая за его тренировкой, а нарезал круги вместе с ним, постоянно подбадривая его и подгоняя... палкой. Рим же за этим по началу наблюдал с улыбкой, но затем это ему быстро наскучило, и он принялся шататься по окрестностям.