На адрес я приехал вместе с Коршуном. Он долго вызнавал, где я потерялся на целые сутки, но я отшучивался, настроения после того, как меня макнули головой в дерьмо, совершенно не было.

Очередная девятиэтажка реставрированная Родом Прохоровых. Ключ под половичком мягко открыл дверь в квартиру и до моих ушей тут же донеслось сдавленное мычание. Мы переглянулись и крадучись прошли внутрь по абсолютно пустой квартире. Есть что-то мистическое в необжитых помещениях. Веет холодом даже в жаркий день. На философию потянуло чет. Наверное от нервов, аж жрать захотелось. Живот грустно квакнул и я силой воли переключился на то, зачем мы сюда пришли. Я заглянул в зал. Ага! Как и ожидалось! Крепко избитый, связанный скотчем и с кляпом во рту окровавленный мужчина. На взгляд – не дашь и тридцати, Серые глаза, тотальная небритость лица, всклокоченые волосы и треники с майкой. Как говориться – благодарим за доставку. За помятость – ответственности почта не несет.

Я подошел и вытащил кляп. Глаза пленника поднялись на меня и округлились от удивления.

– Виктор?… – рука резко вставила кляп обратно, чтобы не попалиться перед майором, который осматривал комнаты. Я то знал, что там никого нет, но сейчас это сыграло мне на руку. Как он узнал Елизавету с крашеными волосами, оставалось загадкой, но тем не менее передо мной находился один из тех, кто сотворил со мной сие непотребство в виде перезаписи воспоминаний. Я внимательней вгляделся в пленника. Все верно – Самуил Яковлевич Жуковский, тот кого я помнил двадцать лет назад, отец технологии перезаписи. На секунду я завис, ибо на меня смотрел именно тот человек, которого я помнил. Что тут странного? А то, что этот хрен не постарел! Вот вообще!

– Ты кто мать твою такой – протянул тихонько я у себя под носом.

– Лиза, так ты скажешь наконец, откуда ты узнала о пленнике и этой квартире? – майор подошел и снова начал бомбардировать меня вопросами. За это я его и уважаю если честно, тупой солдат мне сроду не сдался.

– Прошла по цепочке от исполнителя до заказчика, длинная история – ответил я, при этом яростно семафоря Самуилу Яковлевичу, чтобы тот держал язык за зубами. Тот понятливо закивал и протянул связанные руки.

Я отодрал скотч и помог подняться бывшему пленнику.

– Андрей, позволь представить гениального ученого на службе Императора, Самуила Яковлевича Жуковского. Был похищен преступным синдикатом, дабы узнать технологию перезаписи.

– Такое не рассказывают всем подряд Елизавета – тихо произнес Жуковский – но тем не менее чрезвычайно рад, что вы спасли меня.

– Коршун, не оставишь нас на минутку? За некоторую информацию, в прямом смысле могут вывернуть наизнанку – я извиняюще развел руками и грустно взглянул на моего спутника. Тот замешкался на секунду, но тем не менее вышел из квартиры, плотно закрыв за собой дверь.

Дождавшись, когда останусь наедине, я резко повернул голову к ученому.

– Кто ты мать твою такой? – я яростно ткнул пальцем в грудь мужчине, заставляя его пошатнуться. Холоду моего голоса позавидовала бы и Антарктида.

– Я все объясню! – поспешно вскинул руки мой визави – Виктор Петрович не горячитесь! Я действительно тот, кого вы знаете и помните! Я расскажу все что знаю!

– Ну так чего медлишь? – сталь из моего голоса никуда не делась.

– Дело в том, гкхм…Мной была усовершенствована технология до полной записи дампа памяти по заказу Тайного Отдела Императорской Канцелярии. Они собирались использовать ее несколько иначе, чем получилось с вами, но что имеем, то имеем. Когда мы получили ваш сигнал посмертного маяка, был придуман…

– Какого еще маяка, пожарный гидрант тебе промеж булок! – шок мой был настолько глубок, что у меня голова закружилась – я же заблокировал спутник…

– Вот над этим все голову ломали, как вам удалось скрыться! – с жаром продолжил ученый.

Я вспомнил момент самого жестокого предательства в своей жизни. Я был молод и опьянен успехами. Я творил! Пусть и было тяжело, пропадал сутками на работе, но дома меня всегда ждала любовь всей моей жизни – Катя, Катенька. Мы были словно половинки одного целого и мне не было о чем мечтать больше. Это были мои лучшие годы, пока я не принял стакан со снотворным из рук моей любви. Позже она со слезами на глазах уверяла меня, что сделала это из лучших побуждений, что за меня беспокоятся, лучшего ума Империи… Но мне было плевать. Когда я потерял сознание, мне вживили в сердце имплант, который позволял отслеживать меня в любой точке земного шара. На запрос со спутника, мое клеймо давало знать где я нахожусь. Раньше меня всячески уговаривали пойти на этот шаг, но я отказывался. Мне казалось, что это лишит меня воли и жажды жизни. Пока тот единственный человек, которому я верил как себе, не предал меня. Разумом я понимал все, но вот душой. Мне было больно. Спустя два года, я смог обмануть имплант и навсегда ушел, скрывшись в глухой деревне, заливать душевные раны, что терзали меня…

– Ваш имплант мог не только принимать сигнал спутника, но и подавать его в случае, если ваше сердце остановиться, что и произошло в тот день – вывел меня из пучин воспоминаний голос ученого – Мы не могли потерять вас, после того, как много вы сделали. Вашим учеником, буквально за десять минут был придуман план, и на место вашей смерти выехала группа с устройством. Последняя Завьялова была в коме и это идеально подошло для записи вашей матрицы. Пустой самолет был сбит нашим человеком и на место крушения доставили вас. Это бы объяснило изменение поведения Елизаветы и дало бы понять всем, что она еще жива. Остальное, я думаю и сами догадались. Кто-то затеял переворот и нам требовалась ваша помощь в этом деле.

– Он уже улетел… – прошептал себе под нос я – Ты можешь вернуть все обратно? Вернуть девочку?

– Она никуда и не делась… Да, думаю это возможно, но технологии которые здесь есть… – пробормотал Самуил Яковлевич.

– Здесь? – я ухватился за оговорку.

– Не могу рассказать, поверьте Виктор Петрович! И то, что я не старею как все. Я даже под пытками слова вымолвить не мог, хотя очень хотелось – ученый грустно склонил голову – мне нужен примерно год, чтобы воссоздать базу.

У меня подкосились ноги. Отчего то я верил каждому слову этого человека. Да и человека ли? Какие тайны он скрывает?

– Хрен с ним, с планом этим. Лучше поведайте, как вас поймали? Охрана жопу чесала что-ли, когда вас сперли?

– Я если честно не знаю. Просто лег спать в своей квартире, а проснулся уже связанный и непонятно где. Совали иголки под ногти и постоянно спрашивали про перезапись. Впрочем это сейчас не важно! Вы должны явиться к Императору! Вся Канцелярия ужом вертится в попытках удержать Рода от паники. Такого никогда не было!

– Я услышал вас Самуил Яковлевич. Я сыграю роль наследницы, но ровно до тех пор, пока вы не вытащите настоящую хозяйку тела наружу. У вас год. И лучше вам не знать, что я буду делать после – не терпящим возражений тоном, произнес я.

– Вы такая милая, когда хмуритесь, Елизавета – краешком губ улыбнулся ученый.

– К черту няш мяш! Идем!

– Да ну едрить мои сандалики! Коршун! Никто тебя на кичу не посадит! Ты будешь под моей ответственностью и словом! Завалимся на часок в резиденцию к Императору выпишем тебе индульгенцию и готово – я уже устал спорить с моим помощником и глотнул водички из под крана.

– Да я сбежал из под Трибунала! Как ты не понимаешь! Я согласился работать на твой Род, но думал, что ты новую личность создашь или что-то подобное. Это же пятно на репутацию!

– Пятно будет, если я скрою беглого преступника, а вот принять на службу героя невинно угнетенного, это слава и почет мне. Пряничком угостят. Ратую за простой народ и все такое – я неопределенно покрутил рукой в воздухе.

Этот спор продолжался уже полтора часа. Начиная с того момента, когда мы освободили ученого. Я собрался прямо с ним ехать во дворец, но Коршун неожиданно уперся. Я так понимаю, что ему просто было сцыкотно, вот и спорил. Поэтому я вызвал наряд полиции на квартиру, чтобы бывшего пленника доставили куда он хочет, а сами уехали домой к майору, где я и принялся его окучивать с новой силой.