Первая очередь попала низко – куда-то в поясницу. Вторая выше – в прикрытые бронёй лопатки. Третья ещё выше, в уродливый горб, тоже спрятавшийся за мощной костяной бронёй.
Стрелял Платон быстро, но без особенного результата. Пули без видимого вреда рикошетили от броневого пояса монстра. Некоторые, наверное, пробивали его, но только после третьей очереди у монстра внезапно подогнулись лапы и он, сделав ещё один неуверенный шаг, плашмя рухнул на жалкое подобие кустарника, мимо которого только что просвистел Тигр, придавив чахлую изумрудную поросль тяжёлой тушей.
Финита ля комедия.
Платона потряхивало… Да какое там! Платона колбасило как припадочного – руки ходили ходуном, тело покрылось липким потом, зубы выбивали дробь. Избыток адреналина зашкаливал, но егерю всё равно не хватало кислорода – он дышал как паровоз и никак не мог надышаться.
Вашу ж мать! Как говорил старинный друг и сослуживец дедушки Платона, дед Тимоха: «Кино и немцы, вот это номер – я чуть не помер».
Немцев старший урядник Тимофей Дорофеев очень уважал и знал, что говорил. Он с немцами в двух конфликтах хлестался. Один раз с ними плечо о плечо. Второй – против, но тогда не с сухопутными войсками Германской императорской армии, а с наёмным отрядом племенного африканского союза.
Помереть Платон не помер, но чуть не обделался, это точно. Ошарашенный егерь даже не заметил, что минутой ранее ломившийся с грацией гиппопотама по лесу Тигр уже вернулся и с удивлением изучает своего поверженного противника.
Тигр изучает, а его хозяин штаны проветривает! Платон в сердцах даже сплюнул, сменил магазин и неуклюже полез из экраноплана.
Да-а-а-а уж. Монстр поражал воображение: два метра сорок семь сантиметров (Платон специально измерил) теперь уже (слава тебе господи!) в длину, а не в высоту. Что не могло не радовать.
Костяная броня по кругу опоясывала местную гигантскую чупакабру сплошным щитом (в подмышечной области вроде поменьше). Но как проверить? Не тратить же на эксперименты редкие патроны, а ножом даже поцарапать не удаётся. Вес на глазок никак не меньше тонны, а то как бы и не поболее.
Руки напоминают бетонные шпалы с локтевыми и кистевыми утолщениями. Если такой дланью по собственной чавке огрести – получившийся из головы блин улетит на низкую орбиту в космос и там останется. Потому что в безвоздушном пространстве безопаснее.
Ноги – бетонные колонны в два раза толще рук. Когти длиной с прапрапрадедушкин кинжал, только массивнее и острее раза в три.
Голова… Бедняга! Кто ж тебя так бетонной плитой-то в детстве отоварил? Сплющенная черепушка, казалось, вошла в плечи. Интересно, там после удара мозг сохранился или всё самостоятельно через нижний клапан на волю утекло?
Ну, ты и отрастил себе ряху братан! Зубы… Выбить бы тебе их и продать кому-нибудь на пилораму – доски будут пилить получше циркулярки. Вот только, чем их выбивать? Кувалдо́метра рядом не наблюдается.
Налюбовавшись на красавца, Платон вытащил из нагрудного подсумка рпски трубку сотового телефона и включил встроенную видеокамеру – надо было запечатлеть парня со товарищи для истории ещё на один носитель. Чем Платон последующие двадцать минут и занимался.
Уже заканчивая видеосъёмку, егерь вспомнил слова раненой девушки о начинке в загривке монстров. Только вот, чем их расковыривать? «Шустряки» поддались ножу, «Топтыгин» тоже недолго сопротивлялся, а вот чтобы достать «драгоценности» из монстра, пришлось сходить к грузовику – Платон вчера в одной из кабин топор видел.
Фу-у-у-у-у… ну, них… чего себе. Встречались в жизни Платона людоеды – было дело. На Африканском континенте приходилось на них иногда любоваться, перед тем как в костёр определяли, но от увиденного зрелища содержимое желудка попросилось наружу. Да и запах стоял такой что…
Теперь наружу попросился ещё и сам желудок. Хорошо, что пока один из важнейших внутренних органов имперского егеря самостоятельно не отправился в недалёкий путь – Платон опять едва сдержал рвотные позывы.
М-мать вашу! Понятное дело, с чего монстр и компания были до такой степени недовольны. Платон тоже не любит, когда его отрывают от завтрака. Количество тел представителей асоциальных элементов, ещё вчера густо набросанных вдоль каравана, сегодня здорово подсократилось. Удачно, что Платон вчера их обыскал – сегодня это было бы несколько проблематично.
Оставшееся оружие, в беспорядке валявшееся вокруг машин, монстры не тронули, а вот трупы серьёзно подъели. Поэтому пустые разгрузки, висевшие раньше на трупах, мягко говоря, пришли в негодность. Боеприпасы и личные вещи Платон ещё вчера выгреб – трофеи дело святое, а тонкая грань между мародёркой и личными трофеями у Платона стёрлась ещё в африканских джунглях.
Одежда и обувь, у кого были, тоже накрылись медным тазом, а два трупа сидевших раньше в кабинах машин… в общем, понятно. Теперь они в разобранном состоянии сидят у кого-то в желудках. Да и так картинка была как из качественного фильма ужасов: запёкшаяся кровь, обглоданные и разгрызенные кости, содержимое кишечников, пожёванные черепа.
Топор Платон нашёл, а заодно обыскал бардачки машин, ничего путного не найдя, кроме укороченного револьвера огромного калибра с двумя пачками патронов для него. Наверное, оружие последнего шанса. С такими соседями в обнимку с гранатомётом будешь засыпать, а не с этой пукалкой – револьверы Платон не уважал. Всё остальное на видимом ему пространстве было заляпано кровью и облеплено полчищами мух.
Монстра Платон вскрыл, хотя помахать топором, и, соответственно, заляпать себя и окружающую природу его кровью и мерзкой на вид и запах слизью всё же пришлось. Всех остальных его родственничков тоже почистил.
Всё было, как рассказывала Лика. У «Шустрых» и «Топтыгина» спораны и горох. У их предводителя горох, спораны и две чёрные жемчужины. Вот только у свиты внутренности чёрные, а у «предводителя местного дворянства» всё обёрнуто оранжевыми нитями, по цвету здорово напоминающими Ликину наркоту.
Как её там? Спек, что ли? Вот, пожалуй, и всё. Нити Платон тоже выгреб и прибрал в прихваченный в одной из машин пакет, а спораны и горох распихал по коробкам недавно скончавшихся помощников внешников. У них у каждого имелись такие специальные коробочки для хранения подобных сюрпризов.
Дальше по накатанной. Загрузил экранопланы оружием и боеприпасами, особенно ничего не рассматривая – это всегда успеется, а не успеется, значит, кто-то другой рассмотрит. Отметил только то, что стрелковое оружие в основном крупных калибров (меньше чем в девять миллиметров стволов и боеприпасов ни одного не было), а противотанковое выражено только одноразовыми противотанковыми гранатомётами двух типов.
Впрочем, нет. Были ещё гранатомёты, похожие на имперские универсальные. По местной маркировке РПГ-7. (Ракетные противотанковые, что ли?). Целых десять пусковых установок.
Простые как топор – наводи вручную да нажимай на спуск. Главное, чтобы сзади никто не стоял – поджарится. И, видимо, с такой же результативностью на поле боя – как и топором, главное, не промахнуться по цели, а там, куда ни попадёт, никому мало не покажется.
Если бы из этого гранатомёта Платон зарядил по «предводителю дворянства», то собирать с него было бы уже нечего – калибр в головной части около ста миллиметров, а сама граната весит от двух до приблизительно пяти килограммов. В упор от этого «ночного кошмара» одни ласты бы остались. Да и те не сильно целые.
Боеприпасы к гранатомётам тоже были – осколочные (это понятно, против людской живой силы), термобарические (это что за зверь?), тандемно-кумулятивные (хорошая штука – танки и «предводителей местного дворянства» отстреливать самое оно) и просто кумулятивные (это не сильно понятно зачем – тандемно-кумулятивные же есть).
Таких гранатометных комплексов, которыми пользовались нападавшие, в грузовике не было и в помине. Разве что багажник одного из внедорожников порадовал тремя револьверными гранатомётами с солидным запасом боеприпасов и несколькими ящиками, по всей вероятности, осколочных гранат. Маркировка на ящиках Платону была абсолютно не знакома, а внешний вид здорово походил на первые прототипы ручных гранат серии Ф.
