— Калина Аранель*, — затаив дыхание произносит разведчик, после чего склоняется передо мной в почтенном поклоне. Устало выдыхаю. На что я подписалась, согласившись выполнить просьбу Леди Галадриэль? Теперь уже мне кажется, что стоило попросить оставить мое родство с ней в секрете.
— Прекращай уже, Орофин, — отмахиваюсь я. — Я все еще та Аилинон, которая может надрать тебе задницу в честном поединке, а на это украшение не обращай внимания.
— Это слишком невероятно, — эльф восторженно взирает на меня. — А знаешь, я частенько думал о том, что ты слишком уж похожа на Владычицу Галадриэль. Теперь мне ясно с чем это связано. Вот Халдир удивится тому, что угрожал выгнать из Лориэна собственную Аранель.
— Я бы с удовольствием посмотрела на его лицо, — начинаю смеяться я. Пожалуй, ради этого я бы и надела диадему, даже не думая о последствиях. Тем временем, Лориэн накрывает ночь. А я все продолжаю ждать друзей. — Мы не так уж и сильно опередили их, — непонимающе говорю это Орофину, который все еще пребывает в некотором шоке. — Не смотри на меня так, словно я отрастила третью руку или появился третий глаз.
— Но это чертовски странно, — пожимает плечами эльф.
— Готов дать свою голову на отсечение, но я слышал голос цветочка! — раздается раздраженный голос гнома за спиной. Только от этого мне хочется смеяться. — Остроухий, куда ты дел нашу Аилинон?! — топот за нашими спинами становится громче. Ох, и не позавидовала бы я Орофину, окажись он один на один с разъяренным Гимли. Но, вместо того, чтобы отдавать галадрима на растерзание нашего Братства, я просто поворачиваюсь к ним. — Провалиться мне на этом месте! Цветочек, это точно ты или мне уже изменяют собственные глаза?
— Это я, Гимли, — смеюсь я, увидев расширившиеся от колоссального удивления глаза добродушного гнома. После этого перевожу свой взгляд на Халдира, который, кажется, забыл даже свое имя. Но ему хватает секунды, чтобы смириться с неизбежным. Вижу с какой неохотой он склоняет голову в приветственном жесте. С удовольствием запечатлела бы сию картину на холсте. — Владыки уже ждут вас, — обращаясь ко всем Хранителям, произношу я.
— Кто-нибудь может мне объяснить, что здесь происходит? — непонимающе вопрошает Гимли, озираясь на отряд. Никогда бы не подумала, что Арагорн, Боромир и Леголас могут выглядеть столь невменяемыми. Их словно по голове камнем ударили.
— Я все расскажу вам после того, как вы встретитесь с Владыками, — с этими словами приглашаю друзей на лестницу, ведущую к верхнему флету. — Дорога будет долгой, так что придется еще немного потрудиться, — следом за мной подрывается Лесной принц. Что-то мне подсказывает, что от него я не смогу отделаться обычным «потом расскажу». И не проходит и десяти минут, как эльф оказывается по правую сторону от меня.
— Извини, но, боюсь, что не смогу дождаться твоего вечернего рассказа, — медленно начинает Леголас. Поворачиваю в его сторону голову, весело ему улыбаясь. Я даже не сомневалась в его любопытстве. Беру эльфа под руку, усмехаясь своим мыслям. Все это так необычно и странно. В один миг вся моя жизнь просто взяла и перевернулась с ног на голову.
— Думаю, ты и так понял все лучше остальных, — смотря в голубые глаза Аранена, коротко отвечаю я. — И не думай, что я сейчас расскажу все тебе. Куда веселее наблюдать за тем, как ты мучаешься в неведении, — подмигнув эльфу, вырываюсь вперед. По пути, к счастью, нам не попадаются другие галадримы, и мы спокойно доходим до флета, где восседают Владыки.
Нерешительно захожу первой, но, увидев одобряющий взгляд обоих Владык, встаю рядом с Леди Галадриэль. Все присутствующие поднимаются со своих мест, приветствуя гостей по эльфийскому обычаю. Сказать, что многие эльфы удивлены, увидев меня, значит, не сказать ничего.
Тем временем, на талан начали подниматься мои друзья. Келеборн приветствует каждого и для каждого отведено отдельное место. Приветствие Братства приходит к концу, и все занимают свои места. Чувствую себя несколько некомфортно, чувствуя на себе множество недобрых взглядов.
— Прежде, чем начнут говорить наши дражайшие гости, я бы хотела познакомить вас всех с эльфийкой, которая сидит подле меня, — голос Галадриэль лаконичен и звучит столь красиво, что о нем впору сочинять баллады. Эльфийка встает со своего места и протягивает ко мне руку. Принимаю ее, вставая рядом с мамой. Как же сложно называть так кого-то, кого практически не знаешь. — Рада познакомить вас всех с Аилинон, моей дочерью, которая слишком уж долго была отлучена от собственного дома, — нервно сглатываю, смотря по сторонам.
Не стоило Леди Галадриэль все это говорить. Возможно, мне просто кажется, но все это выглядит со стороны чересчур вызывающе. Да, скорее всего, эльфийка и хочет поделиться своей радостью о неожиданном возвращении блудной дочери, но, как по мне, это стоило сделать чуточку тише и менее официально.
Вскоре на талане снова воцаряется тишина, лишь изредка то тут, то там раздаются перешептывания эльфов.
— Вас девять, учитывая Аилинон, которая прибыла утром, — с легким удивлением замечает Келеборн. Я ожидала увидеть его ненависть, когда ступила на флет, но вместо этого заметила лишь удовлетворение, словно он давно ждал моего появления. Неужели он настолько сильно любит свою жену, что готов простить ей все? Впрочем, мне не постичь этого и, наверное, никогда не понять того, что творится в головах этих Владык, слишком уж долго они живут в этом мире. — Гонцы сообщили нам о выходе десяти. Или Совет изменил решение?
— Совет не менял решения, — на вопрос Келеборна отвечает сама Галадриэль. — Из Имладриса с ними вышел Гэндальф Серый, но границ Лориэна он не пересекал. Я бы хотела с ним поговорить и прошу гостей рассказать, почему его здесь нет, — отвожу взгляд в сторону, закусив губу. Сжимаю руку в кулак.
— Гэндальфа Серого поглотила Тьма, — отвечает Арагорн. — Он вступил в поединок во мраке Мории, его нет больше, — с болью в голосе продолжает Дунадан. Чувствую теплую ладонь Леди Галадриэль на своей руке. Ощущаю ее поддержку, после чего ловлю на себе ее взгляд. И только сейчас замечаю, насколько мы похожи внешне. Черты лица, цвет глаз. Лишь волосы наши отличаются. Если Галадриэль увенчана копной волос цвета старого золота, то меня наградили локонами, отливающими серебром.
— Я прошу рассказать об этом полнее, — просит Владыка Келеборн, также обративший внимание на нас с Галадриэль. И Арагорн все рассказал ему, и с каждым его словом Владыки мрачнеют все сильнее. Проходит еще некоторое время прежде, чем разговор заканчивается. За все это время Леди Галадриэль сумела завладеть доверием гнома, который, кажется, теперь будет боготворить Лориэнскую Владычицу.
Достаточно быстро мы спускаемся с мэллорна Владык, а Хранители все-таки хотят услышать от меня ответы на мучающие их вопросы. Пока Братство вело разговоры с Владыками, галадримы успели возвести шатер для них всех. Мы все удобно устраиваемся на мягких одеялах и подушках, которые сюда принесли. Устало опускаюсь на свободное место, подогнув под себя ноги.
— Что ж, думаю, один из ответов вы все получили еще на талане Владык, — произношу я, смотря на то, как хоббиты с наслаждением устраиваются на мягких подушках. — Думаю, ни для кого не секрет, что я не знала своих родителей до нашего похода, — многие утвердительно кивают.
— Как давно ты узнала обо всем этом? — лишь спрашивает Арагорн. Кажется, он ничуть не удивлен. В шатре темновато, поэтому выпускаю на волю несколько птичек. Соловьи задорно начинают летать вокруг. Галадриэль была права, здесь мне куда проще управлять своими силами.
— Митрандир, падая вслед за Барлогом, успел поделиться воспоминаниями о моем рождении, — тихо произношу я, снимая с головы диадему. Внимательно рассматриваю завитки украшения и лунный камень, инкрустированный в самый центр венца. — Я лишь наполовину эльф, — еще более удивленные взгляды обращаются на меня. — Но это не сокращает мою жизнь и не дает мне право выбора.
— Что ты имеешь ввиду? — непонимающе вопрошает Боромир. Неподалеку от него сидит Леголас, и по его взгляду я могу понять, что он догадался. Медленно киваю ему, после чего вновь надеваю венец на голову.
