Слышу то, как быстро Боромир выходит из себя. Он считает Гэндальфа глупцом, который просто так привел нас всех сюда, не имея возможности провести дальше. Как же сильно он ошибается…
Спустя еще несколько долгих минут все разошлись. Собираются с мыслями перед долгим переходом через подземелья Мории. Лишь Гэндальф остается возле врат. Замечаю, как символы то вспыхивают голубоватым светом, то снова гаснут.
Маг перебирает все известные ему заклинания. Часть из них и я знаю, только в моем исполнении они все будут значительно слабее, так что не вижу смысла сейчас идти на подмогу к учителю. Он и сам прекрасно справится.
Неподалеку от меня расположились Боромир с Сэмом, который продолжает порхать вокруг своего пони. Кажется, этот хоббит совершенно не горит желанием прощаться с этим животным. Гимли сидит дальше и любовно оттирает свою секиру от крови волков. Арагорн в сторонке старается незаметно для нас достать из-за ворота подарок Арвен.
Моя дорогая подруга, ты все решила уже давно. Я знаю это, но больно видеть то, как ты с готовностью отдаешь свою вечную жизнь. Неужели любовь так сильно меняет? Я бы смогла из-за кого-то поступить так же, если бы у меня был выбор? Пока мне сложно это представить. И надеюсь, что передо мной не появится человек, ради которого я отдам свою жизнь.
В сторону Леголаса смотреть не хочется, ведь я и так чувствую его взгляд на своей персоне. Но… всегда есть одно «но». Я все равно нахожу его глазами, все равно мы встречаемся взглядами, и я все равно, невзирая на все свои заветы и правила, утопаю в его лазурных глазах.
Нехотя отворачиваюсь, снова обращая свой взор к озеру. Нет, тут явно что-то не так. Оно выглядит мертвым, но из его глубин словно несет чем-то темным и смертоносным. Еще этот чертов вой не улучшает настроение. Билл снова начинает топтаться на месте, боясь оказаться закуской ночных хищников.
— Придержи его, — смотря в сторону издаваемого звука, говорит гондорец. — Похоже, он нам еще пригодится, если только волки до нас раньше не доберутся. Ух, как мне не нравится эта вонючая лужа, — не успеваю ничего сделать или сказать, когда мужчина зашвыривает увесистый камень в озеро. Крик отчаяния застревает в горле.
Все внутри меня холодеет в предчувствии чего-то столь же отвратительного, как и сама вода. Булыжник быстро утопает, при этом не издав никакого звука. Вскакиваю со своего места и отхожу подальше от болота. Медленно на поверхности воды начинают появляться огромные круги… которые двигаются в сторону берега. Нервно сглатываю, выхватывая из-за пояса свой меч.
— Зачем ты это сделал, Боромир? — с укором вопрошает Фродо, который также, как и я, долгое время наблюдал за этой странной лужей. — Мне озеро тоже не нравится, я боюсь его.
— Это плохой знак, — шепчу я, всматриваясь в черную воду. — Незачем будить то, что спит там. Твое счастье, если небольшой камушек не потревожил нечто из этой «вонючей лужи», — повернувшись к гондорцу, произношу я. После этого быстро приближаюсь к Митрандиру. Возможно, у нас уже нет времени ждать результатов его мозгового штурма. Благодаря Боромиру, конечно.
Стоит мне только оказаться около учителя, как его глаза обращаются ко мне. А взгляд светлеет. Неожиданно Гэндальф вскакивает со своего места, заливаясь радостным смехом. Вот сейчас он больше напоминает Радагаста, который в своей странности может посоперничать с любым обитателем Средиземья. Не успеваю я ничего спросить, как Митрандир поднимает жезл и ясным голосом произносит лишь одно слово — меллон.
Дверь, которая до этого говорила о своем присутствии лишь слабым свечением, стала раздвигаться. Передо мной раскрываются двери в саму бездну. Темнота с силой обрушивается на меня, а я ведь еще даже туда не зашла. Благодаря лунном свету, видно лишь несколько ступенек, которые ведут глубоко вниз.
Не дожидаясь чуда, мы с Гэндальфом направляемся в сторону дверей. Но не успеваем сделать и шаг через порог, когда события начинают слишком быстро крутиться вокруг. За нашими спинами раздается оглушительный крик Фродо. А обернувшись, я могу увидеть лишь несметное количество щупалец, одно из которых тащит бедного хоббита на дно озера. Адреналин начинает растекаться по венам, подобно раскаленной стали.
Стоя на пороге перед Морией, молниеносно выхватываю лук из-за спины. Несколькими точными выстрелами по мерзким и скользким щупальцам заставляю чудище выпустить Фродо из своей мертвой хватки. Остальные же в это время спешно покидают площадку. Митрандир и вовсе самолично подгоняет хоббитов, которые в ступоре и шага сделать сами не могут.
Стоит только всем оказаться по ту сторону двери, скрываясь в темноте Казад-Дума, как створки с грохотом закрываются. Я бы даже сказала, что их с силой захлопывает невиданная ранее сила. А до этого успеваю увидеть множество блестящих зеленоватых щупалец, которые, кажется, заполонили собой все пространство. Сейчас же мрак накрывает нас с головой. А мне словно становится нечем дышать. Ощущаю всю эту темноту на физическом уровне.
Быстро призываю Свет, в эту же секунду вокруг нас начинают летать штук шесть бабочек, которые пусть и не сильно, но все же освещают дорогу и пространство вокруг нас. Озираюсь по сторонам, проверяя все ли успели зайти.
Нервы натянуты до предела, боюсь не досчитаться кого-нибудь, кто остался один на один с тем ужасным озерным монстром. С облегчением выдыхаю, увидев абсолютно всех.
— Все, — констатирует факт Гэндальф, постукивая посохом по закрытой двери. — Эти двери для нас закрыты.
— Кто нас теперь вызволит из этой смертной тьмы? — начинает ворчать Боромир, разводя руками. Он недовольно косится на Митрандира. Но ловит мой укоризненный взгляд. Хватит ему уже винить всех окружающих. Пусть лучше на себя посмотрит. Ведь именно он камень зашвырнул в это проклятущее озеро. Никто не управлял его рукой в этот момент.
— Не бурчи, гондорец. Будь храбрым воином, а не лесной барышней, которая только и умеет, что петь, да вышивать гладью, — усмехается Гимли, проходя мимо мужчины. Арагорн тихо начинает смеяться, хотя еще минуту назад был мрачнее тучи.
— Гладью вышивать не так-то уж и просто, мой дорогой друг, — подхожу ко всем, при этом кидая на гнома смеющийся взгляд. — В этом деле нужно быть усидчивой. А вот петь любят и гномы, так что не перекидывай все навыки лесным барышням.
— Я никак не хотел обидеть тебя. Я, может, вообще нашего остроухого принца имел ввиду, — продолжает гнуть свою палку гном, заставляя всех окружающих смеяться. Только лишь Аранен кажется суровым.
Перевожу на него взгляд и одними губами произношу на эльфийском «улыбнись». Пусть он и говнюк, который время от времени многое себе позволяет, но в столь мрачном месте нужно быть в приподнятом настроении, чтобы окончательно не сойти с ума.
— Мне и нечему обижаться, ведь вышивальщица из меня так себе, — пожимаю плечами, после чего сажусь на одну из ступенек лестницы. — Так что, Боромир, не будь лесной барышней, как сказал Гимли, наберись терпения, и совсем скоро ты снова увидишь дневной свет, — стараюсь приободрить гондорца, взмахом руки заставляя несколько бабочек летать вокруг мужчины. Он с интересом наблюдает за полетом воплощенного Света. И, вроде, приподнимается духом. — Так-то лучше, — с улыбкой на лице произношу я.
В это время рядом со мной садится Леголас. Выражение его лица немного смягчилось, а взгляд посветлел. Можно даже сказать, что он выглядит безмятежным. Наконец-то к нам возвращается Гэндальф, и мы решаем ненадолго здесь задержаться и поесть. Хоббиты с наслаждением начинают уминать поданную им еду. Я же нехотя откусываю от небольшого куска хлеба, при этом заставляя одну из бабочек пролетать через мои пальцы.
— Надолго хватит этого света? — наблюдая за моими действиями, спрашивает Боромир. Несильно ему улыбаюсь одним уголком губ.
— До конца этого перехода, — уверенно произношу я, на что получаю удивленные взгляды всех, кроме Митрандира. Учитель кажется уставшим, но довольным. Мы здесь, а значит, не стоим на месте, приближаясь к заветной цели. — Я ведь не трачу силы, а просто даю им свободу, так что можете не волноваться.
