— Я даже не знаю, что сказать, — глядя с восхищением на огромный инкубатор, сказала Нарцисса. Он представлял собой шар с резервуарами под зелья, порошковым адамантием, питательными веществами, накопителями, полными моей маны, которую я сливал неделями, а также ускорением времени и отдельным духом, который контролировал сложную систему чар и технологического оборудования. Отходов жизнедеятельности не было — внутри желудка титана все лишнее просто перерабатывается в ману. Да, по этой причине и ануса у него не было, но я насчет этого особо не переживал, так как мужеложцем становиться не собирался. В данный момент эмбриона видно не было, так как он был закрыт под адамантиевыми створками, проходя все этапы внутриутробного развития.

— Это называется гордость за хорошо выполненную работу, племянница, — ответил ей Блэк. — Влад, ты как без куска души?

— Гораздо лучше, чем Том Реддл, который оторвал их пять штук.

— Сколько? — он поперхнулся.

— Пять.

— И как он только с ума не сошел? — удивился Фениас.

— А кто сказал, что не сошел? Он и сошел. Тот еще больной ублюдок, — будто выплюнула эти слова Белла.

— Ты же дочь благородного рода, которой не пристало так выражаться, — поддела ее Пандора.

— Как раз самая большая прелесть в том, что я теперь не дочь благородного рода и могу вести себя, как хочу, и говорить, что хочу. Тем более тут все свои, — я осмотрелся вокруг и признал. Да, тут все свои. Даже ученые, которые были чужими людьми под клятвой, более-менее сработались и обсуждали, как бы им вынести открытия в «большой» мир так, чтобы не раскрыть существования магии и чисто технически доказать их. — Сколько еще времени?

— Около получаса, — ответил ей Джордж Бидл, еще один генетик и нобелевский лауреат. У меня были не только обладатели подобных премий, но и просто молодые и талантливые ученые без гнили в душе. Которым зачастую не хватало всего лишь одного — финансирования. Подобные исследования оплачивает, в основном, государство, но грантов на всех не хватает. Частные фирмы же интересует только прибыль и, желательно, как можно быстрее, а не через десять-двадцать лет исследований. Я же делал ставку как раз на такие исследования, которые с помощью магии можно ускорить в разы.

Через полчаса атлетичное и немного загорелое тело, обмотанное трубками, было вытащено на стол. Для нормального синтеза некоторых витаминов и привыкания к свету внутри создавались симуляции смены дня и ночи. Для развития же мышц и моторных навыков использовались чары навроде… тарранталегры. Да, простейшие заклинание второго курса Хогвартса, заставляющее объект чар безумно танцевать, на самом деле равномерно развивало все мышцы. В некоторых аспектах это тело развито даже лучше моего нынешнего. После этого на операционном столе быстро, с помощью Нарциссы, были заменены кости на уже заранее подготовленные. Мы специально выбрали возраст тела в двадцать один год, когда кости у мужчин перестают расти. После этого трубки и катетеры были вытащены из разных отверстий, а тело было перенесено в ритуальный круг. Все понимающе вышли, оставив меня наедине с Доротеей.

— Не доверяешь им? — с усмешкой спросила меня фамильяр.

— Скорее не хочу, чтобы на меня смотрели голого. Достаточно им анализов в будущем, — ответил я ей тем же. Сам ритуал я не запомнил, вырубившись еще на том этапе, когда Доротея подняла надо мной светящийся синим цветом кончик палочки и начала нашептывать слова заклинания.

Комментарий к

Католики, одним из которых я был, пока не достиг сознательного возраста, и прочие христиане — против абортов. Ещё они против однополых связей. Ну и что это за херня? Оставьте гомосексуалов в покое, у них-то гарантированно никогда не будет ни одного аборта! Вот и попробуйте найти в религии хоть каплю логики. (Джордж Карлин)

========== Часть 23 ==========

Тюрьма Нурменгард была создана Гриндевальдом для своих врагов, но, по иронии судьбы, именно он был заточен в нее вместе со своими приспешниками. Впрочем, очень многие считали, такое наказание слишком мягким, и по всем законам он заслуживает как минимум пожизненного заключение в Азкабане, а как максимум поцелуя дементора. Учитывая количество попыток штурмом взять Нурменгард обезумевшими от горя родственниками убитых и нанятых ими наемников и убийц, можно с уверенностью сказать, что тюрьма сдерживала не могущественного пленника внутри, а весь мир, хотевший убить его. Ходили даже слухи, что Геллерт добровольно позволил себя заточить, но правда это или нет — никто не знал. Невидимой и неслышимой, Наталья погрузилась в тень охранника, который должен был заступить в караул, менявшийся каждые три часа. Ментальная мощь узника была такова, что даже без прямого взгляда он мог со временем подчинить охранника. Именно поэтому они были увешаны разного рода защитными амулетами, а каждого из них тщательно проверяли на входе на предмет оборотного и через детектор лжи.

— Имя и фамилия, — на нижнем этаже было КПП, где сидел сурового вида мужчина. Седовласый ветеран со шрамом от темного заклятья, проходящим через глаз. Поучаствовав в битве с Гриндевальдом, он лично был заинтересован в том, чтобы тот никогда не вышел на свободу.

— Роберт Гексли, — ответил охранник, в чьей тени сидела Наталья.

— Звание?

— Рядовой Аврор.

— Причина прибытия?

— Заступление на пост патрульного при охране опасного преступника.

— Вы хотите прямо или косвенно своим действием или бездействием освободить Геллерта Гриндевальда или любого другого узника тюрьмы?

— Нет, — начальник патруля посмотрел на рыжего мужчину, держащего детектор лжи, выглядящий как металлоискатель простых людей, и тот кивнул головой.

— Проходите… Следующий, — таким образом был проверен каждый из двадцати сменщиков. Далее их провели через «гибель воров», снимая все активные чары, но Наталья уже перепрыгнула из одной тени в другую, избежав проверки. После этого она вернулась к патрульному, но уже другому. Тому самому, который вместе с напарником пошел охранять двери Геллерта. Сюда назначались люди только практически в совершенстве усвоившие окклюменцию и исключительно парно. Захватить одного так, чтобы этого не заметил другой, крайне сложно.

— Как думаешь, — спросил один охранник у другого, заступив на пост. Здесь разрешалось общаться, так как это, наоборот, способствовало обнаружению вторжения в разум напарника, — он снова будет мычать?

— А что ему еще делать? — усмехнулся другой. — Язык-то ему отрезали.

— Ну и хрен с ним, ты лучше расскажи, ты купил тот иллюзион с эльфийками, вейлами и нимфами?

— Тьфу на тебя, нашел о чем говорить на посту, — возмутился второй.

— Да ладно тебе, а то я не знаю, что ты тот еще любитель всяких извращений. Сам же рассказывал, как купил «Хогвартский осьминог и чистокровные ведьмы»… — пока патрульные общались друг с другом, Наталья перетекла тенью под дверь и активировала иллюзию на местности в виде той же каменной камеры с Гриндевальдом на топчане в углу и полог тайн.

«Я чувствую вас», — вторгся в иллюзию Гриндевальд. — «Кто вы?»

«Я та, кто задает вопросы. Меня интересует ваш учитель, Николас Фламель, и как он связан с церковью», — готовая в любой момент оглушить узника, сказала мысленно Наталья.

«Я не могу вам этого рассказать, физически не могу. Клятва убьет меня быстрее, чем я скажу хоть слово», — ответил он. Девушка же просто шарахнула сильнейшим невербальным конфундусом. Слабость всех клятв в том, что человек должен осознавать, что ее нарушает. И тут даже империо не помощник, так как подсознательно он будет это понимать. Но сочетание конфундуса и надетого ингениума на голову, который скопировал сознание Геллерта, сработали. Правда, пришедшего в себя и осознавшего, что сделала Наталья, Гриндевальда тут же убило клятвой. Хотя и тут девушка не сплоховала и поймала душу в ловушку. Зачистив следы, она той же невидимой тенью выбралась наружу. На следующий день все газеты мира написали о смерти последнего Темного Лорда от сердечного приступа.