За спиной раздался звон бьющегося стекла, а следом гогот уже изрядно подвыпившей компании. Прийти сюда было очень, очень плохой идеей. И вовсе даже не потому, что, по маминым словам, десятилетнему ребенку нечего делать одному в толпе незнакомых людей. Стиф незнакомцев не боялся и не собирался из-за глупых опасений пропускать все веселье. Не так уж часто в городе проводят праздники.

Боялся он совсем другого. Того, о чем даже родителям не станет рассказывать, потому что они все равно не поймут. Он и сам не понимает.

А еще, вернувшись, Стиф непременно вынужден будет объяснять, где был и почему. Придется соврать, да так, чтобы родители не распознали ложь. Иначе мама поднимет панику без всякой причины. Может, потребует у папы приставить к Стифу дополнительного телохранителя. И может, будет не так уж неправа, раз от теперешнего Стиф легко ускользнул. Достаточно было сказать, что хочет немного побыть с друзьями. В принципе, даже не соврал.

Папа не станет ей возражать. Как не станет ни ругаться, ни запирать его в комнате. Скорее всего, скажет: «Я очень в тебе разочарован», и это будет хуже любого наказания. Сын министра развития – и вдруг окажется разочарованием? Да ни за что!

Впрочем, мрачные мысли о том, что еще только будет, да и то не точно, исчезли так же быстро, как исчез вкус бананового десерта во рту. Стиф с сожалением понял, что доел последний кусочек. Конечно, он мог бы купить еще, но тратить все карманные деньги на вкусности было бы очень неразумно.

Решив так, Стиф проводил взглядом скрывшийся в облаках запущенный кем-то бумажный фонарик…

– Эй, смотри, куда прешься, – возмутился здоровенный прохожий, в которого по невнимательности влетел Стиф. Однако тут же сменил тон на более благодушный, стоило только увидеть, что перед ним ребенок. – Надо быть аккуратнее.

– И вам бы не помешало, – быстро нашелся с ответом Стиф. – А то так и будут в вас все врезаться.

– Такому здоровяку это не проблема, – послышалось от сидящего на куче тряпок у стены нищего. Стиф невольно отшатнулся, когда тот протянул помятую громыхающую кружку. – Хочешь, присмотрю, чтоб никто тебя не тронул? Только монеткой поделись.

Стиф от такого «чудесного» предложения поморщился. Отвернулся, лишь бы не видеть широченный оскал желтых зубов. Почему их до сих пор не убрали с улиц, хотя бы на праздники?

Стараясь поскорее позабыть неприятную встречу, он направился мимо ряда пристроенных к домам деревянных торговых палаток, послушать играющего неподалеку гитариста. Еще издалека угадывалась недавно ставшая жутко популярной песенка.

– Этот новый пятнадцатый год

Нам непременно счастье несет.

Ничто от него нас не отделяет…

Сам того не заметив, Стиф стал тихонько напевать простенькие слова, сочиненные к юбилею падения Барьера учениками северного колледжа искусств.

А быть внимательнее определенно не помешает. Хотя бы для того, чтобы вовремя успеть заметить среди зрителей своих одноклассников. Тоже решили порадоваться лишнему дню отдыха от учебы? Ничего удивительного, только вот портить себе настроение выслушиванием очередных дурацких шуточек не было никакого желания.

Решив так, Стив свернул в ближайший переулок, с площади в конце которого доносилось зазывное:

– Только сегодня, не упустите шанс прикоснуться к неизведанному…

Около цветного тряпичного шатра собралась целая толпа. Стиф подошел ближе, прислушался.

– Как думаешь, она скажет? – худенькая девушка теребила варежки в покрасневших от холода руках вместо того, чтобы их надеть. Глядя на нее, Стиф невольно поежился, хотя замерзшим себя совсем не чувствовал.

– Ну уж если она не скажет, то не знаю, кто, – уверенно заявила седая старушка и подтолкнула девушку поближе к очереди.

Пришлось протиснуться сквозь собравшихся – только так Стиф мог увидеть, что же всех тут заинтересовало. Около шатра сидела на земле, скрестив ноги, женщина в широком ярко-желтом балахоне. Точнее, Стиф даже не был уверен, женщина это, молодая девушка или древняя старуха: из-за надвинутого на лицо капюшона виднелся лишь край покрытой узорами маски. Женщина собрала разложенную на круглом плетеном коврике колоду темно-синих карт, небрежно махнула рукой сидящему перед ней парню, проговорила скрипучим голосом:

– Да согласится твоя ненаглядная, не сомневайся. Если только медлить не станешь, – она дождалась, пока парень с довольной улыбкой отойдет в сторону, обвела собравшихся взглядом. – Кто следующий смелый, м?

«Предсказания для всех желающих», – так говорила висящая над входом в шатер вывеска, краска на которой размазалась от налипшего снега. И приписка чуть ниже: «Осмельтесь узнать свое будущее».

Будущее, значит? Если только узнать, насколько сегодня опустеет кошелек очередного идиота. Впрочем, Стиф уже мысленно потирал руки, предвкушая настоящее веселье.

– Я, я следующий! – не обращая внимания на возмущенные возгласы окружающих, которые ждали тут гораздо дольше, Стиф уселся перед ковриком. – Расскажете…

– Детям не предсказываю, – прервала его гадалка.

– Это почему же? – Стиф состроил нарочито обиженную гримасу, а мысленно продолжил: «Неужели совесть не позволяет обманывать детей? А остальных, значит, можно?»

– Будущее ребенка слишком туманно и неопределенно, – столь же туманно попыталась оправдаться гадалка.

– Но ведь, – Стиф указал на вывеску. – Тут сказано «для всех желающих». И никаких уточнений.

Гадалка обернулась, будто хотела удостовериться, что надпись не поменялась. Капюшон съехал чуть назад, отчего стало видно: на лице ее вовсе не было маски, лишь нарисованные прямо на покрытой белой краской коже узоры, в которые невольно хотелось вглядываться. Недолго, всего лишь до тех пор, пока ее недовольно поджатые темно-бордовые губы на миг не дрогнули в подобии улыбки.

– Ладно, так и быть, сделаю исключение, раз ты уже такой взрослый, – наконец согласилась она. – Но за двойную плату.

«Ага, значит, когда дело касается денег, совесть тут же замолкает?» – Стиф вынул из кармана горстку серебряных монет, отсчитал шесть штук. Вздохнул, поняв, что сейчас лишится большей части карманных денег, но… но развлечение того стоит. Отбросив сожаления, он протянул монеты гадалке.

– Для начала скажи мне свое имя, мальчик, – протянула она, раскладывая карты.

– Это вы сами скажите, – Стиф сложил руки на груди, завороженно наблюдая за ловкими движениями тонких пальцев.

Гадалка бросила на него короткий гневный взгляд.

– Я будущее предсказываю, а не играю в угадайку.

– Значит, не можете сказать, – хмыкнул Стиф. – Ладно. Стинфорд Гарр.

Отчего-то назваться фамилией дедушки, которого даже не знал, показалось хорошей идеей.

– Ну что ж, Стинфорд Гарр… – гадалка чуть помедлила, будто все еще сомневаясь. Подцепила ногтем ближайшую к себе карту. – Что ты хотел бы узнать? Как закончишь учебный год? – Она перевернула карту, на которой оказалось изображение солнца. – Замечательно. Вижу, будешь лучшим в классе.

– Это я и так знаю, – фыркнул Стиф. – Лучший в классе, так что пойду в лучший колледж и все такое. Неинтересно. Расскажите что-нибудь неожиданное.

– А у тебя, смотрю, все уже на годы вперед распланировано? – гадалка не сдержала невеселой усмешки. – На твоем месте я не была бы так уверена. Жизнь бывает очень непредсказуемой. – Она открыла ближайшую к Стифу карту, на которой были изображены игральные кости. – Сегодня думаешь, что управляешь своей судьбой, а завтра придут тени и заберут все, что тебе дорого…

– Вы всех так запугиваете? – Стиф одарил гадалку самой лучезарной улыбкой.

– Только тех, кто строит из себя шибко умного.

Кто-то из собравшихся хохотнул, из-за чего Стиф внутренне сжался.

– Это я еще только начал, – напустив на себя легкомысленный вид, он потянулся было к одной из карт, но гадалка тут же стукнула его по руке. – Ладно, а сможете сказать, что меня на самом деле интересует?