Кто?

Оксана, это я, – Катя вся в слезах вошла в комнату.

Что случилось?

Он мне стал нести такую чушь. Что мама – это не его мама, что он якобы инопланетянин, и всё в этом духе.

Потом, как оказалось, это были первые звоночки. Катя немного повстречалась с Виктором и забеременела. Молодые решили сыграть свадьбу. Я была у них свидетельницей, а его друг, который ухаживал за мной, был свидетелем. Свадьба была обычной, простой, домашней. Я в комнате осталась без Кати. Очень было грустно, даже как-то одиноко. Девчонки одна за другой выходили замуж. И по большому счету за курсантов школы милиции.

Наша организация приглашала курсантов на наши вечера, дискотеки. У нас девчонки, а у них мальчики. Вот и создавались советские семьи по тем временам. Я тоже познакомилась с хорошим парнем. Пятый курс, шел на красный диплом. Нам было здорово болтать друг с другом. Но со мной что-то происходило. Если мне нравился парень, то я старалась вывести его на ревность. Несла какую-то чушь, вела себя отвратительно. Потом, когда оставалась одна, рыдала и не могла себя понять.

Почему так? Будучи уже взрослой, я все поняла. Но, увы, было уже поздно. Была первая любовь, где со мной поиграли и выбросили. У меня закрылось «окошечко». Я не любила. Стала даже как-то издеваться над мужчинами. Какого мужа я хотела? С кем связать свою жизнь, я не знала. Кто мне нравится, того я не устраивала. Кто меня любил, того я не любила. В общем, швыряло из стороны в сторону.

Да, и самое страшное – это были аборты. Тогда в Советском Союзе это было нормой. Иметь большую семью, можно так сказать, это было не модно. Почти у всех семей было по двое детей. Редко по трое. Или по одному ребенку. Но это уже матери-одиночки. Вместо Кати заселилась девушка Лида. Невысокого роста, крашенная блондинка с короткой стрижкой. Маленькие светлые глаза, носик небольшого размера, губы были небольшие и припухшие.

Она производила впечатление маленького и обиженного ребенка. Работала воспитателем в детском садике. Она постарше меня на года два. Я удивлялась её мудрости в свой-то двадцать один год. Была очень предусмотрительна, но потом оказалась совсем нечистоплотной в отношении с другими. Была у нее хорошая подруга, тоже звали Лидой. Постарше её с двумя детьми и мужем, который работал следователем в уголовном розыске. Она работала мастером женских причесок в парикмахерской.

Лида, живущая с нами в общежитии, всегда была при прическе и маникюре. Часто с ночевкой гостила у своей тезки. Однажды после работы решили развеяться, выпить вина, разболтались.

Лида, а ты что без парня? А то у нас есть хорошие мальчики знакомые. Хочешь познакомим?

Я вечно за кого-то переживала. Обязательно с кем-то познакомить нужно было. Вечно лезла в чужую жизнь. Лидия, хорошо выпившая, стала рассказывать про свою несчастную любовь. А этой любовью оказался муж Петр её лучшей подруги. Мне стало не по себе. Какой бы глупой я не была, но для меня это было табу. Муж подруги. Я этого не понимала. Ничего не сказав, я осталась при своем мнении. Мы с ней так дружили, общались, но как-то близкими не стали. Однажды она уехала отдыхать со своим отцом в Карпаты. Валентина часто ночевала у своего будущего мужа. Я осталась одна. Скучно.

Лето в Хабаровске жаркое и душное. Постоянно ходишь потным и липким. На день по три раза бегали в душ, воду пили бутылями. Спать было тяжело, дышать было нечем. Комары – это отдельный разговор. Приехав после Сахалина, я долго не могла адаптироваться к местному климату. Зимой морозы до минус тридцати, а летом жара до плюс тридцати. В 80-е годы кондиционеров и москитных сеток е было. На окно натягивали марлю. Ну, и вентиляторы. И то, это была роскошь.

Сначала я ходила вся покусанная. Сильно себя исчесывала, до болячек. Потом пошла стептодермия, еле вылечила. По ночам квакали лягушки, потому что город построен на болотной местности. Город красивый, молодой, но были и свои «прелести». А люди были с наглецой, это многие замечали. В столицу Дальнего Востока съезжалась вся близлежащая деревня. Они ехали завоевывать большой город. Интеллигенции совсем мало было. А про верующих людей я и вообще не слышала. Даже не встречала.

Немного отступила. После рабочего дня возвращалась в общежитие. Встречает меня сосед азербайджанец. Мы его звали Илюха, а на родном языке он был Ильхамом. Скромен, полноват. Работал участковым, а параллельно на заочном учился в школе милиции. Я с ним особо не сталкивалась. Так, «здрасьте, здрасьте».

Слышала, что он вечно ездит в свой Азербайджан за невестой. Был хвастлив и болтлив.

Оксана, привет! Дай, пожалуйста, стол, у меня же родственники приехали. Я женился.

Поздравляю! Да, конечно. Пойдем, сейчас его уберу.

Пока я стол приводила в порядок, он заявился ко мне со своим шурином.

Оксана, знакомься. Это мой родственник, брат сестры, зовут Ахмед.

Да, очень приятно. Все. Забирайте, готово.

Они взяли стол в четыре руки и понесли его к себе, что-то болтая по-азербайджански. Прошло всего пару минут, Илюха стучится.

Ну, что случилось? – я была не в настроении.

Пойдем к нам, посидим, поболтаем.

У меня что-то настроения особо нет.

Да пойдем, немного развеселишься.

Ну, хорошо. Позже подойду.

Быстренько переодевшись, я постучалась к нему в комнату.

Да, да, заходи.

Когда я зашла, мне почему-то стало не по себе. Возле окна стоял Ахмед. По тем временам, хорошо одетый, со вкусом. Рукава у батника (раньше называли рубашки импортного производства) были подвернуты, и я обратила внимание на очень волосатые руки. Ну, больше ничего я в нем не увидела. Мать его сидела за отдельным столом, пила чай. Она была в косынке, длинном платье, что говорило о религиозности.

Рима – сестра Сардара и жена Эльшана. Была тоже одета по-современному. Она была маленького роста и коренастого телосложения. С немного грубыми чертами лица и длинными черными волнистыми волосами. Они были похожи с братом. Если для брата такие черты лица были даже красивыми, то для сестры грубоватыми. А ее поведение было довольно наглым, сразу бросалась в глаза несдержанность. Девушка громко говорила и смеялась, постоянно жестикулируя. Говорила она по-русски очень плохо. Да и брат тоже изъясняться на нашем языке не мог. Понимала их с большим трудом. Сидела, что-то ела и в основном молчала. Тут Ахмед произнес тост, и мы как-то особенно с ним чокнулись. Все это заметили. Даже посмеялись. Потом из их разговора я услышала, что Ахмед сказал: «Оксана, шайтан».

Мать его переспросила: «Шайтан?».

И рассмеялась. Мне как-то стало не по себе. Я встала и ушла. Пошла в курилку. Смотрю, он идет. Не могла даже охарактеризовать его. Не красивый, но не страшный. Жгучий брюнет. Это потом мне уже сказала соседка: «Я такого нерусского красивого не видела».

Я стала приглядываться. Мы сидели с ним рядом и курили. Он мне что-то говорил на ломаном русском языке. Я с трудом что-либо понимала, но делала вид, что слушаю. Потом часто встречались в коридоре. Тут он мне предложил пойти вечером прогуляться. Я согласилась. Дома сидеть летними вечерами было невыносимо скучно.

Хорошо, пойдем. Встречаемся на улице.

Глава 8 – «Романтические отношения»

Так начался наш роман. Нерусских я как-то побаивалась. Так называли тех, кто родом из Кавказа. Хотя сама была наполовину русской. Но мама в свою семью ничего татарского национального не перенесла. Мы не знали ни языка татарского, ни традиций. Что мы могли про них узнать? Это маты, ругань и все, что к этому прилагалось.

Постепенно я начала узнавать азербайджанцев. Пусть меня простят мусульмане, но я очень хотела встретить добрых, порядочных, верующих мусульман. Но вот не случалось. Алик (Ахмед) был добрый, но очень зависел от своей семьи. Его сестра Рима была очень эмоциональной. Ее гордыня просто лезла через край, она всегда разговаривала очень громко. Вечно что-то кричала, ходила по коридору, шаркая своими шлепками. Выучила по-русски маты, да давай еще ругаться. Мы все были немного шокированы. И это мягко сказано.