На первом этаже этого же дома, в маленькой каморке, щедро заливает настоящего дворника водкой по самую маковку некий очень радушный господин, в котором точно никто не узнал бы Аполлинария Андреевича Белова, штаб-ротмистра пятого отделения Штаба Отдельного корпуса жандармов (наблюдение за деятельностью жандармских управлений по политическому розыску и производству дознаний), человека с огромным опытом оперативной работы.
Да… Роли, роли, роли…
* * *
К подъезду ресторана плавно подруливает представительное авто. Водитель, гордо вскинувший подбородок от осознания высокой миссии – личного водителя такого господина, степенно подкатывает и останавливается у тротуара напротив парадных дверей, напрочь игнорируя какие-либо приличия и очередь извозчиков, дожидающихся лёгкого ночного заработка.
Спустя несколько минут гренадерского вида швейцар с огромной седой бородищей, олицетворяющий величественное достоинство, отворяет массивную дверь и вытягивается во фрунт. Из распахнутой двери, галантно пропуская вперед даму, вальяжно выходит ОН – Победитель, Цезарь, будущий вершитель судеб человеческих, любимец женщин, дуэлянт и авантюрист. Ох, и непроста роль облечённого Властью. Даже если ты только и умеешь, что «руками водить», отыгрывать надо убедительно, чтобы не оказаться в другой, менее уважаемой роли. Чем выше залезешь, тем большее количество живых игрушек зависит от тебя и тем интереснее ими играть. До конца отыгрывая свою главную роль, полный вальяжный господин не спеша двигается к услужливо распахнутой шофером дверце авто…
В тот самый момент, когда «вершитель судеб Отечества» двинулся к автомобилю, страж закона вдруг замечает непорядок – двигающегося обратно той же вихляющей походкой студента – и резво приступает к принятию мер по искоренению потенциально опасного элемента. Роль у него такая, ничего тут не попишешь. Швейцар хмыкает, свысока взирая на это, – для него всё же какое-никакое развлечение. А что до своей роли, так чем величественнее ты себя ведёшь на этом месте, тем более тебя воспринимают лакеем. И просто, и не надо во исполнение своих обязанностей суетиться и унижаться, даже перед этой вот непростой шишкой. Достаточно открыть дверь и притвориться неподвижной статуей. Уж явно у того, кто сейчас прошествовал мимо, так не получится перед более высоким чином. Придется, небось, покрутиться, как вот тому же городовому.
Юнец, видя направляющегося к нему городового, резко разворачивается и задаёт стрекача. Городовой, исполненный праведного негодования, придерживая шашку, заливисто свистит в свисток и припускает за студентишкой…
Конечно же, все присутствующие – и вальяжный господин с дамой, и водитель, и швейцар, не говоря уж о немногочисленных прохожих-зеваках, находящихся в том момент на проспекте, – с интересом наблюдают за разыгравшейся комедией. Что делать – старинная русская забава, ведь интересно же, догонит легавый студента или не догонит…
И именно поэтому никто впоследствии так и не смог вспомнить, откуда донесся звук выстрела и в какой момент голова вальяжного господина лопнула, как спелый арбуз, от попадания в неё семиграммового кусочка свинца, разогнанного раскаленными пороховыми газами до сумасшедшей скорости…
Член Государственного Совета Российской империи, лидер партии «Союз 17 октября», особоуполномоченный Красного Креста на фронте, председатель Центрального военно-промышленного комитета, бывший председатель Государственной Думы, будущий автор и организатор дворцового переворота и несостоявшийся военный и морской министр планировавшегося Временного правительства России Александр Иванович Гучков прекратил свое бренное существование… Роли сыграны, спектакль окончен. Занавес – и продолжительные аплодисменты…
…Всё позади, – и КПЗ и суд.
И прокурор и даже судьи с адвокатом.
Теперь я жду, теперь я жду, куда, куда меня пошлют.
Куда пошлют меня работать забесплатно…
Тьфу! Прицепилась же песенка Высоцкого… Одно хорошо – всё действительно позади. Ну, по крайней мере, этот этап нашей жизни… Винтарь скинули Аполлинарию, отошли чётко по плану. Я спустился по верёвке с чердака, вышел в точку рандеву и приехал на квартиру в сопровождении сурового «стража порядка» Фёдора на извозчике, Остапец с Вадимом тоже успели проскочить на Васильевский как раз перед разводом мостов.
Третий час ночи… Дмитрий Иванович уже успел начисто соскоблить свою небритость и отмыться от свекольного настоя, Вадима отправил смывать дурно пахнущий образ вольнодумца-студента, Котяра застилает белье на кроватях и диванах, где вновь прибывшие будут ночевать. В печке-голландке весело догорает порезанная на лоскуты полицейская форма и моя пиджачная пара…
Все при деле… Пока мужики приводят себя в порядок, я накрываю на стол. Свежий хлеб, сало, солёные огурцы, картошка в мундире. Режу луковицу, открываю банки тушняка, расставляю стаканы, разливаю припасенную водку. Ничего, мне не трудно товарищей уважить после боевого выхода. Им посерьезней поработать пришлось.
Спустя двадцать минут все мы чинно восседаем за накрытым столом в гостиной. Одетые по форме, с крестами и медалями. Именно так! Мы не бандиты, мы – солдаты и защитники Отечества! Пусть даже придется его защищать и не совсем привычным способом…
Ну-с, начнем-с… Как там у классиков?.. Если не можешь предотвратить пьянку, надо её возглавить! Но сначала – официальная часть. Надо что-то сказать, хлопцы ждут… Встаю, поднимаю стакан и оглядываю остальных, замерших по стойке «смирно»:
– Это тоже война, ребята. Беспощадная, до смерти. Пленных здесь не будет, только предатели. Родина у нас одна, и защищать её мы будем любыми способами! Только так, и никак по-другому! Иначе цена поражения будет страшной! Поэтому… Наше дело правое!.. Сегодня мы ликвидировали первого внутреннего врага… Так что, братцы… Нет, не братцы… Братья… Благодарю за службу!
– Служим Престолу и Отечеству! – шепотом «рявкают» мои ребята… А бывший студент, вечно смешливый Вадим очень серьезно добавляет:
– И отдельному батальону специального назначения!.. Да будет так, ребята, да будет так!
Глава 12
Встреча с Павловым произошла через несколько дней на той же квартире. Предварительно академик телеграммой сообщил о своём посещении столицы и изъявил непреодолимое желание пообщаться. Только вот общение поначалу вышло несколько бурным и на повышенных тонах. Иван Петрович молча отвечает на рукопожатие, когда я открываю ему дверь, проходит в гостиную и усаживается за стол, уже накрытый для чаепития.
Сажусь напротив и выжидательно смотрю на до сих пор молчащего и нервно барабанящего пальцами по столу «собеседника». Наконец его прорывает:
– Ты что творишь, старлей?!
Шёпотом, оказывается, тоже можно орать. Не люблю, когда на меня наезжают, но и не отвечать как-то невежливо.
– Если вообще – то готовлюсь к поступлению в Академию Генштаба, обучаю свою штурмовую роту правильному обращению с автоматами в Ораниенбауме. Если конкретно сейчас – пытаюсь внимательно вас выслушать, Иван Петрович. Но пока безрезультатно – никакой аналитической информации, одни только непонятные эмоции.
– Денис Анатольевич, громкое убийство, о котором кричат все, не только российские газеты, – ваших рук дело? – Павлов немного сбавляет обороты.
– Вы о некоем внезапно почившем в бозе Александре Ивановиче? Если говорить правду – боевой группы эсеров, если честно – то да.
– Ты совсем охренел?! – Академик лупит ладонью по столу так, чашки подпрыгивают на своих блюдцах, жалобно звякая. – Ты кем себя возомнил?! Тоже мне мессия нашёлся! Спаситель человечества хренов! Ты хоть понимаешь, что делаешь? Мы хотим эту долбаную революцию со всеми её последствиями предотвратить, а ты своими руками Гражданскую войну начинаешь!
– Если вы не в курсе, господин академик, то этот человек хотел похитить мою беременную жену! И, скорее всего, для того, чтобы заставить некоего капитана Гурова с его батальоном выполнять все его прип…ди! В этот раз, слава богу, неудачно. Мне что, ждать теперь следующей попытки?
