Лара топила печку – сидела на корточках перед открытой дверцей, ворочая кочергой угли. Обернулась к вошедшим в комнату, на бункерную посмотрела с интересом. Девчонка замешкалась на пороге, Серый легонько подтолкнул ее вперед.

– Тут, это, – начал он.

– Здрасьте, – буркнул Ларе Мрак.

– Здравствуйте, – лепетнула девчонка.

– Привет. – Лара улыбнулась. – Замерзла?.. Проходи к теплу, не стесняйся.

Девчонка неловко топталась на месте. Серый взял ее за локоть и потащил к печке. Стянул с ладоней варежки, положил обе руки на горячие кирпичи.

Скомандовал:

– Грейся! Лар, тут это… – Серый замялся, оглянувшись на гостью. Не говорить же вслух: «Глянь, у девки крыша на месте?» – Можно тебя на минутку?

Лара недоуменно встала и отложила кочергу. Кивнула на закипающий чайник:

– Мрак, присмотри, – и вышла вслед за Серым в коридор.

Плотно закрыла дверь.

– Что случилось? Кто это?

– Девка из Бункера, – объяснил Серый, – в лесу напоролись. Она на лосе ехала.

– Чего? – оторопела Лара.

– Ну, на лосе. Молодой совсем, дурной еще… Был. Его волки загоняли, а мы услышали – ну, и отбили. Тушу пока на задний двор сволокли, как вернемся, разделаем. За дровами только смотаемся, а то ж бросить пришлось, сама понимаешь. Вместо дров лося на санки сложили, чуть не сломали – тяжеленный, зараза…

– Да погоди ты с лосем! – Лара поморщилась. – Ничего не понимаю. Девчонка-то откуда? И вообще, вы же за дровами пошли – какой еще лось?

– Обыкновенный, – объяснил Серый, – с рогами, такой – знаешь? – Повернулся к Мраку, который тоже высунулся в коридор. – А рога знатные, кстати.

– Рога – мне, – внезапно объявил Мрак.

Серый от возмущения присвистнул:

– Чего это – тебе?

– А ты в прошлый раз клыки от кабана забрал.

– Сравнил, тоже! То клыки, а то рога! Ты еще коровьи хвосты посчитай…

– Тихо, – прикрикнула Лара. – Так, с лосем понятно. Девчонка откуда взялась?

– Да говорю же, из Бункера, – с досадой повторил Серый, – я же с самого начала сказал! Только у ней, походу, кукушка маленько съехавшая. Я думаю, с морозу – хотя черт его знает, может, всегда так было.

– Как – из Бункера? – Лара посерьезнела. – Ты уверен?

– Да по ней не видно, что ли? Белая, аж со снегом сливается. И глаза – глянь, какие! Когда отец рассказывал, я и не верил, что такие бывают.

– Синие, – брякнул вдруг Мрак, – как у Снегурочки. – и покраснел.

– Правда из Бункера? – Лара недоверчиво хмурилась. – Как же ее Вадим отпустил? Бункерные за ворота-то ни ногой – а ты говоришь, в лесу встретили…

– Вадим ее не отпускал, – разъяснил Серый, – она сбежала.

– Совсем хорошо. – Лара скрестила руки на груди. – Зачем?

– Батю своего ищет.

Тут Лара поперхнулась и закашлялась.

– Там чайник закипел, – запоздало брякнул Мрак.

– В общем, ты посмотрела бы девку, – обращаясь к кашляющей мачехе, закончил Серый, – все с ней нормально, или как? А мы пошли, ага? – и дернулся к двери.

Лара предостерегающе подняла руку. Откашлявшись, велела:

– Стоять! – Подумала. – Вот что, Мрак – зови-ка отца. Серый, а ты за Дашей сбегай.

Серый скривился – рассчитывал, что они с Мраком удерут в лес, а Лара тут как-нибудь сама разберется.

– Да Даша занята, небось, – попробовал отбрехаться он, – если не в школе, так тетрадки проверяет. И дрова мы в лесу бросили…

– И отец занят, – вклинился Мрак, – он в это время на электростанции торчит.

– Давай, может, мы сперва за дровами, а потом…

– Не давай, – отрезала Лара. Она выглядела непривычно серьезной. – Дрова никуда не денутся. А ну, быстро – ноги в руки!

Кажется, главному в поселке адаптов человеку – Сталкеру – Эри не понравилась с первого взгляда.

В Бункере виденный только издали, здесь, вблизи, он показался девушке еще более суровым и угрюмым. Вместе со Сталкером Серый и Мрак привели женщину по имени Даша – невысокую, худощавую, и, несмотря на мешковатую одежду, изящную.

Эри сообразила, что это та самая Даша, которая росла когда-то в Бункере вместе с Кириллом и Олегом. Беседу с Эри начала она:

– Как тебя зовут?

– Эри.

– Красивое имя.

Вот, сразу чувствуется – из Бункера человек! Воспитанный. Не то что Серый с Мраком, которые сначала дурацкие вопросы задавали, а потом ржать начали.

– Полное – Эрида, – уточнила Эри.

Даша подняла брови:

– Эрида? Это ведь, если не ошибаюсь, богиня коварства?

– Вообще, хаоса и раздора. Хотя тут, конечно, одно из другого следует.

Эри невольно вспомнила, как в детстве, прочитав миф о богине, подбросившей трем красавицам яблоко с надписью «Прекраснейшей» и тем самым развязавшей, ни много ни мало, Троянскую войну, побежала за разъяснениями к Вадиму Александровичу – почему ее назвали таким ужасным именем?! Она ведь ничего плохого не сделала?

Вадим Александрович засмеялся. И рассказал, что Эри своим рождением вызвала в Бункере такой переполох и столько споров о том, как первеницу назвать, что в итоге решено было сойтись на Эриде – повелительнице раздоров. После чего потянул за сбитую набок ленту, которой Эри подвязывала волосы – сооружать из непослушной, вьющейся копны подобие прически было сущей мукой, Эри терпеть не могла возню с волосами. И кивнул на стул, который она, влетев в лабораторию, ухитрилась опрокинуть:

– Хотя, надо признать, хаос и ты идут рука об руку. Так что имя получилось говорящее.

Эри тогда надулась, сердито сдернула с головы ленту и удалилась, как ей казалось, гордой поступью – попутно что-то опять то ли опрокинув, то ли нечаянно смахнув с лабораторного стола. Вадим Александрович только головой покачал.

– Ну, хорошо… Эрида. Рассказывай. Почему ты ушла из Бункера?

Рассказывать было непросто. Из-за Сталкера.

К Серому и Мраку Эри успела привыкнуть, встретившая ее женщина по имени Лара казалась доброй, как и Даша. А вот под тяжелым взглядом Сталкера Эри хотелось съежиться.

Этому человеку она не нравилась. В его эмоциях плескалось брезгливое недоумение – что здесь, в адаптском поселке, забыла избалованная бункерная кукла?

«Я хорошая, – попыталась осторожно звякнуть в сторону Сталкера Эри. – Я вам нравлюсь!»

Сначала ничего не происходило. Эри сосредоточилась и зазвенела громче.

Уф-ф, получилось! Сурово поджатые губы мужчины дрогнули в неуверенной улыбке.

«Я вам нравлюсь! – Эри постаралась закрепить эффект. – Вам очень хочется меня послушать! Вам уже нравится то, что я скажу!»

– Да не съест он тебя, не бойся, – заметив, что Эри смотрит на Сталкера, ласково подбодрила Даша. Призыв, судя по всему, подействовал и на нее. – Нас вон сколько, а он один! В обиду не дадим, не переживай.

– Я не переживаю, – слукавила Эри, – просто думаю, с чего начать.

– Начинай с главного, – посоветовала Даша. – Я тоже когда-то жила в Бункере и помню, что там это не очень принято. А здесь все только так и говорят, берегут свое и чужое время. Нам его, к сожалению, вечно не хватает.

– Извините, – смутилась Эри.

– Ничего. Так, почему ты ушла из Бункера?

Эри покраснела.

– Видите ли… – пристыженная, Эри постаралась «начать с главного». – В общем, у меня есть основания полагать, что мой отец… э-э-э… местный.

– Адапт? – недоуменно подсказала Даша.

– Да. – Эри опасалась произносить это слово, знала, что адапты его не любят.

– Неожиданно. А почему ты так думаешь?

– Потому что я случайно услышала… один разговор. – Эри потупилась. – Я старше всех, кто растет в Бункере, почти на два года. И я… ну, не похожа на других ребят. В детстве я на это не обращала внимания, а после того как услышала, поняла, откуда непохожесть.

Даша задумалась.

– Я не особо интересовалась тем, что происходило в Бункере после моего ухода, – призналась она. – Были на то свои причины. Но, теоретически – почему нет? Адаптский генетический материал ничем не хуже любого другого. Выбор, безусловно, странный – я хорошо знаю Вадима Александровича и о его концепции «чистого разума» наслышана, – но мало ли, что могло случиться.