Поэтому я предлагаю – немедленно выступать навстречу силам генерала Баратьери. Форт Мэкеле обойти, отставив его в блокаде силами резерва, все равно резерв надо подтянуть к основным силам, не оставлять же его на расстоянии недельного перехода.
Северная армия будет прикрывать нас слева и тоже выдвинется вперед, чтобы у противника не возникало желания обойти нас с нашего левого фланга. С правого фланга нас прикрывает пустыня, но туда тоже надо посылать дозоры, вдруг итальянцы совершат невозможное и обойдут нас по пустыне – недооценивать противника нельзя, пусть многие господа генералы и считают европейцев изнеженными, но они уже показали свое желание отступать от этих неженок вглубь страны, оставляя свою территорию, которую еще потом надо будет отвоёвывать кровью.
Один из генералов спросил, почему я так спешу, люди раса Мэконнына устали, им надо отдохнуть и набраться сил.
– Люди дэджазмача Мэконнына устали, спору нет, там были и мои люди, на которых легла основная тяжесть боя, но спроси я их, и они завтра утром готовы выйти со мной вперед, и я готов возглавить авангард, что и означает мое воинское звание фитаурари. И мои казаки, которых вы называете «Георгис ашкеры», все пойдут за мной – и те, кто вернулся из похода, тоже, кроме раненых, конечно. Но остальная абиссинская армия, которая здесь уже месяц ничего не делает, тоже сильно устала сидеть на заднице? Не пора ли размяться в чистом поле, господа генералы? Меня больше сейчас интересуют две вещи. Первое, как бы Баратьери не смял заслон раса Микаэла у форта Мэкеле и второе – как бы перехватить высадившуюся бригаду на марше, не дав ей развернуться. Потому что бригада свежих войск, усиленная артиллерией, это не сомалийско-эритрейские черные батальоны, которые разбегутся, услышав пулеметы, а гораздо хуже, несколько выстрелов из орудия – и пулемет с расчетом замолчал навсегда. Поэтому я бы просил негуса Менелика разрешить мне с моими людьми глубокий рейд в тыл противника вместе с расом Микаэлом, чтобы перехватить подкрепление врага и не дать ему усилить генерала Баратьери. В случае успеха мы вообще можем окружить противника, отрезав его от путей снабжения и заставить сдаться. Но, в любом случае нам нельзя допустить объединения сил итальянцев и высадки новых подкреплений.
Я закончил свою речь и поклонился сначала негусу и дэджазмачу, а потом и господам генералам, стоявшими в молчании вокруг стола. На этот раз повисла тишина, которую нарушил негус:
– Приказываю – быть посему. Расу Александру со своими людьми завтра выступить в поход к форту Мэкеле, вслед за ним резервным силам сменить осаждающие форт части. После объединения сил раса Александра и раса Микаэла командовать отрядом будет фитаурари Александр. Остальная армия снимается из лагеря и следует по дороге к форту Мэкеле. К Северной армии послать гонца, чтобы они выступали на направление Аксум – Адуа.
Закончили, и я поехал к казакам – там делили деньги. По традиции деньги за трофеи получали все, даже те, кто в бою не участвовал: сегодня повезло тебе, а завтра с тобой поделятся те, кому повезет завтра. Деньги делились на доли или паи: атаман получал пять паев, есаул – четыре, офицеры – по три, унтера – два, рядовые казаки – один пай. Семьям убитых полагалось десять паев, тяжелораненым – пять, средне- и легкораненым – два. Кроме того, взявшим особо крупные трофеи, а к ним относились генерал и пушки, выделялась ровно половина той суммы, что была заплачена, еще до деления на паи, и уже трое казаков получили по горсти золотых. После этого паи складывались, и общая сумма делилась на количество паев. Всего получилось 1420 золотых, которые делились на 69 паев – получалось по 20 монет на пай, разница в десятых долях шла на «чихирь обчеству», то есть на выпивку, которой не было, но я принес с собой «набулькать» спирту, уже разведенного – хватило грамм по семьдесят. Выпили за удачный поход, что все живы вернулись и с трофеями. Потом поели жареной баранины с лепешками, запив чаем.
– Колючку завариваем, – пожаловался один из казаков, – нет тут чаю, наш кончился, а купить негде, кофею вон мешок притащили, а куда нам этот кофей, мы его не пьем.
За чаем Прохор, которому я вынимал пулю из спины, оказывается, это он взял в плен генерала, в десятый раз рассказывал, как все было. А было вот как: «Ну прямо как тогда, в пустыне, когда против дикарей воевали», – вспомнил Прохор достопамятный эпизод.
Заняв позицию у выхода из распадка Амба-Алаги, казаки и спешенные с мулов пехотинцы Мэконнына полдня ждали итальянцев.
– Намаялись уже по солнышку-то лежать, – вспоминал Прохор, – зато солнышко с юга светило нам в спину, а итальянцам – в глаза.
Конница раса прошла ущелье и рассредоточилась по сторонам, замаскировавшись (да спать они легли, подумал я). Через три часа на горизонте показалась пыль – шли батальоны Аримонди. Казаки с гранатами полезли на кручу и заняли позиции сверху с обеих сторон, чтобы итальянское охранение не прошло, но охранение у итальянцев отсутствовало: впереди они видели орду дикарей, преграждавших им выход из ущелья. Аримонди дал команду изготовиться к стрельбе. В это мгновение ашкеры Мэконнына дали залп и упали на землю, перезаряжая винтовки, когда пороховой дым рассеялся по изготовившимся к стрельбе берсальерам ударил пулемет, спрятанный до этого за спинами «дикарей». Для итальянцев это было полной неожиданностью, да еще сверху полетели гранаты, прямо в гущу основной толпы итальянской пехоты, заорали раненые люди и мулы.
Общей паники еще добавил второй залп «муловых ашкеров» Мэконнына: стреляли они неточно, зато кучно и пули летели прямо в итальянцев не хуже, чем из пулемета. За это время Бяков успел зарядить новую ленту и, когда дым стал пореже, опять начал косить берсальеров, и они побежали назад, к входу в ущелье, а там их начали забрасывать дротиками собравшиеся всадники, не давая покинуть поле боя. Видя безвыходность ситуации, итальянцы подняли руки, но тут местные их стали резать кривыми саблями. Пришлось вступиться казакам, и они встали кругом, защищая пленных, – к этому моменту гранатометчики уже спустились с горы. Воспользовавшись суматохой, Аримонди с двумя офицерами попытались улизнуть. Одного офицера ранили дротиком, другой сдался, когда Прохор на скаку из винтовки ранил его лошадь, после чего Прохор и еще один кавалерист Мэконнына стали преследовать Аримонди, у которого была хорошая лошадь, и он, скорее всего, оторвался бы от преследователей. Но в какой-то момент Прохор оказался рядом с генералом, и тот выстрелил в него из револьвера, а потом пальнул и в гвардейца раса, после чего гвардеец отстал: дротики кончились, а стрелять на скаку из своего «мультука» он не умел. Прохор повис в стременах, перекинув тело на другую сторону, имитируя, что он – убит, и тем самым спасся от второй револьверной пули. Генерал решил перехватить поводья лошади казака – без запасной лошади в пустыне уйти сложнее, особенно если будет погоня. В этот момент Прохор подтянулся в стременах и ударил рукояткой шашки Аримонди по темечку.
– Я уж думал, прибил старика, – закончил свой рассказ Прохор, – а потом чую – дышит, а тут и браты подоспели. Зато и лошадь генеральская мне досталась, а вот шапку генеральскую конями потоптали, я уж думал, что снизят оплату за трофей – некомплектный «енерал» оказался, не по всей, значитца, форме, ан нет, все до монетки заплатили – вот, половина выкупа: пятьдесят два кружочка.
Тут и дележка подошла к концу – мне подвинули на столе увесистый узелок с монетами и еще преподнесли отличный цейссовский бинокль в качестве подарка. Я поблагодарил и сказал, что завтра утром выступаем на Мэкеле для соединения с оставшейся там кавалерией, будет опасно, но весело, я сам с ними пойду, не пойдут только раненые.
– Пошлите за фельдшером, пусть соберет свой инструмент и не забудет взять то, что получил в госпитале – пойдет с нами. Артиллеристам Новикова передайте, пусть тоже собираются и берут две пушки и все заряды – коней, сколько надо, пусть возьмут здесь. После продажи трофеев, надеюсь, лошади у нас остались? Взять их надо и под фураж и воду (бурдюков взять с собой достаточно, хотя, судя по карте, «сухих» переходов будет один-два (речки уже пересохли) – кормиться придётся тем, что сами возьмем, а взять у итальянцев, я думаю, есть что. Остальные выходят позже с основными силами и опять будут стоять на позиции, а мы пойдем в рейд: если повезет – дойдем до моря.
