Премьер-министр – морскому министру

и начальнику морского штаба

10 июля 1941 г.

«Представляется совершенно необходимым отправить небольшую смешанную английскую эскадру в Арктику для установления контакта и для совместных действий с русскими военно-морскими силами. Это должно быть сделано до проведения подготавливаемой нами операции. Впечатление, которое произведет на русский военно-морской флот и вообще на сражающуюся русскую армию прибытие в Арктику этих кораблей, которые будут именоваться английским флотом, может иметь огромное значение. Прибытие кораблей в Арктику позволит нам также сэкономить большое количество крови англичан.

Если бы русские смогли продержаться и продолжать военные действия хотя бы до наступления зимы, это дало бы нам неоценимые преимущества. Преждевременный мир, заключенный Россией, явился бы ужасным разочарованием для огромного множества людей в нашей стране. Пока русские продолжают сражаться, не так уж важно, где проходит линия фронта. Эти люди показали, что они заслуживают того, чтобы им оказали поддержку, и мы должны идти на жертвы и на риск, даже если это причиняет нам неудобства, – что я вполне сознаю, – ради того чтобы поддержать их дух… Эскадра, несомненно, должна будет отправиться в Архангельск.

Сообщите мне, пожалуйста, об этом, как только сможете».

На этой ранней стадии мы также надеялись, что нам удастся заложить основы военного союза между двумя странами.

Премьер-министр – сэру Стаффорду Криппсу

10 июля 1941 г.

«Прошу вас немедленно передать следующее послание премьер-министра Сталину:

1. После того как посол Криппс сообщил о своей беседе с вами и об условиях предполагаемой совместной англо-русской декларации, состоящей из двух основных пунктов, а именно: 1) взаимная помощь без какого-либо точного определения ее количества и качества и 2) ни одна страна не должна заключать сепаратного мира – я немедленно созвал заседание военного кабинета с участием Фрэзера, премьер-министра доминиона Новая Зеландия, находящегося в настоящее время в Англии. Нам необходимо будет проконсультироваться с доминионами – Канадой, Австралией и Южно-Африканским Союзом, пока же я хотел бы заверить вас, что мы полностью поддерживаем предложенную вами совместную декларацию. Мы полагаем, что она должна быть подписана, как только мы получим согласие доминионов, и тотчас же после этого опубликована.

2. Только для вашего сведения. Мы полагаем, что эта декларация должна быть сформулирована следующим образом: Правительство Его Величества в Соединенном Королевстве и Правительство СССР согласились о нижеследующем: 1) Оба правительства взаимно принимают на себя обязательство оказывать друг другу всяческую помощь в нынешней войне против Германии. 2) Они также обязуются не вести во время этой войны переговоров и не заключать перемирия или мирного договора, иначе как по взаимному согласию.

3. Поскольку необходимо еще проконсультироваться с правительствами доминионов, вы не должны пока что передавать этот текст Сталину. Но знакомство с ним поможет вам понять, что мы имеем в виду, и вы сможете дать Сталину любые разъяснения, которых он может потребовать».

Между двумя министерствами иностранных дел велась официальная переписка, но только 19 июля я получил первое письмо лично от Сталина, В тот день меня посетил Майский, советский посол в Лондоне, и вручил мне следующее послание:

Сталин – премьер-министру

18 июля 1941 г.

«Разрешите поблагодарить Вас за оба личных послания.

Ваши послания положили начало соглашению между нашими правительствами. Теперь, как Вы выразились с полным основанием, Советский Союз и Великобритания стали боевыми союзниками в борьбе с гитлеровской Германией. Не сомневаюсь, что у наших государств найдется достаточно сил, чтобы, несмотря на все трудности, разбить нашего общего врага.

Может быть, не лишне будет сообщить Вам, что положение советских войск на фронте продолжает оставаться напряженным. Результаты неожиданного разрыва Гитлером пакта о ненападении и внезапного нападения на Советский Союз, создавшие для немецких войск выгодное положение, все еще сказываются на положении советских войск. Можно представить, что положение немецких войск было бы во много раз выгоднее, если бы советским войскам пришлось принять удар немецких войск не в районе Кишинева, Львова, Бреста, Белостока, Каунаса и Выборга, а в районе Одессы, Каменец-Подольска, Минска и окрестностей Ленинграда.

Мне кажется, далее, что военное положение Советского Союза, равно как и Великобритании, было бы значительно улучшено, если бы был создан фронт против Гитлера на Западе (Северная Франция) и на Севере (Арктика).

Фронт на севере Франции не только мог бы оттянуть силы Гитлера с Востока, но и сделал бы невозможным вторжение Гитлера в Англию. Создание такого фронта было бы популярным как в армии Великобритании, так и среди всего населения Южной Англии. Я представляю трудность создания такого фронта, но мне кажется, что, несмотря на трудности, его следовало бы создать не только ради нашего общего дела, но и ради интересов самой Англии. Легче всего создать такой фронт именно теперь, когда силы Гитлера отвлечены на Восток и когда Гитлер еще не успел закрепить за собой занятые на Востоке позиции.

Еще легче создать фронт на Севере. Здесь потребуются только действия английских морских и воздушных сил без высадки войскового десанта, без высадки артиллерии. В этой операции примут участие советские сухопутные, морские и авиационные силы. Мы бы приветствовали, если бы Великобритания могла перебросить сюда около одной легкой дивизии или больше норвежских добровольцев, которых можно было бы перебросить в Северную Норвегию для повстанческих действий против немцев».

Таким образом, русские с самого начала нашей переписки стали настойчиво требовать открытия второго фронта, и они снова и снова возвращались к этой теме на протяжении всех наших последующих отношений с неизменным пренебрежением к реальным фактам (исключение составлял только Крайний Север). В этой первой полученной мной телеграмме от Сталина содержался единственный признак угрызений совести, какой я когда-либо заметил с советской стороны. В этой телеграмме он по собственному почину стал защищать переход Советского Союза на другую сторону и свое предвоенное соглашение с Гитлером. Он далее остановился, как я уже это делал в первом томе, на стратегической необходимости для русских отодвинуть линию немецкого фронта как можно дальше на запад в Польше, с тем чтобы выиграть время для полного развертывания русских глубинных резервов. Я всегда надлежащим образом оценивал этот аргумент и вполне мог соответственно ответить на это.

Премьер-министр – Сталину

20 июля 1941 г.

«1. Я был очень рад получить ваше послание и узнать из многих источников, как доблестно сражаются русские армии за свою родную землю, неоднократно предпринимая мощные контратаки. Я полностью сознаю, какие военные преимущества вы получили, вынудив противника развернуться и вести военные действия на отодвинутом к западу фронте, тем самым несколько ослабив силу его первого натиска.

2. Все разумное и эффективное, что мы можем сделать, чтобы помочь вам, будет сделано. Однако я прошу вас учесть, что мы ограничены в своих действиях нашими ресурсами и географическим положением. С первого дня германского нападения на Россию мы изучали возможности наступления на оккупированную Францию и Нидерланды. Начальники штабов не видят никакой возможности предпринять что-либо в таком масштабе, чтобы это хоть в какой-то степени принесло вам пользу. Немцы имеют в одной только Франции сорок дивизий. Все французское побережье укреплялось более года со свойственным немцам усердием, и там полным-полно артиллерийских орудий, проволочных заграждений, дотов и прибрежных мин. Единственный участок, где мы могли бы иметь хотя бы временное превосходство в воздухе и обеспечить себе прикрытие истребительной авиацией, – это район от Дюнкерка до Булони. Однако этот участок представляет собой сплошной пояс укреплений с десятками тяжелых орудий, обстреливающих морские подступы, причем многие из них могут вести огонь непосредственно через Па-де-Кале. Продолжительность ночной темноты – менее пяти часов, да и в это время весь район освещается прожекторами. Если мы попытаемся высадить крупные силы, мы понесем огромные потери, а небольшие рейды могут закончиться лишь неудачей и принесут нам обоим гораздо больше вреда, чем пользы. Противник покончит с нами, не прибегая для этого к переброске хотя бы одной воинской части с вашего фронта, и даже еще до того, как он смог бы ее перебросить.