– Проклятый ворон снова здесь, – заметил Владимир. – Вон он, уселся на воротах. В том месте, где их починили.

Огромная птица покосилась на них, взмахнула крыльями и издевательски каркнула. Рядовые, охраняющие крепостную стену, подняли арбалеты, но не могли нормально прицелиться.

– Если это знамение, то хорошее, – сказал Фэллон.

Владимир нахмурился.

– Меня больше беспокоит, как бы он не нагадил на нас сверху.

– Хорошие знамения порой тоже могут нагадить сверху, – заметил Фэллон, посмеиваясь.

– Тихо, – повторил Тристрам.

Всадники остановились перед воротами, пропуская вперед Фрита и короля. Простые рыцари, дежурившие на воротах, в замешательстве смотрели на них с частокола. Через узкие щели в воротах мелькали сияющие на солнце пурпурные плащи. Красные рыцари были только на крепостной стене. В Южном Страже находилось пять тысяч рыцарей, но все они располагались где-то в стороне от входных ворот.

– Где твои люди? – спросил Фэллон у Тристрама.

– Мобиус приказал им рассредоточиться на внешнем периметре и охранять пленных. А центр города заняли священники. Их там две сотни.

– Многовато Пурпурных, – заметил Серый Рыцарь.

Фэллон посмотрел на ворона, и тот тоже повернулся к нему, молча выгнув шею. В маленьких черных глазках светился несвойственный птицам ум, и вблизи ворон вел себя еще более выразительно.

– Открыть ворота! – скомандовал Фрит зычным голосом. – Король возвращается!

На крепостной стене замелькали люди, похоже, в ожидании приказа, их подкованные сталью сапоги бряцали по деревянным настилам. Но никто не взял на себя ответственность, и ворота остались закрытыми, показывая: в городе творится что-то неладное. Какие бы планы ни строил Мобиус, он явно пытался выиграть время.

– Не заставляйте меня просить дважды! – проревел Красный кардинал.

Дольф Хейлан послал лошадь вперед и стукнул кулаком в ворота. Гулкий звук эхом отразился от стен крепости.

– Командующий Тристрам, пусть ваши люди откроют ворота! – рявкнул адъютант кардинала.

– Ворота под контролем священников, капитан, – ответил тот. – И нам придется ждать, когда Пурпурный кардинал смилостивится над нами.

Фэллон молча ждал, что же будет дальше. Ворон освободил короля, каким-то образом сбросив с него колдовские оковы, но Мобиус станет нелегким препятствием. Если Бритаг и Один Бог заключили временный союз, то только для освобождения Себастьяна Тириса от чар.

Внутри крепости послышались повелительные окрики, и люди в пурпурных плащах поспешили открыть ворота. Хейлан подался назад, и остальные всадники взялись за поводья, приготовившись въехать в город. Фрит и Хейлан двигались по обеим сторонам от короля. Прищуренные глаза генерала смотрели жестко и настороженно.

– Что же нам делать, Фэллон? – спросил Владимир, следуя за Красными рыцарями через ворота.

– Посмотрим, что будет дальше, – ответил он. – Будь настороже и держись поближе к Терону.

Двенадцать всадников не спеша въехали в ворота. Рядом с деревянными домами собрались Пурпурные священники. Новые союзники оказались во внутреннем дворе, расчищенном пленными раненами, и их полукольцом окружили Пурпурные священники в боевом облачении. От холма, на котором стоял разрушенный зал собраний, к ним шли кардинал Мобиус со своей свитой и Монтегю, только что сошедший с коня. Они шагали по извилистой тропе, заросшей травой. Спуск был неравномерный, в его конце находилась лестница, а на ее верхнем пролете, откуда открывался наилучший обзор, остановился Пурпурный кардинал.

– Мобиус, старина! – крикнул король. – Со мной Малаки. Я сказал ему, что мы быстро разберемся с этим недоразумением.

Пурпурный кардинал с багровым лицом, мокрым от пота, остановился перед ступенями, спрятавшись за спинами своих спутников. Фэллон осмотрелся и увидел: их окружила сотня человек, и со стороны зала собраний все прибывали люди. Нигде не было видно ни единого красного плаща. Пурпурный кардинал отобрал власть над рыцарями у Тристрама.

– Как смеешь ты, Фэллон из Лейта, входить сюда?! – прохрипел Мобиус. – Ты мертвец, который сам еще не знает о своей смерти!

– Ты что несешь, старый хрен? – возмутился король. – Мы разве не можем сначала спешиться и покончить с формальностями? В конце концов, мы ужасно далеко от дома.

– Молчи, неразумное дитя! – прокричал Мобиус. – Госпожа дала мне четкие инструкции, что следует делать, если твоя вера ослабнет!

Фрит выехал перед Себастьяном Тирисом, заслоняя его собой, и махнул Дольфу Хейлану, чтобы тот сделал то же самое.

– Ваше величество, нам стоит покинуть город, – произнес кардинал тихо, не ответив на оскорбление Мобиуса. – Здесь небезопасно.

Он повернулся к Тристраму.

– Командующий, соберите людей на защиту короля.

Фэллон увидел, как один из Пурпурных священников из свиты Мобиуса поднял арбалет и прицелился.

– Арбалет! – крикнул он и попытался заслонить короля собой.

Но он опоздал. Кроме него, больше никто не заметил поднятое оружие, а его хозяин хорошо прицелился. Арбалетный болт ударил Себастьяну Тирису прямо в грудь. За его доспехами плохо следили, и они со звоном раскололись, прогибаясь внутрь. Король завопил от боли, и изо рта у него хлынула кровь.

– Все ко мне! – скомандовал Фрит, и Тристрам, Терон и остальные рыцари сомкнули ряды и обнажили мечи. Владимир замешкался, умоляюще глядя на открытые ворота.

– Убить их всех! – приказал Мобиус.

Священники достали оружие, и в рыцарей понеслись арбалетные болты. Всадники поняли, что происходит, но им тяжело было увернуться от сплошного обстрела. Болт вонзился Терону в живот, а Фэллон пустил свою лошадь прямо на Фрита и повернул его к воротам.

– Отступаем! – крикнул Фэллон. – Все к воротам!

Он пнул королевского коня, и тот галопом поскакал к воротам. С седла безвольно свешивалось тело короля.

Священники успели ранить всех, кроме Владимира. Тристрам получил два болта – один в спину, второй в лодыжку. Малаки Фриту попали в плечо и шею, Дольф Хейлан упал с коня, когда болт воткнулся ему в висок. А Фэллону угодили в бок и бедро.

Он пустил коня в галоп и не видел, кто еще скачет с ним к воротам. И Дольф, и Терон упали с коней, но остальные смешались в одну массу, из которой неслись крики людей и жалобное ржание раненых лошадей. Впереди всех несся на коне Владыка Топей, он отчаянно погонял коня, пытаясь скорее убраться из города. Пурпурные священники за их спинами перезарядили арбалеты и кричали рядовым на воротах, чтобы те закрыли их.

– Владимир, ходу! – проревел Фэллон. – Не оглядывайся, просто скачи вперед!

Владыка Топей промчался через ворота, и стук копыт его коня заглушила густая трава. Когда Фэллон подъехал к воротам, люди сверху попытались их закрыть, а с небес тревожно каркнул ворон. Лошадь Фэллона влетела в ворота и резко встала, заклинив их створки. Ударом меча Серый Рыцарь полоснул по лицу рядового на воротах и пинком снова распахнул их, расширяя проход. В лошадь Фэллона попали арбалетные болты, и она встала на дыбы, сбросив всадника на траву за стенами города. Древки болтов на его боку и бедре надломились при падении.

– Фэллон! – крикнул Фрит, прижимая окровавленную ладонь к шее. – Сюда! – Он перепрыгнул через умирающего коня и оказался за воротами.

Серый Рыцарь повернулся и протянул к нему руки, а генерал вскинул его на свою лошадь. Остальные всадники тоже успели вырваться за ворота, прежде чем те окончательно захлопнулись. Три лошади без всадников, и по двое в седлах на остальных лошадях – включая раненых и убитых в стычке.

Фэллон сидел за спиной Фрита и смотрел, как между пальцами у того течет кровь – генерал зажимал рукой рану на шее. Они в беспорядке скакали прочь от города, и раненым лошадям приходилось нести двойную ношу.

– Едем к лагерю, – приказал Фрит, прерывисто вздыхая при каждом слове.

Фэллон ладонями сжал его шею, останавливая кровь. Фрит не возражал и только крепче ухватился за поводья. Арбалетный болт, торчавший в ране, не давал крови хлестать струей. Но рана выглядела скверно.