– Лика, я законы знаю получше тебя, – проворчала я недовольно. – Сядь, не стой в дверях. Кстати, вот, – кивнула на подругу, обращаясь к следователю. – Как вы планировали обмануть ее?

– Что значит «обмануть»? – опять взвилась Ангелика. – Я так и знала, что он тут не просто так!

– Да, пожалуй, об этом я не подумал! – засмеялся Гитон, полностью игнорируя возмущенную журналистку. – И много у вас таких вот знакомых?

– Только Лика, я… не особо общительна, – ответила не без смущения.

Не слишком приятно осознавать и тем более признавать вслух, что на тридцать шестом году жизни у тебя из всех близких людей – единственная подруга, с которой ты уехала из родного города, чтобы учиться. Родители посчитали тебя предательницей и не желают видеть, в школе друзей тоже не было, одни приятели, в университете – та же картина. А коллеги…

– Винни? Да о чем вы вообще?!

Следователю явно этого не хотелось, но пришлось рассказывать Ангелике все. К удивлению Марга, журналистка пришла в восторг от плана и горячо его одобрила, даже изъявила желание поучаствовать для поддержания легенды. Гитон поглядывал на меня озадаченно, но вопросов не задавал. А я… Творец, ну это же Лика! Она всегда была авантюристкой.

В итоге окончательный план они разрабатывали без моего участия и не в моей палате. Впрочем, это даже к лучшему: долгий разговор со следователем и попытки покопаться в памяти здорово утомили, поэтому после ухода гостей я опять улеглась спать – разболелась голова, да и настроение после всех этих размышлений сильно испортилось.

Я, конечно, с самого начала пыталась понять, кому было выгодно меня затравить. До такой степени, что не пожалели денег нанять Тамиана Юрда на целый год, да еще столько тянули с разоблачением. Это можно было считать единственной подсказкой: стоило рассматривать лишь те дела, которые длились достаточно долго, то есть были начаты до нашего знакомства и окончены незадолго до разоблачения. Но с учетом всех сроков апелляций и прочих деталей список расширялся до упомянутого Маргом десятка имен.

Увы, все дела, в которых замешаны большие деньги, быстро не заканчиваются. Кроме того, популярна практика передавать дело тому, кто сопровождал расследование с самого начала, то есть подписывал санкции на обыск, разрешал слежку и прочее. Следствие же само по себе порой тянется годами.

Причем я почти не сомневалась, что поначалу никто не планировал затягивать это так надолго. Тамиан, скорее всего, должен был найти ко мне подход, отыскать слабости и рычаги давления. Но, видимо, наниматель вскоре понял, что добром со мной договориться нельзя, – если рассчитывал замять дело. Ну или посчитал достаточно честной и благонадежной – если искренне переживал за исход, но его направление на первых порах устраивало.

В любом случае делал все это человек расчетливый, осторожный и явно не желающий всерьез нарушать закон, не испытывающий недостатка в деньгах. Травлю организовали тщательно, с умом, подогрев прессу, и я даже подозревала, что организатор не только планомерно шел к своей цели, но и получал удовольствие в процессе. И чтобы теперь вот так перерезать горло свидетелю? Не верю.

Да, Юрд много болтал. Когда в прессе в очень грязной форме всплыла информация о связи и якобы сговоре судьи с адвокатом, Тамиан не стал играть несчастную жертву и в личной беседе почти сразу заявил мне, что с самого начала все было спланировано. Вообще много чего наговорил, что не хочется лишний раз вспоминать. Как я ему надоела, как ему было противно, как…

Этот разговор я предпочла бы забыть навсегда, но именно он засел в памяти чересчур крепко.

Конечно, Юрд в перспективе легко мог проболтаться о том, кто ему за все это заплатил, и напугать «работодателя» проблемами – для богатых людей репутация тоже очень важна. Или узнать что-то еще, не связанное с моим делом, как и говорил Марг. Вот только я никогда не поверю, что человек, который сплел такую сложную красивую интригу, не нашел бы способа избавиться от Юрда аккуратнее, чем ножом по горлу. Да и в то, что разом два человека независимо друг от друга твердо решили меня устранить, поверить сложно.

В общем, если Тамиан и узнал лишнее, то не об этом человеке и, скорее всего, с ним никак не связанное. А единственной внятной угрозой мне могла служить только последняя, озвученная Маргом, то есть кто-то может подумать, будто Юрд оставил мне какие-то сведения. Хотя тоже нелепица какая-то.

Нет, Гитон точно не сказал правды, кого и почему он хотел ловить. Впрочем, несмотря на сомнительность версий следователя и откровенное замалчивание им причин собственного поведения, я вполне верила в его благонадежность и доброе ко мне отношение и не возражала против предложенного плана всерьез. Это действительно лучший вариант – временно сменить обстановку и фамилию.

Считается, что перемены отлично помогают справиться с хандрой, вот и проверю.

Говорят, все боевые некроманты безумны. Кто-то в большей степени – и его изолируют от общества, кто-то в меньшей и даже кажется нормальным. То ли они все изначально такие, потому что дар сказывается, то ли становятся после службы у Разлома, понятия не имею.

Я раньше, стараясь быть справедливой и не судить поспешно, считала все это байками. Ну примерно как журналистов поголовно считают беспринципными падальщиками, готовыми ради хорошего материала продать родную семью, а у меня перед глазами есть Ангелика. Которая своего, конечно, не упустит, но никогда не пойдет на подлость.

Оправдывая некромантов, я каждый раз вспоминала Гитона Марга. Он казался спокойным, рассудительным, умным человеком, гораздо более нормальным, чем основная масса моих знакомых. Но теперь уверенность в этом пошатнулась.

Просто никогда прежде мне не доводилось видеть его в работе, только в короткие моменты деловых встреч по вопросам того или иного расследования, когда Гитон был подготовлен, аккуратен и невозмутим. Оказывается, между этими встречами Марг кардинально менялся. Он был не просто энтузиастом своего дела, а самым настоящим фанатиком. Гитон жил только работой и думать о чем-то еще не мог, кажется, чисто физически, а окружающих людей воспринимал исключительно как фигурантов, нынешних или будущих. И отношение это очень утомляло, я искренне сочувствовала его коллегам и особенно подчиненным.

Думать, что Марг отправил меня к еще одному боевому некроманту, не хотелось, но думалось. Я пыталась успокоить себя теми объяснениями, которые приводил сам следователь, – что шерифу просто уютнее в родном городе, но альтернативные теории возникали одна за другой. Что он дичится людей, псих-одиночка и вообще жертва Разлома в самом худшем варианте, с кошмарами, галлюцинациями и припадками ярости, почему и забился в дальний угол. А учитывая, что в таких маленьких городках шериф – это, считай, главная власть, делалось совсем уж не по себе. Утешало только обещание Ангелики поднять панику, если вдруг я перестану выходить на связь.

В остальном же я из подготовки этой поездки выпала совершенно. Было не по себе от ощущения, что меня несет мощный поток, но возразить не хватало ни воли, ни сил. И вот как раз это пугало особенно: я привыкла самостоятельно выбирать судьбу, а здесь – чувствовала себя потерянной. И, боюсь, дело было совсем не в последствиях сканирования, а в моем личном Разломе, после которого невозможно остаться прежней.

Наш мир напоминает цветок с пятью лепестками. Есть Сердцевина – это один огромный город, в котором разные расы прихотливо смешаны и живут достаточно мирно. Этому способствует и постоянное присутствие там Творца, который хоть и редко вмешивается в дела своих детей, но не может на них не влиять, находясь рядом.

Три лепестка – это миры стихийных рас. Водные амфиры живут в Черном, воздушные венги – в Синем, а огненные деморы – в Красном. Я видела стихийных только мельком, в столице, они очень редко до нас добираются. Эти лепестки далеко, сообщаются с нами только через Сердцевину, и долгое время их жители считались сказками. Крылатых венгов называли ангелами, вестниками Творца, рогатых деморов – демонами, его злейшими врагами.