— Отец, сегодня — самый несчастный день в моей жизни. Моя возлюбленная Дурханый выдана замуж за Пайяв-хана. Что хочешь делай со мной, но без нее нет мне жизни!

Тяжело задумался Хасан-хан. Ведь слова сына нарушали все обычаи — он хотел отнять у мужа законную жену!

Но велика сила отцовской любви. И если говорят, что «индус для друга говядину съест», то чего не сделает отец для любимого сына!

И на другой день Хасан-хан вместе с сыном отправился к своему могущественному родственнику, богачу Мермаи-хану. Низко поклонившись, он сказал ему так:

— О единственная надежда очей моих, Мермаи-хан! Если ты захочешь помочь мне, я день и ночь буду молить аллаха даровать тебе счастье на том и на этом свете. Сабля моя будет всегда твоей саблей, дворец мой будет твоим дворцом.

Мермаи-хан милостиво склонил голову и приказал Хасан-хану говорить. И тогда тот поведал ему историю любви своего сына.

Долго думал Мермаи-хан, но, наконец, согласился помочь Адам-хану.

И следующей ночью его дружинники ворвались в замок Пайяв-хана и увезли оттуда Дурханый.

Адам-хан никому не доверил драгоценной ноши. На своем коне он привез Дурханый во дворец Мермаи-хана и спрятал ее в одной из дальних богато убранных комнат.

Но не мог злой и воинственный Пайяв-хан примириться с похищением Дурханый. Собрав дружину, отправился он к замку Мермаи-хана, чтобы вернуть себе Дурханый. И соблазнился Мермаи-хан золотом, предложенным ему Пайяв-ханом, и выдал ему Дурханый. Ведь даже ребенку известно, что богатство порождает жадность.

Адам-хана в тот день не было в замке. Велико же было его удивление и горе, когда он не нашел возлюбленной и узнал о подлой измене своего родственника.

Поведал Адам-хан свою печаль сыну Мермаи-хана молодому Гуджар-хану. И устыдился храбрый Гуджар-хан поступка своего отца. Он собрал дружину своих молодых соратников, отважных и храбрых воинов, и повел их на замок Пайяв-хана, чтобы вернуть Адам-хану прекрасную Дурханый.

Пайяв-хан вышел навстречу Гуджар-хану, и между двумя племенами завязалась кровавая битва. Бились они целый день и еще полночи. А к утру лишь несколько чудом уцелевших воинов ускакали в горы, унося с собой бездыханное тело Гуджар-хана.

Теперь Адам-хан дни и ночи оплакивал не одну, а две потери: нет Дурханый, не стало и друга — Гуджар-хана.

Время не могло залечить его ран. Он бледнел, и худел, и мечтал только об одном — хоть бы краешком глаза увидеть свою любимую!

И вот как-то раз в его дворец забрели два индийских заклинателя змей. Они так устали в дороге, что едва не валились с ног. Рваная одежда их была вся в пыли.

Адам-хан приказал обласкать факиров, накормить их и поместить в одной из комнат, чтобы те могли отдохнуть. Факиры не знали, как его отблагодарить. Но, заметив бледность и рассеянность Адам-хана, они переглянулись между собой. А вечером факиры узнали от Миро и причину печали его радушного хозяина.

— Этой беде можно помочь, — сказал один из факиров и подмигнул Миро. — Мы устроим ему свидание с любимой за то, что он так хорошо принял нас.

Ранним утром следующего дня факиры попросили Миро разбудить Адам-хана. О чем они с ним разговаривали, запершись в его покоях, никто не знает. Но к вечеру из ворот замка вышли уже не два факира, а три. Третьим был Адам-хан. Правда, сейчас и родной отец не узнал бы своего сына. Волосы его были взлохмачены и падали на лоб, грязное тело просвечивало сквозь драную рубаху, и плелся он еле передвигая сбитые в кровь ноги по мягкой дорожной пыли. Молча шли три факира ко дворцу Пайяв-хана.

Пришли они к воротам поздно вечером. Стражники впустили их, и факиры расположились как раз перед окнами Пайяв-хана, зазывая людей громкой игрой на дудочке.

Вокруг толпился народ, разглядывая чужестранцев, и с благоговейным ужасом следил за их колдовством.

Вот на крыльцо вышел и сам Пайяв-хан посмотреть на чужестранцев.

А в это время Адам-хан, играя на рабабе, украдкой кидал быстрые взгляды, не откроется ли где окно, не блеснут ли, как драгоценные камни, глаза возлюбленной Дурханый?

И тут… О счастье! Адам-хан увидел ее! Приоткрыв окно, Дурханый смотрела на Адам-хана, и в глазах ее стояли слезы грусти и радости.

Пайяв-хану понравилось искусство факиров, и он приказал им остаться во дворце. Факиров отвели в сад и поместили в беседке. Потом народ разошелся, факиры остались совсем одни.

И снова ночь прикрыла черным крылом весь мир. Засыпали люди, уставшие после дневных трудов. Уснул Пайяв-хан, уснули факиры, уснули и слуги во всем огромном дворце. Не спал только Адам-хан, в волнении прислушиваясь к ночным звукам. И вдруг… он услышал тихий и нежный голос Дурханый:

Адам-хан вздрогнул и быстро встал. Он пошел по саду, все время прислушиваясь к чуть слышному голосу любимой. Голос звучал то совсем рядом, то уходил куда-то, и порой Адам-хан боялся, что все это ему грезится. Но вдруг среди кустов цветущего жасмина он увидел прекрасную Дурханый, которая простирала к нему руки…

И снова ночь пролетела, как одно мгновенье, и снова наступила пора разлуки.

А на следующее утро радостный и счастливый Адам-хан так играл на рабабе, что люди только дивились его мастерству.

Но счастье не вечно… Пайяв-хан начал смотреть на факиров подозрительно. Он следил за каждым их шагом и, наконец, прогнал из своего дворца.

Пропала последняя возможность видеть Дурханый.

От горя Адам-хан заболел. Никакие лекарства ему не помогали, и он умер.

Слух о его смерти прокатился по всей округе и достиг Дурханый, Сначала она не поверила ужасной новости, но потом, бездыханная, упала на землю. Врачи, знахари, заклинатели пытались вернуть ей жизнь: ноги и руки ее растирали бальзамами, прекрасное лицо обкуривали рутой, но — увы — все было тщетно. И прекрасная Дурханый тоже умерла.

Не знаю, правда это или нет, но говорят, что Адам-хан встретился с Дурханый на том свете.

Мне-то, скажу вам по чести, кажется, что это люди выдумали себе в утешение.

А еще говорят: если кто-нибудь сделает медиатр[4] из кустарника, что растет на могиле Адам-хана, то научится играть на рабабе так же прекрасно, как он. А верно ли то — одному аллаху известно!

Много лет тому назад жил в чудесном городе Кандагаре Джемаль-хан. По всей округе славился он своей красотой и знатностью.

А недалеко от Кандагара во дворце, окруженном высокими стенами, жил Муса-хан, у которого была красавица дочь Зиб-ун-Нисса.

Все на этом свете в руках божьих! И вот однажды Джемаль-хан увидел Зиб-ун-Ниссу, которую в округе нее ласково называли Зибо. И тогда в сердце прекрасного юноши загорелся пожар любви. Он страдал вдали от любимой, ее глаза снились ему по ночам, и, наконец, после многих месяцев сердечных мучений, он послал во дворец к Муса-хану почтенных старцев, которые взялись сосватать ему красавицу Зибо.

Узнал Муса-хан, что сваты присланы Джемаль-ханом, имя которого было известно по всей округе, и согласился выдать за него свою дочь.

Обрадовался Джемаль-хан. Обрадовалась и Зибо, сердце которой также сжигал огонь любви. И вскоре все в округе начали готовиться к их свадьбе.

Но счастье изменчиво, как ветер… За несколько дней до свадьбы Джемаль-хан разорился.