– Тутошнего?

– Земного. Существуют и специальные снаряды, по сути – ракеты с твердотоп-ливным движителем и встроенным процессором. При корректировке СКАМСС на по-лутора километрах попадёт в копейку! Грязь, песок, вода и прочие пакости карабину не страшны. Дульный срез постоянно заперт направленным вовне силовым полем какой-то там векторной природы. Батарея практически вечная – до тысячи пятисот выстрелов без подзарядки! Крайне низкий уровень шума! Почти полное отсутствие отдачи! Безу-пречная защита от постороннего доступа. Каждый карабин имеет индивидуального владельца, в чужих руках становясь не более чем шестикилограммовой дубиной. Обра-ти внимание на ремень. Придумавшие его ребята имеют чертовски умные головы и большой боевой опыт. На практике с «Драконом» можно управляться одной рукой – начиная от ведения огня и кончая перезарядкой. Незанятой конечностью при этом хоть пуп чеши, хоть письмо пиши, хоть мастурбируй!

– Гена, онанизм, по слухам, приводит к сумасшествию. Особенно в условиях со-временного быстротекущего боя. Надеюсь, тебе это известно? – вскользь заметил Фи-липп, откровенно любуясь «Драконами».

– Ага, и еще шерсть на ладонях растет, и зрение катастрофически ухудшается… Все мне известно. Но речь сейчас не о том. «Дракон» – лучшее оружие, какое я держал когда-либо в руках. Серьезно!

– Ну, так дай же, мучитель, и мне насладиться… э-э-э… тактильным соитием с этим иноземным чудом! – Филипп умоляюще глянул на друга.

– Легко.

Генрик распахнул один из шкафов, обозначенный табличкой «Взвод 4. Ответст-венный сержант Саркисян» и с некоторым усилием вынул крайний карабин из захва-тов. Филиппу показалось, что захваты потянулись следом, как живые.

– Давай браслет!

Браслет он вогнал торцевой гранью пряжки в узкий паз между рукояткой и пре-дохранительной скобой спускового крючка. Чешуйчатая полоса поерзала туда-сюда, карабин загудел негромко, а потом выплюнул браслет обратно. Генрик отсоединил ма-газин и со словами: «Вот и все. Считай, приручил дракона» протянул «Дракона» сияю-щему Филиппу.

Капралов с трепетом принял великолепного зверя в руки.

Коричнево-зеленый монолитный корпус карабина был теплым и как бы подат-ливым, как бы слегка прогибающимся под пальцами. На долю миллиметра, не более. Приятное ощущение. В глубине приклада, просвечивая сквозь полупрозрачный мате-риал, горела капля света.

– Это индикатор заряда, – пояснил Генрик. – Если огонек станет ярко-алым, зна-чит батарея села. Однако, находясь в шкафах, батареи постоянно подзаряжаются. Кро-ме того, на операции выдаются запасные. Замена – дело двух секунд. Хочешь попробо-вать?

– Знамо дело, – сказал Филипп. – Я вообще все хочу попробовать. Сам знаешь, к оружию у меня непреходящая любовь.

– Тогда действуй.

Повертев в руках карабин, Филипп обнаружил с внутренней стороны приклада довольно глубокую впадину, имеющую на дне кнопку. Кнопку прикрывала предохра-нительная скоба. Магазин был отсоединен, ничего опасного произойти не могло, по-этому он без раздумий сместил скобу вбок и нажал на кнопку. Плавно, словно кассета из видеомагнитофона, из торца приклада вынырнул параллелепипед размером с сига-ретную пачку.

Филипп ухватился за его шершавые от мелкой насечки бока и уверенно потянул. Параллелепипед, для порядка поупиравшись мгновение, подался.

– Неплохо получилось, – похвалил Генрик.

Батарея, в отличие от карабина, была холодной, почти ледяной и довольно уве-систой. Обратно «Дракон» всосал ее, как гурман моллюска.

Филипп накинул ремень, примерился и коротким движением руки забросил ка-рабин за спину. Оружие перекочевало туда с удивительной быстротой, не болтаясь и не колотя по затылку, локтям, плечам. Обратно карабин переместился еще скорее, стоило всего лишь повести плечом. Вещь!

Едва не облизав карабин, обнюхав его и огладив, Филипп пришел к выводу, что «Дракон» на порядок круче всего, из чего ему приходилось стрелять. На порядок, а то и на два! Тяжеловат, это есть. И все равно, Филиппу просто не хотелось выпускать его из рук. Маньяк прикоснулся к предмету вожделения.

– Гена! – взвыл он. – Когда идем пробовать?

– Прямо сейчас. Держи! – Генрик протянул магазин.

Патроны больше всего походили на маленьких кальмаров с плотно сжатыми щупальцами и толстенькими каплевидными брюшками.

Филипп загнал тяжелый, граммов около семисот, магазин в приемник, перевел рычажок предохранителя в положение «походное», и воины Легиона отправились в тир.

– Боекомплект магазина – тридцать два снаряда. «Дракон» рассчитан только на одиночный или полуавтоматический огонь. Последний – с темпом два выстрела в се-кунду, – рассказывал по пути к тиру Генрик. – При той возможности наведения на цель, которая имеется, большая скорострельность просто не требуется. Практически каждый выстрел знаменуется попаданием. Зато расход боеприпасов, резко возрастающий при автоматическом огне, сводится к минимуму.

«Был, ох был у Больших Братьев военный опыт. Обширный и совсем недавний. Сколько бы они не заявляли об обратном, – подумал Филипп. – Встретить бы Игоря Игоревича сейчас!»

Для стрельбы в тире по понятным причинам снаряды полагались не боевые, а учебные, заполненные яркой голубой краской.

– Передвигаться только на отрезке рубежа ведения огня, – предупредил круг-ленький, жизнерадостный сержант, начальник тира. – За желтую полосу не заступать! Понято, салага?

– Так йопть, дедка! – уронил небрежно Филипп.

Тир воспроизводил участок хвойного, заваленного буреломом леса. Филипп по-правил очки, заменяющие прицельную оптику шлемного щитка, присел на корточки и замер.

Из-под толстой суковатой валежины прямо на него выметнулась темная фигура. «Пап», – выдохнул «Дракон» еле слышно, и на стремительной четырехногой торпеде появилось яркое лазурное пятно.

– Мишень поражена, рана смертельная, – прокомментировал невидимый наблю-датель.

«Так-то», – подумал Капралов и двинулся вдоль разрешенной границы. В глу-бине леса что-то задвигалось. Он выстрелил опять. Снова попадание! «Пошла потеха!», – обрадовался Филипп.

И потеха пошла.

Объемные, подвижные чучела онзанов выскакивали из самых неожиданных мест, перемещались, уклонялись, едва ли не «качали маятник». Давно уже Филипп не получал такого удовольствия от несерьезной, в общем, стрельбы. Особенно интересно стало, когда лазерный прицел «отказал» и пришлось палить по старинке, пользуясь обычным диоптрическим.

– Ты еще на полигоне не бывал, – многозначительно заметил Генрик в ответ на его восторги.

Все мишени до единой Филипп завалил с первого выстрела, уложившись в «от-личное» время. Похвалы от Генрика и начальника тира он воспринял, как должное. С таким-то, дескать, ружьем, да мазать?!

Почти с болью оставив ставшего родным «Дракона» в арсенале, поскуливая «Куда опять?.. Давай, Ген, лучше еще постреляем», он потащился за Саркисяном.

– Перетопчешься. Боеприпасов на тебя не напастись. Да и закусить надобно, – сказал Генрик, похлопав себя по нижней трети весьма нехилого торса. – Пора, брат, по-ра!

– Опять закусывать! Да сколько можно жрать, скажи на милость? – Изумлению Филиппа не было предела. – Куда в тебя влезает?

– Погоди, паренек, пройдет день-два, сам станешь первым объедалой взвода, – меланхолично отреагировал Генрик.

– Сомневаюсь. Но спорить со старшим по званию, разумеется, не стану. Ибо грядущее сокрыто для меня мраком, за коим всякое быть может. А пока, если не возра-жаешь, я навещу санчасть. Есть там, знаешь ли, одна девочка… Славная такая, свет-ленькая… В свете твоего трагического опыта это посещение, мне кажется, самое на-сущное дело. Именно это, а вовсе не прием пищи.

– Какого трагического опыта? – Генрик от изумления даже придержал на мгно-вение свой размашистый бег к вожделенной кормушке.

– С мастурбацией, – прошептал ему Филипп в самое ухо. – От которой шерсть на ладонях.

Генрик фыркнул и пихнул его в бок.