***

По радио говорили о скором окончании всех военных действий в Европе. Хотелось в это верить. Но настроение было невеселым. Этим утром Сергей ехал на работу из служебной квартиры мрачнее тучи. Длящаяся уже третий день отвратительная склока между Глушко и Душкиным нервов у него извела не меньше, чем те давние допросы в НКВД. Пришлось даже неуважительно рявкнуть на подчиненных, и строго их предупредить. Мол, еще одна такая безобразная выходка, мешающая работать всему коллективу НИИ-3, и он отправит 'саботажников строить' ракетодром в Казахстане. А вместо них обещал к разработке ракетной техники привлечь более молодых и выдержанных специалистов. А еще намекнул спорщикам, что наша разведка сумела добыть сведения о новейших американских ЖРД, которые производят фирмы 'Рокетдайн', 'Близзард' и 'Дженерал-Электрик'. Мол, при наличии этих данных, и без двух советских инженеров с завышенным самомнением двигательные отсеки к первой и второй ступеням тяжелой жидкостной ракеты вскоре будут готовы. Пусть даже и месяцем позже, зато без дурных эксцессов! Последние угрозы Сергея прозвучали уже в звенящей тишине.

В общем, настроение вчера было окончательно испорчено на всю неделю, как испорчены им были и личные приятельские отношения с двумя этими 'огненными гениями'. Единственное, что хоть немного порадовало Сергея, так это спокойная и адекватная реакция других сотрудников НИИ. Никто вчера не встал на сторону спорщиков, и не был втянут в эту распрю. А Арвид Палло, даже сначала пытался их мирить, а потом громко приказал двум младшим сотрудникам принести пару ведер с холодной водой. Так, громко сказал, что услышали оба непримиримых противника. Правда, 'крикуны' сделали вид, что вовсе не испугались угрозы. Но Палло был настроен весьма решительно, и, не выступи тут Сергей 'диктатором-миротворцем', вероятно, мог бы случиться и иной вариант 'примирения'. Впрочем, 'хрен редьки не слаще'. И, вот, как теперь восстанавливать рабочую атмосферу в коллективе?! Может, вообще стоит создавать две отдельных группы двигателистов и устраивать меж ними конкуренцию? А, как обосновать перед комиссаром Давыдовым необходимость немалых дополнительных расходов? Э-эх! Из-за двух 'упрямых баранов', столько проблем на ровном месте! И главное, головы-то светлые у обоих!

Когда машина, слегка притормозив у поста охраны, заехала на территорию, никакого решения той задачи в голове у Сергея еще не было. Нужно было работать. Только успел собрать всех начальников отделов и групп на очередную планерку, как с фельдкурьером прибыл неожиданный приказ, отправить во Владивосток для приемки американских ракет целую бригаду с собой во главе. Дальше в приказе было еще страннее. Лететь им предстояло, тесно набившись в гермокабины шестимоторного носителя ракет ПС-124-РН, в сопровождении двух 'летающих' четырех моторных танкеров П-4 и еще двух таких же, но в грузовом варианте, с топливом для ракет, и с запчастями к ним же. Выяснилось, что ракеты построены заводом 'Фарлоу', а их начинка авторства лаборатории Лэнгли (правда, не вся). А, вот, основная задача, поставленная их бригаде, была обозначена так.

'Сводной группе НИИ-3 под руководством Королева, во взаимодействии с группой генерала Дулитлла и подполковника Моровского - на местных производствах Приморья произвести (при необходимости) доработку аппаратов, обеспечить до конца марта восемь (девять) безаварийных запусков с взлетающих с авиабазы Чаплин носителей трех готовых американских ракет. Два-три из запусков американской техники, произвести со смешанным составом экипажей, и порядка пяти-шести с чисто американскими экипажами. После чего обеспечить выполнение дополнительной советской программы...'.

Еще три пуска давно готовых собственных ракет НИИ-3 (отправляемых поездом во Владивосток и далее морем), нужно было произвести с той же Камчатской авиабазы, вообще без американцев. Причем первый полет, еще до начала полетов американских аппаратов, второй, как получится, а последний уже в самом конце, после отъезда американцев к себе домой. То есть вся программа запусков всего за месяц должна была сжечь топлива в количестве, запланированном более чем на год интенсивных полетов. Американцы, конечно, шли ва-банк, но зато и сами были готовы к взаимовыгодному бизнесу с русскими. Заключенное в начале февраля соглашение, включало отдельные программы сотрудничества с NASA, 'Дженерал Электрик', и 'Ethyl Gasoline Corporation'. В первую очередь выгода была в том, что у Страны Советов появлялся шанс быстро решить проблему с налаживанием производства высокооктанового авиационного горючего. В Сибири и в Поволжье строилось сразу три завода по выпуску недешевой топливной присадки - тетраэтилсвинца. И вдобавок, в Татарской АССР вовсю шла стройка нефтеперегонного завода и подземных нефте и бензохранилищ с небольшими трубопроводами к трем речным волжским нефтеналивным терминалам. Плюс на американскую сторону была возложена поставка труб, для трубопроводов, разной арматуры и много другого. За свои встречные услуги американцы получали в согласованных объемах различное сырье, по выгодной обеим сторонам цене. Правда, кое-что русским досталось вообще бесплатно. Так, при подписании февральского 'нефте-ракетного' соглашения, присутствовавший на встрече подполковник Моровский, лишь на минуту принял из рук генерала Дулитлла папку с подписанным договором и, подержав ее за спиной, с улыбкой передал главе советской делегации Молотову. А когда через полчаса Вячеслав Михайлович, решил проверить состав подписанных документов, то увидел под договорами, неизвестно откуда появившийся интересный доклад, явно переведенный с английского на русский (что было заметно по целому ряду стилистических ошибок). В этом документе описывались предполагаемые районы залегания богатых нефтеносных пластов недалеко от Казани. Как значилось из текста, еще в царское время в этом самом районе, нанятой на частные деньги американской геологической экспедицией, обнаружено гигантское месторождение нефти. В те времена, эту информацию удалось сохранить в тайне. Правда, в образцах найденного той экспедицией 'каменного масла' имелось немало примесей (серы и других веществ), но это открывало дополнительные возможности создания рядом с нефтеперегонным заводом еще и химического предприятия. Молотов сразу по возвращении информировал Сталина о нежданном подарке. А поскольку место постройки нефтеперегонного завода заранее в рамочном соглашении не оговаривалось, то советское правительство решило возводить его именно в районе, прилегающем к новому месторождению. Оставалось только проверить полученную информацию, к чему решили привлечь заокеанских партнеров. Американцы согласились поучаствовать в бурении и строить сразу два завода. Вопрос сотрудничества был на контроле у президента, так что на эти уступки они пошли легко, к тому же и выгода для САСШ имелась немалая. К началу 1941 никаких 'моральных эмбарго' уже не было, и этим оставалось вовремя воспользоваться.

Вскоре работа на доставленных из-за океана передвижных буровые установках подтвердила правоту дореволюционных геологов, и все дополнения к договору были тут же подписаны. Бизнесмены резину не тянули, поэтому стройки начались еще в середине февраля. Стремительно появлялись прямо на чуть выровненном грунте узкоколейные железнодорожные ветки. Завозились башенные краны, и мостовые фермы. Прокладывались просеки, уже по-настоящему ровнялся грунт, и отсыпались насыпи будущих полноценных железных и шоссейных дорог. Оборудование и стройматериалы везли через Тихий океан, чтобы не рисковать получить в борт торпеду от подводников Денница. Заводское оборудование выгружалось в основном во Владивостоке, и тут же уходило эшелонами по Транссибу. На Камчатку, к Петропавловску и к мысу Чаплин потянулись отдельные грузопассажирские пароходы и самоходные баржи. Для стройки аэродромов на вечной мерзлоте и на прибрежном шельфе прибыла масса сваебойной техники. Проект удлинения естественных насыпей мыса Чаплин для будущих ВПП был подготовлен в рекордные сроки. Вскоре, грохот от забиваемых копрами свай потревожил покой этого северо-восточного захолустья. Перепуганные северные птицы метались над мысом с громкими криками, осыпая шумных 'захватчиков побережья' бранью и собственным дерьмом, но работа не останавливалась. Для американцев было крайне важно доказать независимость их ракетных опытов, поэтому советское руководство, пусть и не слишком охотно, но все же, согласилось сдать на два года в аренду небольшой клочок камчатской земли, где могли быть размещены ангары на четыре В-17, и несколько построек для проживания людей. Сама же строящаяся авиабаза Чаплин де-юре оставалась советской, поэтому все полеты американской стороне в будущем пришлось бы согласовывать с хозяевами.