К концу боевых действий в Финляндии, послужной список подчиненных Расковой сильно вырос. На их счету были, и взорванные батареи, и выслеженные и рассеянные мелкими бомбами отряды финских окруженцев, два разбомбленных на аэродроме подскока финских биплана, и несколько уничтоженных грузовиков. Через особую ночную эскадрилью удалось пропустить тридцать пять летчиц и около сотни человек женского наземного персонала.

Ордена им вручал Михаил Калинин, который помнил Раскову еще по дальнему перелету. Награждение прошло торжественно, но в газетах почему-то об этом ничего не написали. Дочь дома поглядела на обновку и, потрогав орден, сказала - Боюсь я за тебя мам. Вдруг там чего... А еще через неделю, не успевшую даже нагуляться с дочерью Марину, снова вызвали в наркомат.

-- Товарищ Раскова, поставленную в январе задачу вы выполнили достойно. И для вас есть еще одно не менее сложное и ответственное задание. Товарищ Форташ докладывала, что вы повысили свои знания в английском и французском языке. Это так?

-- И даже немного по-гречески научилась, товарищ капитан госбезопасности!

-- Вот это, совсем хорошо! Ведь как раз в Архипелаг мы вас и отправляем. Причем летите вы из Крыма, и участвуете в воздушном налете на вражеский флот. И заодно от нашего наркомата контролируете испытания нового секретного оружия. Лейтенанта госбезопасности ведь не нужно учить хранить государственную тайну. Можем мы на вас рассчитывать?

-- Так точно, можете! Когда вылетать?

-- Через восемь дней товарищ Раскова. За это время поучите своих подчиненных премудростям воздушных боев, ожидаемых на новом театре военных действий. Выполняйте.

-- Есть!

С Марией Форташ тепло попрощались. Ее отправляли дальше готовить диверсантов, вроде тех, которых пилоты особой эскадрильи ночников высаживали в финских тылах. Раскова поспешила домой. Ее дочь, разметавшись по кровати, уже видела десятый сон. Марина присела к ней рядом, и задумчиво убрала непослушную прядку с виска дочери, случайно разбудив ее.

-- Ма-ааам, ты чего?

-- Да вот, любуюсь я на этакую невесту. Совсем большая, ты у меня выросла. Мамка-то сама, то туда, то сюда, а ты вон какая у мамки вымахала. Хоть завтра под венец!

-- Тебя опять, да?

-- Эх, доча!

'Наша Таня! Уронила в речку мяч.

Громко плачет. Тише Танечка не плач!

Тише Таня. Да Тише Таня.

Да тише Таня - не пла-аач!

Мимо утка приводнилась на редан,

Танин мячик превратила в барабан.

Тра-та-та-та, да тара-та-та-та...

Да будет Таньке бараба-ан...'

-- Ну, мам! Я же серьезно спрашиваю! Ты скажи, опять новое задание?

-- Не опять, а снова. Э-эх! Спи моя красавица-невеста! Улетаю я еще не сегодня.

Марина успела несколько раз сходить с дочерью на каток и в кино. Потом все повторилось, почти как перед финской командировкой. На бегу перед отлетом знакомилась с будущими попутчиками - экипажами ДБ-3ТМ, готовящимся к перелету в Салоники. Почти половина этих пилотов и штурманов уже отметились во время 'Южного инцидента', о котором дружно молчали, как и положено доблестным пилотам авиации НКВД. Вместо рассказов о тайных операциях родных секретных служб, перед этим вылетом Марине удалось услышать подробности о воздушных рейдах на морские базы фашистского флота Мальту и Таранто, а также об участии экипажей в Польской войне. И там было что послушать, ведь эти молодые ветераны получили бесценный опыт войн на разных ТВД, и с очень разными противниками. О своих финских похождениях Марина пока помалкивала. А из рассказов крылатых чекистов она узнавала, и об атаках прикрытых мощными зенитными заслонами целей, и о боях с немецкими истребителями. У самой Марины теперь добавился приличный опыт дальних и ночных полетов, а вот опыта дневных боев с воздушным противником пока не имелось. Впрочем, ее начальство из НКВД это отлично осознавало. И потому отправило весь личный состав группы Расковой в Грецию, лишь после кратких, но интенсивных тренировок в Каргополе и Житомире. А последние тренировки прошли уже перед самым вылетом, в полку НИИ ВВС в Саках. Во всех трех Учебных Центрах ей с девчонками пришлось несладко. Против женских экипажей ночных легких бомбардировщиков на своих 'Фиатах CR-32', смахивающих на И-153 'Дроздах', и уже совсем ни на кого не похожих американских истребителях 'Северски Р-35', работали настоящие 'воздушные волки' с опытом Испанской и Греческой войн. Марина с подчиненными летали на специальных, учебных бронированных Р-ZБ и У-2Б с закрытыми кабинами. Пластмассово-свинцовые пули не раз и не два раскалывались о бронестекла и сильно помятую дюралевую обшивку. Приходилось играть с 'врагом' на самых малых высотах, где разбиться можно и без всяких вражеских пуль. Даже прошедшие бои в Финляндии девчонки, тут натерпелись страху. Одна так и вовсе отказалась от командировки, зато остальные выучились очень неплохо.

К назначенному командованием часу отлета Марина поднялась по приставной лесенке на борт дальнего бомбардировщика. Перед этим нетерпеливо проводила большой двухлодочный гидросамолет с убывающими пассажирами летчицами. Ее саму ждал совсем другой способ доставки в Салоники - боевой вылет на дальнем бомбардировщике-торпедоносце. К этому полету летчица еще толком не была готова, но и роль у нее здесь другая, скорее ознакомительная. По сути комэск ночников в этот раз путешествует 'балластом', приткнувшись между кабинами пилота и штурмана на легком подвесном сидении. Вообще-то у ДБ-3 компоновка кабин довольно плотная, потеснить штурмана в его кабине, это фактически не дать ему нормально работать. Но для отправляемой в Грецию группы, все машины были заранее модифицированы. Эти ДБ-3ТМ имели несколько удлиненные кабины штурмана, дополнительные бензобаки, воздушные мешки в крыльях, автоматически надуваемые из баллона при посадке на воду, и мощное оборонительное вооружение из пушек ШВАК в кабине стрелка. В принципе эта модификация могла вместе с полной бомбовой загрузкой на среднюю дальность поднимать и пять человек (двоих в кабине штурмана, двоих в кабине стрелка). Что и использовалось в Каргопольском Центре при стажировках только прибывших на ТВД неопытных эскадрилий. А вот в дальних полетах, такое было редкостью, и применялось лишь без боевой нагрузки. И ДБ-3ТМ который уносил Марину на Юго-Запад сейчас как раз шел без торпеды и мелких бомб. А вот у других машин группы, боевая подвеска была в наличии. Впрочем, к подвешенным под два других борта секретным изделиям даже Раскову с ее чекистскими полномочиями близко не допустили. Бетонная полоса крымского аэродрома была покрыта изморозью, гудение винтов разогреваемых моторов сменилось с басовитого урчания на надрывное рычание.

Колонна клиньев бомбардировщиков-торпедоносцев конструкции Ильюшина на крейсерской скорости шла к цели. Для выполнения этого задания в авиации Советской Страны сейчас не было более подходящих машин с более опытными экипажами. Летели уже больше трех часов. Борт на котором летела Раскова шел не в строю, а выше основной девятки своих собратьев. Этот был самолет фоторазведчик, и главное его дело фотоконтроль. Вот, потому и летят они ранним утром, чтобы результат налета был виден. На крыльях всех соседей отчетливо видны опознавательные знаки греческих ВВС, заранее нанесенные в Крыму. Ведь официально советских самолетов тут нет, даже форма у экипажей греческая, как и документы. Никто не должен был знать, что большевики нанесут этот удар. Болгарские и итальянские фашисты оказались не готовы к такому коварству. Лети эта группа из Греции, их бы давно засекли службы наблюдения, и встретили бы на пути к цели во всеоружии. А сейчас впереди был практически мирный порт с яркой иллюминацией, и без малейшей светомаскировки. Вот, наконец, сквозь мутноватое остекление кабины чуть левее высветилась главная цель - мерцающая в утренних сумерках топовыми огнями якорная стоянка чахлой объединенной эскадры. Пять итальянских кораблей, пару недель назад дошли из Таранто, чтобы вместе с болгарскими миноносцами и торпедными катерами бороться с потоком военной контрабанды идущей к Босфору из Советской России. Пара фашистских эсминцев и несколько болгарских катеров, как раз сейчас были где-то в Черном море на патрулировании. Зато остальные - вот они, спокойно стоят у Варны на якоре. Крупнее легкого крейсера тут ничего нет. В общем, не ахти какая ценная добыча, но начальству-то виднее. Главное, что достать их можно, даже не с греческих аэродромов, а из родного Крыма. В утренней мгле в бинокль лишь слегка различимы силуэты крейсера и эсминцев. Катера смотрятся чуть вытянутыми пятнами на воде. Под брюхом идущей впереди пары машин конструкции Ильюшина висят странные, крылатые торпеды, совсем не похожие на своих ныряющих сестер. На укрытом ночной тьмой военном аэродроме подвешивала этих 'незнакомок' молчаливая бригада техников родного Марине ведомства. Из девяти самолетов лишь два несут такие гостинцы. А семь остальных ДБ-3 натужно тащат к цели по две обычных низковысотных торпеды. Расстояние от Саков до Варны по прямой всего-то с полтысячи км. Но самолетам пришлось здорово забрать к Боспору, чтобы вывести самолеты к цели со стороны Проливов, и это сразу накрутило лишние полтысячи. Других вариантов полета нет, ведь СССР с Болгарией официально не воюет. И лишь после атаки вся эскадрилья сможет развернуться в сторону Греции.