Вальтер стоял на палубе медленно кренящегося торпедного катера, вяло удерживая в захвате шею своего венценосного заложника. Висящей вдоль тела правой руки он не чувствовал, была лишь сильная боль. А перед ним танцевал, рисуя над морем восьмерки 'Белый дракон' гауптмана Пешке-Моровского. Совсем не так представлялась их новая встреча после бегства его блудного агента. Совсем не так. Вальтеру очень хотелось провести с гауптманом допрос с устрашением, чтобы узнать, на кого же тот в действительности работал. Сейчас он понял, насколько был ослеплен своей прозорливостью и опытом в сравнении с этим мальчишкой. Он тогда думал дергать за ниточки души этого юного фольксдойче, но просчитался. А вот Леман сразу что-то заподозрил, просто не смог привести нужных аргументов. Нужно было признавать, что карьера Вальтера Шелленберга прервалась уже окончательно. Как тут оказался Моровски, было не важно. Они не смогли сработать чисто при захвате катера, стрельба все равно случилась. Надо честно признаться самому себе, весь план был натуральной авантюрой. И закончился, так как только и мог закончиться. У горизонта терпела бедствие пробитая четырехсантиметровыми снарядами субмарина. Захват заложника не удался. Теперь его можно только убить, но тогда нужно и самому застрелиться. И тогда история офицера СД, штурмбанфюрера СС и до недавнего времени руководителя целого отдела в Имперском министерстве безопасности, а ныне экскомандира уничтоженной айнзатцгруппы, и без пары минут убийцы принца крови, прекратится прямо тут. Кем его запомнят потомки? Ловким разведчиком, сыгравшим свою партию в Голландии, или всего лишь тупым убийцей? Со стороны берега к тонущему катеру приближались сторожевые катера. Вальтер вгляделся в их флаги. Помимо флага бельгийских ВМС, по ветру трепетал знакомый вымпел морских частей 'Добровольческой Армии' (той самой 'Сражающейся Европы', которую в августе создал Пешке). Двойное унижение! А сам капитан все кружил рядом, перекладывая свой пушечный 'Брюстер' с крыла на крыло. Сегодня он был здесь победителем. Что бы сейчас ни сделал Шелленберг, все будет зря. Где этот нахальный мальчишка научился интригам, теперь было не важно. Его слава неслась впереди его самолета. У него получались почти любые глупости и авантюры. Даже предъявлять ему обвинение в измене в пользу Германии теперь бессмысленно. Пешке постоянно ускользал из расставленных ему ловушек. Вальтер так и не смог закольцевать этого 'Сокола', из которого вырос настоящий 'Дракон'. Даже взорвать принца Шарля и свалить вину на Пешке, теперь уже не выйдет. Во-первых, руки заняты. Во-вторых, Вальтер почему-то он был уверен, что американец выкрутится из этой ситуации. А что делать ему? Что он должен сделать ради Германии? Додумать свою мысль Шелленбергу не дали. Два рослых бельгийских матроса, зайдя со спины, быстро обезоружили его, после чего он успел увидеть летящий в лицо кулак, за которым пришли темнота и забвение.
***
Как его нарекли в газетах, 'Мальтийский мясник' Геринг, конечно, оставался для союзников хвастуном и мерзавцем, но свое обещание он с маниакальным упорством пытался сдержать, и даже почти сдержал. После первых же британских бомбовых налетов на германские города, Люфтваффе нанесли серию мощных ударов по столицам и важным политическим центрам стран Альянса. Над городами разгорались жестокие воздушные схватки, живо напоминающие своей яростью и масштабом бои в Монголии и Испании. У Люфтваффе были все шансы сломить сопротивление и вновь, как и в Польше, отнять у противника небо. Вот, только время было уже другое. Случись такой воздушный навал в мае, все могло бы выйти по желанию рейхсмаршала. Но в мае Геринг, в таких количествах, резервы в бой не бросил. Сначала, потому, что не верил в сорванные планы налетов, и в реальный уровень потерь (а потери оказались примерно равными с врагом). Затем он не мог поверить, что все это не случайно, и что их встретила тренированная и готовая к боям авиация под единым командованием, с отличной системой наблюдательных постов и грамотным маневрированием авиачастями. Все-то 'партайгеноссе Герману' казалось, что французы и их союзники уже почти совсем сдулись. А еще через пару недель, все же, осознав тяжесть ситуации, 'Наци-2' уже просто не смог переломить ход боев с тем, что у него осталось в строю. Шанс был им упущен. Потом была оперативная пауза на 'зализывание ран' из-за ухудшения погоды. Казалось вот сейчас, все вернется на круги своя... Но авиация Альянса неожиданно, однако, очень знакомо, ударила сразу по многим военным аэродромам в ближних тылах и в Баварии (в сентябре 1939-го точно так же, только в Польше был нанесены почти одновременные воздушные удары с последующим десантом). За этими оплеухами снова торчали уши 'злого гения Моровски'. Тяжелые бомбардировщики Альянса отбомбились даже по нескольким площадкам за Франкфуртом, на которых своего часа ждали сцепки брандеров 'Драйблиц'. Зарево стояло до небес. Самому себе Геринг сознался, что в дуэли воздушных разведок, Люфтваффе впервые понесло жестокое поражение. Враг летал над Рейхом, все примечал, и знал, куда нужно ударить. А его любимец Ровель вдруг "утратил нюх', теряя одну высотную машину за другой. Четыре 'Юнкерса' упали на Западе, и еще пара рухнула в Греции. Враг нашел противоядие, и чтобы не терять матчасть и экипажи 'высотников', нужно было срочно выходить на новый уровень превосходства техники. СД и Абвер докладывали, что 'польские ускорители Моровски' уже строятся во Франции серийно, и ставятся на самолеты 'Арме дель Эйр', а Мильх все никак не мог доложить о налаженном массовом выпуске таких же компрессорных ракет. И потому над рейхом врага встречали не полноценные группы мото-реактивных машин, а лишь чахлые учебные штаффели. Одного высотного разведчика они все же сбили над Арденнами, но французы поставили на свои разведчики такие же ускорители, и дуэли снова пошли на равных. К августу промышленность рейха и запасные полки выдали долгожданные подкрепления. Но ПВО Франции и соседних стран Альянса к тому моменту уже получило неплохое радиолокационное прикрытие, и новые самолеты. Летящие в небе колонны бомбардировщиков днем всегда встречали сильные истребительные заслоны Альянса. А Геринг все рвался вперед в надежде на победу. Его 'охотники', уже без всякого удивления, стреляли по вражеским самолетам, на бортах которых были намалеваны феи, принцессы и крылатые дамские шляпки с вуалью. Благородные попытки посадить на свой аэродром противостоящие им женские экипажи 'Неистовой Мари' канули в прошлое. Потери женских звеньев росли, и что ни день, в небе шли настоящие 'собачьи драки' за победу. По другую сторону фронта, наступило понимание, что гибель женских авиачастей врага не остановит. Объединенный штаб ВВС, хорошо понимая, что на некоторое время ослабляет части первой линии, все же, провел ротацию, и убрал девушек на итальянский фронт, в ночные бомбардировочные полки и в ПВО. Их место в боях заняли французские, польские и чешские части второй линии, получившие новые MS-450 с бомбовыми подвесками, и двухмоторники разных моделей. Появились там даже какие-то диковинные югославско-болгарские авиагруппы. И случилось это очень вовремя...
***
Газеты и радио истошно вопили об истекающих кровью восстаниях в Польше и Чехии. Американцы собрали уже второй волонтерский корпус. Италия терпела поражение в Албании. Да и недавний германский бросок, сильно забуксовал во французской обороне. Были и новости не для лишних ушей, озвученные главным контрразведчиком 'Добровольческой армии'. Рассерженный попыткой шантажа бельгийский монарх, провернул аферу с русскими и китайцами. Продав большевикам концессию в Конго на добычу урана 'для бронебойных боеприпасов' (кстати, обмен бельгийской недвижимости на поместье в тех же краях, Павла совершила по совету Винарова, именно после этих новостей), Леопольд III выторговал себе мобилизационный резерв, численностью более чем в полсотни тысяч китайских штыков. Китайцам за это доставалось русское оружие и русско-голландские самолеты. А взаимообразно полученные пять пехотных дивизий и две кавалерийских бригады (частично с монгольским командным составом), русские должны были дней за десять вооружить, доучить и доставить по Транссибу в Европу. Процесс начался, еще во время лечения спасителя принца, и как раз через пару недель пароходами из Мурманска эти дивизии должны были попасть в Антверпен. В общем, новости бодрили. В такое время, отлеживаться в госпитале или соблюдать домашний постельный режим, не позволяли совесть и ненависть к врагу. Поэтому, как только болячка более-менее зарубцевалась, новоиспеченный орденоносный барон, он же подполковник бельгийских ВВС и африканский латифундист, сразу отправился в путь. Новости ожидали повсюду. Немцы пытались бомбить цели, летая выше потолка эффективного зенитного огня, но идея оказалась тухлой. В Шербуре французы все-таки поставили на крыло свои мотореактивные истребители 'Арсенал VG-40' (тот же 'Арсенал VG-32/33' с усиленным крылом и компрессорными ускорителями 'Светлячок-1' под крыльями). Вооружены они были одной новой 23-мм авиапушкой 'Испано' (в организации выпуска которой помогли все те же русские, чьи опытные пушки такого же калибра стояли на первых машинах). За счет дополнительной тяги, максимального облегчения аппарата и увеличенного боекомплекта орудия, выкрашенные в бело-голубой цвет стремительные машины, теперь успешно отбивали высотные налеты. И почти треть боевых вылетов приходилась на женские авиачасти. Полевые ремонтные бригады от фирм 'Альстом' и 'Турбомека', там же, на аэродромах проводили обслуживание и замену реактивных ускорителей 'Светлячок'.
