***

Получив известие, о начавшемся в самый разгар боев на Западе, польском восстании, Вальтер не стал медлить. Фаттерлянду нужен был резкий ответ на невозможную польскую дерзость. Но отвечать нужно было не самим полякам, а их хозяевам. И первое, что можно и нужно было сделать, это развалить фронт альянса на Западе Европы, выведя из игры Бельгию. Выбор цели был обусловлен симпатией короля Леопольда-III к германскому рейху, выяснившиеся еще в апреле. План 'Гельб' вполне мог бы пройти вообще бескровно, не будь инициированных Пешке-Моровским 'Нейтральных учений'. Поэтому поставленный в сложную и щекотливую ситуацию бельгийский монарх, вполне мог заключить сепаратное соглашение с Германией. На него нужно было лишь слегка надавить. А надавить на него можно было через его родного брата. Ну, а командование Вермахта всегда славилось своим умением, быстро реагировать при изменении обстановки. Уж Гальдер, наверняка сможет красиво сыграть с такими картами на руках. Многое для операции уже было подготовлено, но на этом этапе частенько приходилось импровизировать и рисковать. Вальтер уже трижды маскарадным образом побывал на той стороне фронта, налаживая связи и подготавливая почву для своего внезапного броска к цели. После Голландии это получалось у него все непринужденней. Риск был, безусловно, велик, но зато, если все у него получится, то... Этот успех мог вознести Вальтера на самый верх властной пирамиды СС, поставив штурмбанфюрера, лишь на полступени ниже его же, руководителя группенфюрера Гейдриха. А вот про неудачу думать Шеленбергу совсем не хотелось. Если его не настигнет пуля охраны брата монарха, то можно было просто погибнуть во время ближайших сражений. Это ли достойный конец для мастера интриги и интеллектуала-разведчика? Вальтер умел считать шансы и риски, и потому сделал свой ход.

Поначалу все шло успешно. Гейдрих получив донесение Шелленберга о хороших шансах получить рычаги воздействия на Леопольда, не раздумывая, согласовал с флотом отправку к Антверпену сразу двух субмарин. Вальтер впервые столь близко видел боевую работу 'волкодавов Науйокса'. Диверсанты, заблокировав дымящим дымовыми шашками грузовиком дорогу машине охраны, штурмовали оба автомобиля принца, замерших перед второй преградой в конце улицы. Охрана пыталась отстреливаться, но быстро была обезоружена. Шелленберг специально предупредил боевиков, чтобы старались обойтись без убийств. Чем чище пройдет операция, тем меньше будет отторжение у бельгийского монарха, при заключении сепаратного мира. Шарль Теодор Анри Антуан Мейнрад Бельгийский - принц Саксен-Кобург-Готский, герцог Саксонский, граф Фландрский, и одновременно офицер флота Его Величества британского короля, вживую выглядел неважно. На лице молодого англофила в британском мундире с аксельбантами замерло выражение испуга. Паники добавляло обмундирование его похитителей в мундиры канадских военно-морских сил. То, что он похищен германской секретной службой пока не дошло до сознания принца. Грузовая машина с фальшивыми номерами уже увозила всю группу в сторону военного порта. В кузове стремительно шло переодевание диверсантов в форму бельгийских моряков. Вдоль борта лежало несколько длинных пустых оливкового цвета ящиков с черными номерами. Шелленберг уже облачился в форму бельгийского капитана, и своей улыбкой подбодрил похищенного. Тот с тревогой в голосе спросил ...

-- Ггоспода! Что здесь происходит?!

-- Ничего особенного, Ваше Высочество. Просто вас пригласили в гости

-- В гости? Но как же...

-- Как же быть с почтением к августейшей особе, вы хотели спросить? Не волнуйтесь, принц. Если вы не дадите нам повода применять к вам строгие меры обездвиживания, то вас даже не будут связывать и вставлять кляп. Итак! Я могу рассчитывать на ваше благоразумие?

-- Но зачем все это?

-- Затем, что народы Европы устали от этой войны, и ее пора заканчивать. Задумайтесь, Ваше Высочество, вы тот человек, который даст мир народам Европы!

-- Вы рассчитываете на шантаж моего брата?

-- Зачем столь грубо упрощать. Мы предложим ему стать первым, кто решит прекратить военные действия и обратится к правительствам своих союзников и противников, с предложением о перемирии.

Я со всем уважением прошу вас занять вот это ложе. Тут вам будет немного тесновато, зато вполне безопасно. Если команда катера выполнит все наши инструкции, а соответствующий письменный приказ их к этому вынудит, то проблем быть не должно. Кстати, попрошу вас оставить личный автограф вот на этом документе.

-- А если я откажусь?

-- Не советую вам этого делать. Зачем добрые личные отношения менять на суровые военные традиции. Ну, так, как?

-- Хорошо. Я это сделаю. Только...

-- Я даю вам слово офицера, что ни один волос не упадет с вашей головы, пока вы соблюдаете свою часть соглашения. От вас требуется лишь молчание. Иначе...

***

Вильгельм Леман, узнал о планируемой в Бельгии операции всего за два дня до ее начала. Моментально просчитав ситуацию, он сразу же оповестил находящегося с тайной миссией в Лозанне своего нового-старого куратора Зарубина. Куратор по каналу экстренной связи доложил в Центр и убеждал воспользоваться ситуацией. Предложение Зарубина звучало следующим образом. Пусть похитители без стрельбы получат 'свой ценный приз', сядут на сторожевой катер и начнут движение к ожидающей их подлодке. Захват можно произвести, в момент посадки на катер (в этом случае требовалось точно знать, на каком катере будут вывозить принца). Был вариант освобождения принца, и при начале высадки на подводную лодку, которую необходимо повредить и принудить к сдаче. Эта комбинация должна была привести к расстройству германских планов о заключении перемирия на Западе, что давало СССР еще минимум год для подготовки к участию в большой европейской войне. Попутными достижениями стали бы окончательная дискредитация Шелленберга, и продвижение его преемника в РСХА Вильгельма Лемана в ключевые фигуры в СС и СД. Вот, только светить диверсантов НКВД в этой операции было нельзя, а поручить захват похитителей кому-то другому (например, разведчикам и контрразведчикам штаба Добровольческой Армии под командованием полковника Винарова), было технически трудно. Слишком малое время давалось на подготовку группы. Зарубин ждал ответа напрасно. Время уходило, Центр не отвечал. Видимо в Москве все еще просчитывали последствия вмешательства в данный инцидент, и опасались компрометации разведчиков. А возможно, Фитин и его начальство увидели иные выгоды от такого политического инцидента. Зарубин решил, что отсутствие ответа, это еще не запрет, и сам решил воспользоваться моментом. Вылетев из Лозанны в Шербур, он намеревался пообщаться с Иваном Винаровым лично, но не повезло. Штабной лейтенант сообщил, что главный контрразведчик 'Добровольческой Армии', отбыл через Швецию в Ригу по своим вечно секретным делам. До похищения брата бельгийского монарха оставались часы, и Зарубин ничего не мог сделать. Вернее, почти ничего...

-- Алло, лейтенант, подскажите, кто сейчас командует штурмовыми авиачастями в Антверпене?

-- Майор Моровски, мсье. Хотите отправить ему послание?

-- А соединить с ним возможно?

-- Будет трудно, но попробуем, мсье.

Даже точный план похитителей был неизвестен Зарубину - берлинский агент передал ему только примерное местоположение точки эвакуации, на траверсе Флиссингена. Чего конкретного он хотел добиться от этого звонка, Зарубин и сам, не знал. Просто, будучи весной временным куратором этого агента, он с удивлением понял, что 'Кантонец' большинство решений принимает сам. И, как ни странно, большая часть решений принятых им, оказывались удачными. Вот на эту-то удачу разведчик и положился, не имея к тому никаких серьезных оснований. Дальнейшее стало известно подполковнику внешней разведки только из газет. 'Кантонец' ничего сверхъестественного не придумал. К Флиссингену вышли в засаду несколько сторожевиков Марине Роял, а сам он с ведомым вылетел на 'Брюстере' с аэрофотокамерами вместо бомб, двумя небольшими ПТБ и с полным боекомплектом к пушкам и пулеметам. Обнаружив всплывающую подводную лодку, и несущийся в ее сторону катер, майор, недолго думая, расстрелял половину боекомплекта в борт субмарины, после чего атаковал катер, расстреляв ему моторное отделение в корме, и уничтожив расчет зенитного 37-мм орудия и пулеметчиков. И как-то так получилось, что две пули винтовочного калибра ранили его старого знакомого, одетого в форму бельгийского офицера, а рядом на это в ужасе глядел сам наследный принц и родной брат монарха...