Посвящается Ю. А. Гагарину
"Может быть, когда мы будем летать дальше, к другим планетам, (...) когда будем летать в другие звездные миры, в это время нам понравится больше, чем голубой, и черный цвет неба, так как мы привыкнем к нему. А пока, конечно, приятнее, пока голубое.
Ю. А. Гагарин"
Александр Васильевич Юрков, капитан первого ранга космического флота России, командир экипажа космического челнока "Восход" стоял у входа в сверкающее голубым стеклом здание Центра Управления Полетами. За его спиной, на скрытом махиной ЦУП посадочном поле остывал после посадки верный челнок, на котором капитан Юрков летал последние пять лет в качестве командира, и еще три года до этого - штурмана. До "Восхода" были три других корабля - каждый из них Александр Васильевич вспоминал порой со светлой ностальгической грустью.
Однако, сейчас он не думал о челноке, предоставив его чутким рукам техников. Пока прочие члены команды проходили послеполётное обследование, капитан улизнул из комнаты отдыха персонала на улицу. Здесь он с наслаждением вздохнул полной грудью, в очередной раз удивившись тому, что воздух на космодроме отличается на вкус в зависимости от того, прилетел ты или собираешься улетать. Космодром прощался с улетающими в голубое небо сынами Земли запахами машинного масла, солярки, раскалённого металла и свежей краски, кислой химической вонью ракетного топлива и едким запахом нагретой изоляции.
Сейчас же лёгкие Александра Васильевича омыл нежный аромат зелёной листвы. Запах влажной почвы и ещё чего-то непонятного, но бесконечно родного. Запах Земли.
Капитан повернул направо и прошёл несколько десятков шагов. Здесь в небольшом закутке, образованном стенами ЦУП, находился маленький цветочный садик. Юрков вновь с удовольствием вздохнул - теперь воздух пах сладковатой смесью цветочных ароматов - и, присев на скамейку, откинулся на спинку и прикрыл веки.
Минуту спустя гравий, которым были посыпаны дорожки, заскрипел под чьими-то шагами. Юрков открыл глаза - кого это там принесло? - и тут же вскочил навстречу.
- Здравия желаю! - произнес он, повинуясь отточенным за годы службы рефлексам.
- Вольно, Саш, - махнул рукой пришедший и, чуть прихрамывая, подошёл к скамейке и сел. - Присаживайся.
Его звали Юрий Алексеевич Орлов, и он был заметно старше Юркова, практически старик; последние тридцать лет этот человек бессменно руководил Аэрокосмическим Агентством России.
Он был почти на голову ниже Юркова, и ходил, прихрамывая. Перед ухудшением погоды сустав начинал беспокоить его сильнее, что заставляло Орлова ходить, опираясь на трость. В Агентстве ходила шуточная примета: Орлов с тростью - быть дождю.
- Как оно? - поинтересовался Орлов, с отеческим беспокойством оглядывая капитана.
- Нормально всё, Юрий Алексеевич.
Орлов улыбнулся, но его глаза остались серьёзными, пытливо осматривая каждую складочку на мундире коллеги.
- Слышал, Марс вчера отчитался о первом урожае в теплицах?
Юрков удивленно вскинул брови.
- Нет ещё. Ну, круто же, Юрий Алексеевич! Марс переходит на самообеспечение. А проект "Проксима" утвердили?
- На доработку отправили. Что-то комиссии в рециркуляторах опять не понравилось, - Орлов пожал плечами. - В таком деле спешить нельзя. Кстати, с прошедшим тебя, Саш. Сорок пять - срок немалый, как-никак.
Юрков дёрнул уголком рта, словно был недоволен чем-то, но потом всё же улыбнулся.
- На пенсию спровадить пришли?
Орлов вскинул густые седые брови.
- А хочешь?
На лице капитана промелькнула растерянность. Некоторое время он размышлял, а потом вновь улыбнулся и проговорил, глядя не на начальника, а вверх, в бездонное голубое небо.
- Знаете, Юрий Алексеевич, я в детстве наткнулся как-то раз на видеозапись интервью Гагарина. Старая запись такая, чёрно-белая. И он там в числе прочего сказал такие слова... Что-то вроде "В космосе чёрное небо, но нам привычнее голубое". А я увлекался космосом тогда, прямо болел им. И подумал: "Неправ Гагарин, хоть и космонавт". Казалось мне, что голубое небо - вот оно, чего в нём такого... А чёрное - оно там, за пределами атмосферы, его увидеть не каждому дано.
Капитан повернул голову и посмотрел на улыбающегося Орлова.
- А вот пару лет назад вспомнил эту фразу и вдруг понял, что скучаю. Двадцать лет любил чёрное небо, но вспомнил земное, голубое - и аж слёзы на глазах навернулись. Наверное, так и надо уходить на пенсию - когда вместо чёрнильного неба начинаешь мечтать о голубом.
