– Мне нужно варенье из флавоники, – отрезала Кэсси. – Банка, а лучше две. Из ягод, перетертых с сахаром. Никакой варки!

– После переговоров поищем, обещаю!

Преданный выглядел растерянным, видимо, капризы беременных оказались для него в новинку. А вот Кассандра была в своей стихии.

– Я так много прошу? – она остановилась, всплеснула руками и вспомнила все тяжёлые моменты в жизни. На глаза сразу же навернулись слезы, а нижняя губа мелко задрожала. Преданный нахмурился, но все же отправился на поиски варенья. То-то же! Не стоит перечить беременной женщине, она этим непременно воспользуется.

Посол тем временем завершила песню и теперь пыталась вовлечь всех в танец, но, завидев Кассандру, она бросила все и подошла к ней.

– Ваше величество, такая честь, вчера мы не успели толком познакомиться. Я…

– Не стоит, – Кэсси улыбнулась ей и пожала руку, – я знаю ваше имя.

– Отлично! Тогда давайте закончим здесь и примемся за переговоры. Ваше княжество настолько прекрасно, что я бы с удовольствием осталась ещё погостить, но завтра должна вернуться в Кор-Атр.

Она настолько правдоподобно вздыхала, что Кэсси чуть было не поверила этой маленькой стерве. Внешне так она копия молодой Кассандры: хрупкая, темноволосая и синеглазая, ничего удивительного, что Анрир женился на Кане. Но почему развелся – вот вопрос.

– Зачем же покидать такое гостеприимное место? Вы знаете, я так плохо себя чувствую, изнываю от скуки и недостатка общения. Если бы вы только могли составить мне компанию, хотя бы пару недель. Ой, простите, – Кэсси закрыла руками рот, – вырвалось. Совершенно неуместное предложение с моей стороны, уверена, дел у вас хватает.

Девчонка на мгновение смутилась, затем широко улыбнулась, по-дружески обняла Кассандру и потащила ее в круг танцующих.

– Конечно я останусь, не переживайте! Признаться, его величество совсем загонял меня в последние недели, не откажусь взять небольшую передышку, особенно если вы попросите об этом у…, – она указала пальцем наверх. – Самой мне неудобно, понимаешь? Ой, нечаянно перешла на «ты», прости.

– Ничего, – Кэсси улыбнулась, – нужно было сразу это сделать. Уверена, мы сможем стать хорошими подругами.

Айвен приходила в Прималюс уже в третий раз. В первый она не смогла найти нужных людей, во второй – с трудом уговорила кузнеца и токаря из соседних мастерских сделать нужные ей детали. Цену они заломили невероятную, наверняка понимали, что больше Айвен обратиться не к кому, но все же обещали сделать сто нужных ей стальных заготовок. Болванки нужно будет ещё доработать, но это быстрее, чем выплавлять с нуля. Тем более подходящих инструментов у Айвен не было. А показатели ИИ так и не сдвинулись с расчетных семидесяти трёх лет.

Куда проще было бы принять предложение Анрира. Его заводы и рабочие ускорили бы создание корабля на годы. Но комплектом с ними шли сам Котенок и его матримониальные планы. Неужели он всерьез рассчитывал за ее счет попасть в сообщество примов? Немыслимо! Более того, опасно для них и всех разумных. Айвен не могла этого допустить, потому сейчас шагала к кузнецу и токарю, двум милейшим проходимцам.

Окраинные кварталы Прималюса шлюпали лужами, зеленели плесенью и невыносимо воняли стоячей водой и рыбой. Разруха здесь чувствовалась сильнее, чем в центре: примовская техника давно вышла из строя, собственные разработки аврорцев работали кое-как, а магия плохо справлялась с бытовыми проблемами. Все это порождало дикие конструкции, вроде давно сломанного робота-уборщика, в спину которого, не иначе как магией, впихнули столб для электрического фонаря, который той же магией и сломали.

Не самое гостеприимное место, особенно сейчас, когда все четыре сектора трясло от постоянных бунтов. Зима на Троксе оказалась долгой, и княжества прекратили поставки продовольствия. Аврорцы не голодали, но весь их рацион теперь состоял из рыбы и водорослей.

Пока Айвен шла за деталями, одновременно просматривала записи с летающего дрона, чтобы не пересечься с одной из демонстраций. Эти ребята шли под мирными лозунгами, но Айвен уже знала, как быстро их транспаранты превращались в дубинки, а просьбы о еде сменялись призывами громить богатеев. В прошлый визит Айвен чуть не попалась в их ловушку, когда решила немного прогуляться с толпой. Тогда это было не праздное любопытство: у некоторых под одеждой скрывалось многозарядное огнестрельное оружие, хотелось заполучить образец.

И он Айвен не порадовал: отличная сталь, заводская сборка и высокая скорострельность. Оружие не городских банд, а солдат. Боги двуединые, она три месяца назад совершила огромную глупость, когда не остановила завод на Седесе. Теперь все жертвы митингующих будут на ее совести. Здравый смысл подсказывал, что создатель неживого кракена легко бы преодолел такую мелкую неприятность, но вот совесть лютовала и требовала вмешаться.

Разогнать демонстрации – не в силах Айвен, но она могла запустить на полную мощность продовольственные фермы. Правда, для этого пришлось бы сотрудничать с Марком и Креем. Первому она не доверяла, второго откровенно недолюбливала. И не факт, что правители северного сектора – меньшее зло по сравнению с Анриром.

Прим-леди должна быть выше этого. Имус и альтеры пусть грызутся, придет время, и они узнают, кто истинная хозяйка их государств. И до этого знаменательного дня осталось каких-то семьдесят три года.

Айвен застыла перед вывеской кузни, вздохнула, развернулась и побрела дальше по улице, обходя лужи. Сейчас сделает небольшой круг и вернётся требовать свои детали. А попробуют не отдать – разгромит здесь все. Никто не должен перечить прим-леди.

Да ничего она не сделает. Не хватало ещё выдать себя и остаться без единственной возможности прогуляться среди людей. Айвен знала только координаты Прималюса, здесь же остались ее боевые дроны, которые помогут в случае неприятностей. Так что вариантов не было, если не хочет сойти с ума от общения с ИИ.

В этот же момент под ногами рвануло и по глазам резануло вспышкой. Айвен отскочила в сторону, перекатилась и закрыла голову руками.

– Вот это шик! Только юбка все равно не задралась!

Двое мальчишек стояли на другой стороне улицы и хихикали над Айвен. Она встала, отряхнулась и подошла к ним.

– А если бы на моем месте была женщина, беременная тройней? И она бы от испуга родила? Тогда первый ребенок стукнулся бы головой о брусчатку, начал страдать раздвоением личности, одна из которых считала бы себя песком и норовила забиться к вам в ноздри, а вторая притворилась девушкой и вышла за каждого из вас замуж, отсудила все имущество и уехала с любовником на юг. Второй ребенок непременно бы умер, потому что в этой истории пока не хватает драмы. Он стал бы призраком и пугал ваших матерей, пока они не бросят вас и не сбегут с любовником на юг. Третий решил бы мстить вам за смерть одного брата и раздвоение личности другого, потому бы заранее сменил пол, соблазнил ваших отцов и отвёз их на юг. А вы, баловни, остались здесь, совсем одни, с песком в ноздрях.

Мальчишки несколько секунд таращились на нее, потом один подмигнул товарищу и громко произнес:

– Кажется, нас мама зовёт!

Они быстро сбежали, обсуждая, кого в детстве точно роняли головой на брусчатку. Айвен недовольно дернула углом рта. Попалось на простейшее заклинание-петарду, еще и наговорила глупостей мальчишкам. Но это и неудивительно: с детьми она всегда плохо ладила.

Догонять их и извиняться было глупо. Вдруг разговоры о песке и юге хотя бы чему-то научат. Поэтому Айвен прошла до ближайшего поворота и заметила трактир «Левая грудь Блудницы». На вывеске была изображена грудастая свирепая девица, сжимающая в руках посох, и, конечно же, одежда на ней осталась только справа.

Айвен несколько секунд боролась с желанием спалить заведение вместе с фундаментом, затем все же вошла внутрь. Мир изменился, нужно учиться жить в нем.

«Левая грудь». Не «Спасительница мира», «Тысяча битв» или там «Золотая леди-патрем», а «Левая грудь Блудницы», ибо сиськи – самое примечательное, что было в Айвен по мнению потомков. Если бы сочинитель легенды попался ей лично – тоже бы вошёл в историю какой-нибудь интимной частью тела. Возможно, не одной.