========== История первая. “Голос янтаря”. 1 ==========

Что есть судьба? Люди так часто говорят о ней. Неужели они действительно верят в судьбу? Каково верить в то, что каждый наш шаг, каждое решение, каждая встреча предрешены? Тогда нужно лишь плыть по течению, ведь все известно заранее. Или нужно бороться? Но тогда наша борьба тоже предрешена. Кому быть спасителем, а кому предателем, кому убийцей, а кому защитником? Кому дана власть это решать? Разве не мы сами творцы своей судьбы? Секунда за секундой, действие за действием выстраиваем мы собственный путь. Размеренно и неторопливо идем мы по этой дороге, ведомые логикой и желаниями. Никто не может знать, кто встретиться им, или куда приведет это путь. Будущее сокрыто, а это страшит. Все боятся неизвестности, но человек сильный духом найдет в себе храбрость, в то время как слабый будет уповать на судьбу. Вверяя себя божественному провидению, находят те в нем спасение.

Он был не такой. Найдя в себе храбрость, шел он одиноко своим путем.

***

В лесу пахло сыростью. Изумрудные листья трепетали при легком дуновении ветра. Его потоки незримо просачивались между стволами, играя в верхушках деревьев. Ветви раскачивались в такт, но не нарушали непостижимую тишину лесной чащи. Казалось, даже птицы, незримо за ним наблюдавшие, хранили молчание. Тишина его не смущала. Он к ней привык. Она давно стала его спутником.

Аккуратно подавшись вперед, фигура осторожно припала к земле. Достав кинжал, она выверенным движением срезала несколько стеблей, растущих по соседству. Расправившись с ними, мужчина огляделся — еще несколько выбивались среди зарослей яснотки и пролесника. Пожитник рос здесь в больших количествах. Собрав достаточно, он вложил кинжал обратно в ножны, висевшие на поясе. Добыча была бережно спрятана в один из многочисленных ящичков огромного деревянного короба. Последний раз осмотревшись, фигура плотнее запахнулась в плащ и водрузила короб на спину. Пора было идти.

Почти незаметно зеленый плащ вилял между деревьев, направляясь прочь. Корни, извиваясь, то и дело пытались схватить его за ногу, сбивая со следа и не давая пройти. Это бесполезно — он прекрасно ориентировался в лесу, поэтому уловки не работали. Уже спустя полчаса фигура вышла к проторенной тропинке, пронизавшей лес. Дальше идти стало намного свободнее.

Пройдя немного, он остановился. Даже густые кроны были не в силах скрыть следы увядающего солнца. Плавясь, оно постепенно скрывалось из вида, распыляя на прощание последнее тепло. С каждой секундой солнце пряталось за кронами все больше, оставляя фигуру в набегающих сумерках.

— Кажется, уже не успеваю. Придется заночевать здесь.

Пройдя еще немного вдоль тропинки, силуэт стал озираться. Мешкая, он свернул налево, скрываясь под нависающей листвой. Отсюда идти нужно было почти в сумерках — стена из листьев надежно защищала от остатков света. Чувствуя себя как дома, фигура юркнула вглубь. Пройдя немного, она вышла к подножию раскатистого граба. Остальные деревья, словно расступившись, образовывали поляну.

— Здесь подойдет.

Мужчина удовлетворенно хмыкнул. Осторожно сняв короб, поставил его у дерева, после чего стал неторопливо осматривать поляну. Выцепляя взглядом из темноты что-то, он наклонялся, поднимал это с земли, потом переходил к следующему. Скоро в его руках уже оказалась груда небольших камней. Расчистив территорию в центре поляны, он выложил камни по кругу. Затем собрал листья и мелкий хворост. Аккуратно свалив горючее в центр будущего костра, он вернулся к коробу. Безошибочно открыв один из многочисленных ящиков, вынул маленькую склянку, содержащую несколько граммов черного порошка. Вернувшись к костру, мужчина откупорил ее и резким движением перевернул. Вместо порошка из нее посыпались искры, расчерчивая тьму красными дорожками. Поначалу казалось, что ничего не происходит, но уже через несколько мгновений сухие листья стали тлеть, а потом и вовсе разгорелись. Потянулась небольшая струйка дыма. Придвинувшись к пламени, мужчина стал его раздувать. Усилия окупились довольно скоро. Лист за листом, веточка за веточкой, языки пламени пожрали костер. А спустя еще пару минут, приятно потрескивая, огонь разгорелся достаточно, чтобы наполнить поляну теплым светом.

— Нужно еще.

Запасов, найденных на поляне, было явно недостаточно, чтобы их хватило на всю ночь. Требовалось гораздо больше. Долго искать не пришлось. То там, то здесь можно было увидеть ветки, утопающие в побегах черноголовки. Охапка за охапкой, горстка дров увеличивалась. Осталось немного. Склонившись, словно ищейка, фигура хищно выискивала добычу.

По мере приближения ночи мрак становился более густым, скрывая пеленой все, куда не достигал свет костра. Снова порывшись в коробе, мужчина выудил на этот раз флакон. Сделанный из мутного стекла, он имел довольно необычную форму, напоминавшую каплю, сверху и снизу обитую железом. С каплей роднило и то, что внутри была вода. Держа его одной рукой за цепочку, прикрепленную к основанию, мужчина вытянул флакон вперед. Вода, повинуясь мановению, дрогнула. Поначалу она струилась, вторя шагам, но по мере того как мужчина отходил от костра, становилось видно, что жидкость испускает свет. Синие переливы, струясь в воде, рассеивали мягкий прохладный свет, разгонявший тьму.

Освещая себе дорогу, мужчина двинулся вперед в поисках сушняка. Поднося светоч к земле, он собирал одну ветку за другой, когда тихий шорох заставил его остановиться.

Тело напряглось, словно струна, готовая порваться в любой момент. Рука, сжимавшая хворост, рефлекторно потянулась к кинжалу. Расслабленный до этого, он превратился весь в слух, но звук исчез так же быстро, как появился, оставляя после себя тишину. Положив руку на рукоять кинжала, фигура резко развернулась. Никого. Вытянув фонарь вперед, мужчина поводил им по сторонам, пытаясь выследить возможного неприятеля. Шорох повторился. На этот раз не мешкая мужчина двинулся в сторону источника. Уже через несколько шагов свет фонаря выхватил из темноты руку, лежащую на земле.

Стараясь действовать тихо и не наступая на сухие листья, которые в любой момент могли предательски хрустнуть, фигура стала медленно подкрадываться к владельцу руки, скрытому за небольшой порослью бересклета. Подобравшись вплотную, он, словно дикая рысь, кинулся на врага. Однако сила не понадобилась — враг вряд ли был в состоянии даже стоять.

Тело, распластанное среди молодой яснотки, лежало лицом вниз. Фигура, нагнувшись, с трудом перевернула его, но тут же отшатнулась, как от прокаженного.

— Солдат Имперской армии. Нужно уходить!

Попятившись, мужчина резко развернулся и бросился прочь, ни разу не оглянувшись. Добежав до поляны, уже прогретой костром, он взвалил на себя короб со всеми пожитками, сделал несколько шагов, сначала быстрых, почти летящих, но потом замедлился, пока и вовсе не остановился. Чувство опасности кричало: «Беги!», но чертова совесть не позволяла. Еще пару минут прошли в тягостной, незримой внутренней борьбе, пока совесть не взяла верх. Мужчина тяжело вздохнул.

— Ну об этом я еще пожалею, — и нехотя двинулся обратно.

Оставив вещи на прежнем месте, он вернулся к телу. Черная форма с металлической броней, надежно защищавшей грудь, плечи и ноги, безошибочно выдавала в нем солдата Империи. Фигура вгляделась в лицо, пытаясь уловить признаки жизни. Ни мускул, ни вздох не выдавали хоть малой ее толики. Протянув руку, силуэт взялся за горло, проверяя пульс. Время замерло в настороженном ожидании. Пару секунд было тихо, и уже казалось, что эту тишину ничего не нарушит, когда раздался тихий стук, а спустя несколько долгих секунд еще один, слабый, но различимый. Солдат был жив. Хотя сложно было сказать «жив» — пульс настолько слабый, что в любой момент был готов оборваться. Смерть была уже близка.

Испустив еще один тяжелый вздох, фигура, без особого энтузиазма, взяла мужчину за руку, сильно напряглась, потянула и взвалила на плечо.