— Ну Найя, — захныкала мама, — ну доченька, тебе трудно подержать у себя змеерыбку?

— Нет, но…

— Ба, а смотри, что у меня есть, — сказала Аризоль, протянув необычное существо старой ведьме.

— Аааааааа! Змеерыбка! Аааа! Спасайся!- закричала мама, выбегая из дома.

Ясно, кто-то боится живых змей, а вот дохлых — наоборот. Я пару раз видела, как она сидела в обнимку о шкурой гремучей змеи и рассказывала той о прошедшем дне. Дурдом. Я шумно выдохнула и спросила:

— Ари, забери эту гадость к себе. С аквариумом, — сестра кивнула, — и можешь не идти на те адреса, которые дала мама. М, она тебе сказала купить стервию и осоку? — кивок, — За ними мы обычно ходим к одной женщине, она живёт не далеко, только возьми живые цветы, а не семена или части цветов, — протянула я ей потряпанный мной, но никак не временем, листок с адресом и картой, — а я пока рыбку с аквариумом к тебе переправлю. Ну?

— Хорошо.

*Аризоль Кетри*

По просьбе сестры я отправилась за теперь уже живыми осокой и стервией. Тем более они мне самой нужны для рецептов от головной боли и снотворного, которые я изобрела ещё до моей карьеры певицей.

Я горько вздохнула, вспомнив причину, по которой покинула любимую и такую родную сцену, и позвонила в звонок дома, адрес которого написан на смятом пятой точкой моей тёти листке. Всегда забываю, что она мне не сестра, а тётка.

Тут мне открыл дверь красивый парень и широко улыбнулся.

— Здравствуйте, меня зовут Аризоль, можно просто Ари. Я пришла к вашей бабушке за семенами стервии и осоки. Не проведёте? — я послала ему в ответ приветливую искреннюю улыбку.

— Конечно. Меня зовут Томас, но зовите просто Том. Прошу за мной, — ну я и сделала шаг, подскользнулась на чём-то мелком и круглом, и шлёпнулась плашмя на землю, угодив лицо прямо в мокрую землю, которая теперь украшает моё лицо и мои волосы. Бе.

— Оу, я забыл предупредить. Извините, — парень помог мне подняться и чём-то вытер мои лицо и волосы, — Извините ещё раз. У мамы всегда всё везде валяется. Пройдёмте в дом.

И мы пошли. По дороге у него в руках я заметила белое банное полотенце. Видимо, я не первая, кто так падает.

— Если мама {Катрин Томаса попросила называть именно так} будет говорить что-то слегка неадекватное, не обижайтесь. Она не хочет обидеть. Иногда.

— Давайте на ты. Да и не думаю, что меня можно чём-то смутить, — усмехнулась я, вспоминая последний выкидон бабули со змеерыбкой.

— Здравствуй, деточка, — прошелестел голос незнакомой ведьмы, — меня зовут Катерина. Понравился вам мой подарочек?

— Какой?

— Рыба-змея, — улыбнулась она, стоя на пороге своего дома.

— Очень, — буркнула я и тут же спохватилась, — я ведь к вам по делу пришла.

— Да-да. Держи вот в этом горшочке, — она протянула мне средних размеров чёрный горшок, — стервия, а в этом, — такой же горшок, только белый, — осока.

— Спасибо, — я машинально поклонилась женщине, благодаря, как принято в странах Азии и беря подарок двумя руками. Это последствия недавней поездки и знакомством с культурой Южной Кореи в Пусане и Японии в Фукуоке. Мне там понравилось — чисто и непривычно уютно даже на улице. Такая дружеская, не напряжённая, атмосфера.

— Да не за что, девочка. Кстати, ты кого-то мне напоминаешь. Тебя ведь Аризолька зовут?

— Да, а…

— Точно! Аризоль Кетри. Певица из Нью-Йорка. Недавно покинула сцену. Ты её тёзка, — тепло улыбнулась женщина, а я в ответ как-то нервно.

Вот почему меня узнают, хотя я в штате Луизиана вообще ни разу не появлялась и настолько известной не была, чтобы меня узнавали везде, как того же Бибера. Тем более сценический стиль слегка искажал мою внешность, из-за чего узнать меня становится ещё труднее. Ну блин, нечестно.

— Мой сын тебя проводит до дома старой ведьмы. Мне тоже нужны кой-какие отвары, — задумчиво почесал большим пальцем свой подбородок Катрин, — Томми, стащи у старой колдуньи удобрения из цветов гортензии, отвар для и от насекомых, таблетки из смолы дуба и трясины, ну и зелье острого поноса, — коварно улыбнулась женщина.

Как же я её понимаю. Самой раньше хотелось своему менеджеру и директору подмешать зелье острого поноса или хотя бы для эпиляции, да никак момент не подворачивался или я его благополучно пропускала.

Если вернусь к ним — обязательно дам им испробовать коктейль ощущений, которые дарит это зелье! Лично знаю.

— Хорошо.

— А теперь кыш из моего двора, детвора!

— Досвидание, — сказала я уже возле калитки и быстро вышла за двор, — ну пошли. Думаю, Найя и Энди не удивяться, увидев тебя, — стала размышлять я в слух.

— Не должны.

— Вот и отличненько, — хлопнула в ладоши, — я сейчас, а ты иди вперёд, — крикнула я, подбегая к их соседям. Насколько я помню из последнего визита в этот город, тут живут любители пресмыкающихся. Тук-тук, дзинь-дзинь.

— А, Аризоль, — открыла мне дверь пожилая женщина и тепло усмехнулась, — какая пакость в этот раз?

— Змея. Любая.

— Так ты могла и у Катри попросить. У неё этих змей десятка два, если не три. Ну ладно. Вот, держи, — подняла тётя Юста ужа с земли возле ворот, — держи и смотри, вызывай скорую заранее.

— Зачем? Я сразу катофалк закажу, — сказала я и побежала к застывшему в нескольких метрах парне, а сзади послышался скрип закрывающихся ворот и задорный смех Юсты Марковны — коренной русской.

Описывать Юсту буду потом, а пока продолжение через несколько дней…

*Томас Гредью*

Что с этой дамочкой не так? На первый взгляд нормальная красивая девушка, а в реальности — растяпа и сама неадекватность. Её поведение детское, но милое. Она очень часто и искренне улыбается, смеётся и любит общаться. Странная и витает в облаках. Умная и рассудительная.

За дорогу к дому Эндианы я успел услышать тысячу вопросов на миллионы тем и, часто не успевая даже слово сказать, слушал её размышления. Причем весьма убедительные и похожие на правду. Вот кто ещё бы подумал, что "тот соседский кот сидит так скрутившись в забавный и пушистый комок, потому что у него циркуляция крови так лучше работает, ну и шея не болит". Ну да, возможно поэтому он сидит свёрнутой колбасиной. Или ещё:

— Том, как ты думаешь, почему у моей бабки и сестры получается готовить зелья, полезные для людей, а у других — нет?

— Они ведьмы, — усмехнулся я, пошутив, и получил в ответ подозрительный взгляд новой знакомой, а после весёлую улыбку и громкий смех. Сам себе сдержал рвущийся наружу хохот, и только подрагивающие плечи выдавали моё состояние.

— Хм, не думаю. Можно это именно потому, что у них к этому определенная предрасположенность? Ну, например, как у людей "лёгкая" и "тяжёлая" рука. Как у парикмахеров или садоводов. Ведь после стрижки у людей с "тяжёлой" рукой вложив плохо растут, а у людей с "лёгкой" — наоборот, быстро. М? Как думаешь?

— Возможно у твоих дальних или не очень родственниц "лёгкая" рука, а у тех врачей и учёных — "тяжёлая". Ну, или "тяжеленная", тут уж зависит от них.

— Думаю, ты прав, — выдала свои мысли за мою идею. Вот как у неё получается так манипуровать людьми? Я ведь почти поверил, что это именно я рассуждал на тему "лёгкой" и "тяжёлой" рук.

— О, а вот и милейшие ворота, — ехидно прошипела девушка, — и как у вас в городе терпят эдакое безобразие? — словно ни к кому не обращаясь, спросила она, — О, ты не обращай внимания на мои фразы: я иногда штаб не в попад. Большинство из них просил констатация фактов или или собственные размышления, — всё лепетала она, а меня завораживало в ней всё: от милой и слегка странной болтливости до её необычайно красивых, глубоких и таких холодных голубых глаз, которые она продемонстрировала, сняв линзы с тёмно-коричневой, почти чёрной, окраской радужки глаз.

— Ты там аккуратнее. Резких движений не делай, не бегай и не кричи. У бабуленьки дома милейшие пять собачек пород немецкая овчарка, чёрная немецкая овчарка, бульмастиф, ротвейлер и Кане Корсо. Пять прелестных собак, любая из которых в одиночку способна загрызть любого, кто попадётся ей на пути.