Через полчаса мы с Артемом сидели за накрытым столом и доедали салат двумя ложками прямо из салатницы. Оказалось, что оба сильно проголодались. Гости разошлись, в квартире, кроме нас, никого не было.

Тетя Мила вернулась через час после нашего с Артемом прихода. Она сбросила с себя туфли, сняла узкую юбку, переоделась в домашнее и упала в кресло.

– Это было нечто, – заявила она и осмотрелась. – Спасибо за то, что навела порядок. Я бы драила это до рассвета.

Пока тети не было, я успела убрать со стола, разложить остатки еды по контейнерам и отправить их в холодильник. Посуду тоже помыла. А потом мы с Артемом дружно вынесли мусор.

– Проводила мужчин до остановки, – сказала тетя Мила. – Сначала хотели ехать на автобусе, потом передумали. Долго ждали такси, потом прощались… Глеб просил передать тебе привет. Ты куда ушла, кстати?

Тетя Мила привыкла к моим неожиданным исчезновениям. Если Женя только что была на виду, а потом пропала, значит, так надо.

– Да было одно срочное дело, – объяснила я. – Уже решили.

– Я так Глебу и объяснила. Он подумал, что это как-то связано с твоей работой.

– Да, отчасти.

Горячий чай на ночь еще никому не помешал. Мы с тетушкой налили себе полные кружки напитка и решили отдохнуть после напряженного дня.

Настало время рассказать ей о произошедшем вечером. Новость о том, что теперь в нашем доме будет жить мужчина, ее не обескуражила.

– Им просто повезло с тобой, – сказала тетя, имея в виду Кормухиных. – И мальчишке тоже подфартило. Ему же у нас нравилось, кажется?

– Нравилось. У нас он был счастлив.

Артем уже ночевал у нас. Только было это много лет назад, когда его еще водили за ручку в детский садик. Тогда Юлька затеяла ремонт и выбрала жутко вонючую краску. Когда стало понятно, что ребенок в условиях химической атаки существовать не сможет, а от вонищи так скоро не избавишься, Артема было решено переселить к нам. Маленький Кормухин провел в этом доме четыре дня и вел совершенно разгульный образ жизни: просыпался в полдень, ложился спать в час ночи, уминал на обед печенье с газировкой и черный хлеб со смородиновым вареньем. Тетя Мила разрешала ему абсолютно все, а я, полностью отдав ему кровать, спала на самом краю.

Его маме мы, разумеется, не стали рассказывать подробностей. Артем сам нас сдал со временем, и Юлька, к счастью, отнеслась к его рассказам спокойно.

– Только теперь спальное место у него отжать не получится, – сказала я тете Миле. – Этой ночью пусть спит на моей кровати, а завтра переберется на раскладушку. Но, блин, как же я устала. Я пойду, если позволишь. День был непростым для всех, согласись?

Утро оказалось совсем не добрым. Сначала я заметила, что Артем выглядит слишком бледно, затем он отказался от завтрака, а потом пожаловался на головную боль.

– Родной, да ты горишь, – ахнула тетя Мила, приложив ладонь к его лбу. – Жень, принеси градусник.

Температура оказалась не очень высокой, тридцать семь и три, но Юльке об этом я сообщила сразу же. Я думала, что она прикажет сыну вернуться домой, но Юлька отреагировала на новость вполне спокойно.

– Ну ты подумай только, а? – только и сказала она. – Наверняка хватанул чего-то холодного. Дай-ка ему трубку.

Вскоре мы с тетей Милой узнали, что ангина – «любимая» болезнь Артема. Вчера днем он действительно выпил бутылку ледяной воды, а поздно вечером угостился мороженым. Вот и последствия.

– Если горло заболело только сегодня утром, то можно затормозить процесс, – принялась учить меня подруга. – Дома у нас есть таблетки, а еще специальный спрей. Артем знает, что и в каком количестве принимать. Ты, кстати, знаешь, что ангина заразна?

Я была в курсе, конечно. Тетя Мила тоже.

– Ему лучше вернуться домой? – спросила я. – Ты про это?

– Думаю, да.

Но перебираться домой Артем категорически отказался. Сказал матери, что сам сходит за лекарствами, но потом вернется к нам. Юлька же была против того, чтобы он рассеивал заразу в чужой квартире.

Заразиться я не боялась, но не знала, как лучше поступить. И тетя Мила, которая до этого момента только наблюдала за всей этой ситуацией со стороны, вдруг решила взять ситуацию в свои руки. Она поговорила с обеспокоенной мамой и сумела убедить ее в том, что болеть у нас дома тоже можно. Тем более что Антон все равно не смог бы присматривать за сыном из-за большой нагрузки на работе. Отсюда вывод: горло мы ему вылечим сами. И за тем, чтобы Артем выполнял домашние задания, тетя Мила проследит лично, а если он не захочет выздоравливать, забросит учебу и станет валять дурака, то мы об этом незамедлительно сообщим родителям.

Таким уверенным тоном тетя Мила на моей памяти еще ни с кем не разговаривала. Мы с Артемом заинтересованно следили за ней и происходящим. Тетушка разошлась не на шутку. Интересно, с чего бы вдруг такая прыть? Чуть позже я попыталась выяснить у тети Милы причину такого яростного желания оставить Артема.

– Мне стало его очень жалко, – призналась тетя Мила. – Он лежал в постели такой слабенький.

– Прям уж и слабенький, – усомнилась я. – По-моему, ты преувеличиваешь.

– Может, и так. Каждый видит свое, – поспорила тетя. – Или видит то, что хочет видеть. Даже не знаю, как это объяснить. Но ты ведь не станешь отрицать, что мальчик совсем не хочет жить под одной крышей с отцом?

С последним аргументом тети Милы спорить было трудно. Видимо, Юлька просто всего мне не рассказала. Не стала выносить сор из своей избы. Или отложила на потом.

– Не говори так! – я пыталась сопротивляться словам тети. – Они все хорошие ребята. Просто Артем растет, и в какой-то момент конфликт отцов и детей возникает на ровном месте.

– Пусть так, – вдруг легко согласилась она.

Больше эту тему я обсуждать не хотела. И так было понятно, в чем дело. Тетя Мила хотела заботиться о ком-то, а мне столько внимания, как раньше, уже было не нужно, потому что я выросла и доказала, что могу покинуть семейное гнездышко. Артем же подвернулся весьма кстати и стал объектом повышенного тетушкиного внимания вместо меня.

Вскоре после приезда он был по самые уши закормлен, а еще укутан и залечен. Иными словами, парень просто тонул в любви и заботе, которыми его окружила тетя Мила. Когда же она уходила, Артем утыкался в свой ноутбук. Окончательно убедившись в том, что я ему ничего не должна, я покинула свою спальню и прикрыла дверь.

Тетя Мила разговаривала по телефону и вид при этом имела самый что ни на есть расстроенный.

– Я бы с удовольствием, но не смогу, – убеждала она телефонную трубку. – Изменились обстоятельства. Что «как»? А вот так! Резко. Вчера ночью после вашего ухода и изменились. Не могу. Придется отменить. Нет, не знаю. Даже близко не могу сказать, когда получится вырваться.

Понятно. Константин Глебович и тетушка, видимо, вчера построили великие планы на ближайшие дни. Наверное, предвкушали отдых наедине друг с другом. Но жизнь – штука суровая и хитрая. Она за одну ночь подбросила тете ребенка. В прямом смысле. О каком рандеву может идти речь, если теперь у нее в доме семеро по лавкам?

Я изобразила жест, который предлагал тете на секунду отвлечься от разговора. Прижав трубку к груди, она посмотрела на меня крайне нетерпеливо.

– Идите туда, куда и собирались, – сказала я.

– Не болтай ерунды, – прошептала тетя Мила. – Малыш болен.

– Малыш?.. Теть Мил, я тебя прошу. С малышом останусь я.

– Нет, – не раздумывая, отказалась от моего предложения тетя.

Я успела перехватить ее руку, которая уже подносила телефон к уху.

– Что «нет»? Артем в порядке. Он не стонет, не требует вызвать священника и не истекает кровью.

Тетя Мила рассерженно высвободила руку. Такие, как она, детей не бросают.

– Костя, – решительно сообщила она собеседнику, глядя мне прямо в глаза, – к сожалению, я не могу тебя порадовать. Сходите куда-нибудь с сыном, он ведь скоро уедет, Костя.