Рассчитать и предположить будущее становится сложнее из-за ускорения научно-технического прогресса, уплотнения событий и возросшей мобильности населения Земли. Но человечество не откажется от соблазна «заглянуть» в грядущее. Постоянно находясь в текущем моменте, нам никак не выбраться из этой западни жизни. Лишь разум готов неустанно блуждать между близким сердцу прошлым, неопределенным настоящим и обнадеживающим будущим. Будьте уверены, частные компании, фонды, исследовательские центры и статисты при правительствах не откажутся от предсказаний, а писатели-футурологи продолжат смело интерпретировать описанные в статьях и научных выкладках достижения.

Всем тем, кто страстен к предсказаниям, я рекомендую исходить из обратной идеи. Предсказывайте лишь то, что продолжит успешно работать и использоваться в будущем. Какой инструмент для этого использовать? Эффект Линди. Доказательная база эффективности такого подхода основана на анализе бродвейских шоу. Если некое выступление продержалось, скажем, 50 дней, то ему можно смело пророчить такое же количество дней в будущем. Действие эффекта Линди рассчитано в первую очередь на неживое: товары, процессы, шоу, фильмы, книги, музыкальные произведения, предметы быта и пр. Живое, напротив, каждым прожитым днем подтверждает свою близость к смерти.

Вернемся к предсказаниям. В следующий раз, принимая пищу, взгляните на тарелку, в которой будет ваше блюдо. Можете ли вы предсказать существование этого предмета в будущем? Сложно, если не знать об эффекте Линди. По оценкам историков, первые тарелки появились в эпоху неолита. Так как он не является каким-то определенным хронологическим периодом человеческой истории, будем ориентироваться на Ближний Восток, который вошел в этот период своего развития 9 500 лет до н.э.³¹. Путем нехитрых расчетов можно заключить, что человечество пользуется тарелкой более 11 500 лет. Согласно эффекту Линди, можно смело предположить, что мы не откажемся от этого предмета еще 11 500 лет в будущем. Попробуйте сами. Проследите процесс приготовления кофе. Найдите первые упоминания о кофейных турках, когда солнечным утром будете заказывать себе кофе по-восточному в одном из кафе Стамбула. Отыщите первые упоминания об обуви и одежде. Найдите сведения о первых книгах. Такие предсказания будут определенно менее бесполезными, нежели разговоры о потенциальном воплощении человеческого бессмертия.

Обратная связь

Едва ли не ежедневно десятки тысяч стартапов находятся у порога новой бизнес-ниши. Сегодня потребитель может не подозревать, что в ценности, которую создаст компания, заключается решение невысказанной проблемы. Строго говоря, бизнес – это всегда решение неких проблем; и часто случается, что большая часть из них – не артикулирована. Человек интуитивно понимает, что что-то должно быть иначе, но вот что? Ответ на подобные вопросы ищет всякий предприниматель, создавая нишу, где аккумулируются новые денежные потоки. Но какова особенность создания и продвижения нового продукта в столь быстром и переменчивом мире?

Совсем недавно я упоминал о минимально жизнеспособном продукте (MVP). В чем его преимущество? В ускорении процесса внедрения чего-либо в жизнь. Вы создаете минимально необходимые функции для того, чтобы удовлетворить первичные запросы потребителей. Далее – вас ждет перманентный процесс модификации продукта (разумеется, если вы создадите высокую ценность для потребителя). Такой подход дает возможность не только выпустить продукт, не упустив момента, но и получить мгновенную обратную связь от пользователей. В сущности, мы живем в мире, где скорость реакции и качество реализации новых функций более важно, нежели функциональность и продуманность изначального продукта.

Косвенный, но яркий пример. При создании рекламной кампании на amazon.com я сразу же получаю представление о том, как будет выглядеть мое рекламное объявление. Между идеей и ее воплощением – считанные секунды.

Изображение 8. Настройка рекламной кампании для моей дебютной книги «The Blacklist: Online Battles in The Post- Soviet Space» на Amazon.com.

Такое отношение формирует новые стандарты обратной связи и комфорта при использовании сервисов. Наличие шаблона рекламного объявления – также часть минимума, который мне необходим для того, чтобы продолжить корректировать свою рекламную кампанию. И Amazon понимает это как никто другой.

Уменьшение зазора между появлением идеи и первыми пользователями, дающими обратную связь, совсем иначе определяет роль потребителя. Некоторое время назад компания могла диктовать свои условия. Однако в нынешнем глобальном мире у меня есть десятки альтернатив: от сервисов такси до магазинов по продаже готовых шаблонов сайтов. Новое время дает потребителю большую силу влияния на конечный продукт. И в этом смысле потребитель – не совсем потребитель, а соучастник бизнес-процесса для каждого предприятия.

Я пользуюсь кредитной картой украинского monobank практически с момента его основания. Первое время приложение первого мобильного банка Украины обеспечивало аскетичный набор функций: пополнение карты, перевод денег по номеру других карт, оплата некоторых коммунальных услуг и пополнение мобильного телефона. Реклама преимущественно была передана на откуп самим пользователям. Те высылали реферальные ссылки своим друзьям, знакомым и коллегам за небольшое вознаграждение. Они также не стеснялись высказывать свое мнение и предложения по доработке продукта monobank в социальных сетях, а также на страницах основателей банка. Всего за два года работы приложение mono обросло рядом важных функций и привлекательными элементами геймификации, не утратив визуальной простоты и предельной понятности интерфейса. Сегодня у monobank более 1,5 млн клиентов, и каждый день, если верить одному из сооснователей, mono-карту получает 4500 украинцев³². Ну и о статусе самого быстрорастущего банка в мире тоже не стоит забывать³³.

P.S. monobank не заплатил мне – сообщаю я прискорбием – ни копейки за рекламу (равно как и прочие компании и сервисы, которые упоминаются в этой книге), не считая кэшбека за покупки.

Ускорение

В ходе независимых друг от друга расчетов российский астрофизик Александр Панов и австралийский ученый-эволюционист Грэм Снукс пришли к идентичному выводу об ускорении технологической эволюции. По их мнению, каждый грядущий отрезок времени в 2,67 раза короче предыдущего³⁴. То есть каждая новая трансформация в мире занимает 1/3 от времени предшествующей³⁵.

Помните, что эта глава начиналась с графика технологических внедрений в человеческий быт? Я предлагаю вам вернуться к нему, чтобы еще раз взглянуть на нынешнюю плотность инновационного развития. Только представьте: этот процесс продолжит ускоряться. Поэтому давайте определим, где сконцентрируется наибольшая скорость:

«Сжечь – не значит опровергнуть!»^36*

Строго говоря, все современные представления о физике основаны на частной теории относительности Альберта Эйнштейна. Исходя из нее, ничто не способно превысить фундаментальную физическую постоянную – скорость света, что считается предельной во Вселенной. Однако один из экспериментов исследовательского центра Европейской организации по ядерным исследованиям (ЦЕРН) показал: субатомные частицы могут оказаться быстрее³⁷. Представьте, как столетие развития физической науки начинает подвергаться сомнению. «Мыслящие иначе» – Джордано Бруно, Николай Коперник или Галилео Галилей – сегодня бы аплодировали стоя. Скорость и легкость, с которой мы предаем праху прошлые убеждения, действительно поражает.

Идея гелиоцентрической земли Коперника, спустя столетие, стала основной причиной конфликта Галилео Галилея с католической церковью. Последняя не столько выступала против науки, как самозабвенно защищала церковную догматику. Труды Джордано Бруно, внесенные в католический Индекс запрещенных книг в 1603 году, оставались в нем вплоть до последнего издания в 1948 году³⁸. Только в 1992 году Ватикан признал гелиоцентрическую модель мира³⁹. Представить нечто подобное в XXI веке сложно, но это не лишено смысла.