В окрестностях Кузни два терминала. Один, популярный среди игроков, находится прямо за цехами на северной окраине. Туда лучше не идти: людно, большая вероятность засады.

О другом никто не знал, кроме охотников. Это терминал в сторожке легендарного Егеря. Хотя, если подумать, Большой ведь и есть охотник! Потому и повел отряд прямиком к заброшенному терминалу. Теперь главное опередить их, и фиг тогда они возьмут Егора с поличным. Задача церберов – схватить преступника живьем, так сказать, на месте преступления, иначе его бы еще в баре подстрелили. До терминала надо успеть раньше преследователей, потому что, если они его поймают…

Он поежился, подумав об этом. Если его поймают – проблемы будут очень, очень большие.

Атила не мог просто отключиться: тогда аватар умрет в мире «Сталкера», церберы быстро найдут его, отберут чит, серьезную улику, и по остаточному шлейфу обнаружат, откуда он заходил в игру. Надо обогнать их, достигнуть одного из своих схронов и пересидеть там либо добраться до терминала, но в любом случае сначала – оторваться от погони.

Выйти из игры можно двумя путями. Самый легкий способ – просто оборвать связь. Но это равносильно тому, что в мире «Сталкера» тебя убили: аватар в игре падает замертво, и тогда другие игроки наверняка снимут с него все оружие, припасы, хабар, читы… Линза слишком дорогая, чтобы ее бросать, Атила рассчитывал загнать чит кому-то другому, когда страсти улягутся. Но вот если преследователи таки догонят, придется от нее избавляться – и пусть потом доказывают, что было на самом деле.

Обычно юзеры покидали игру через терминалы вроде того, из которого Атила вышел возле Кузни, при этом аватар помещался на безопасный депозит, на языке игроков – «на передержку», откуда потом его автоматически выдавали при следующем входе в игру. Если выходить в реал так, чит останется с Егором.

Линза послушно плыла в вышине, транслируя картинку на очки. Поля сменились редколесьем и зарослями кустарника – уже лучше, проще прятаться. Но лучше только с одной стороны, с другой – впереди темнела стена леса, а в лесу всегда опаснее.

Рука потянулась к пистолету… Твою мать! Егор сжал зубы от злости. Он безоружен! Потому что стволы сдал Жорику, когда заходил в бар, и в спешке не додумался отобрать автомат у охранника, которого вырубил тычком в шею.

Запахло озоном, потеплело – верный признак того, что аномалия рядом. Егор, попятившись, вынул из кармана гвоздь – многие неактивные аномалии невидимы, но разряжаются и обнаруживают себя, если в них бросить железный предмет. Бросать не пришлось, он почти сразу увидел аномалию: на лужайке впереди подрагивала студенистая масса холодца, испуская ядовитое зеленое свечение.

Атила отругал себя за то, что с перепугу несся как олень, а это не стадион – Зона, здесь тихо и медленно ходят, километр в час, а не мчат сломя голову… Но ведь автоматчики на хвосте – догонят, и конец!

Егор побежал между деревьями, прислушиваясь к каждому шороху. Оглянулся, когда показалось, будто кто-то смотрит в спину. Колыхались ветви невысокого кустарника, дальше подрагивала гниль… Никого.

От Линзы в лесу толку было мало – на мониторе в очках мелькали только кроны деревьев. Чит плыл точно над ними, и сквозь ветки Егор не видел ни себя, ни что впереди, ни что сзади. Лишь иногда проглядывал подлесок в просветах между кронами.

Он на ходу поправил рюкзак. Под ногами шелестела прошлогодняя листва – фальшиво, всегда одинаково. Гудели, покачиваясь, ветки, сбрасывали листья, сморщенные, будто побитые ржавчиной. По штанам хлестала трава – с виду чахлая, а на деле плотная, цепкая. Вскоре к звукам прибавилось журчание ручья, и чем дальше Егор углублялся в лес, тем громче плескалась вода.

Лес поредел, стали все чаще попадаться больные деревья со скрученными листьями и почерневшими стволами. Кустарники и трава здесь засохли почти все. Интересно, с чего бы? Какой сюрприз приготовила Зона?

Затрещал счетчик Гейгера. А вот и ответ! Не аномалия погубила флору – между стеблями мертвого рогоза поблескивал ручей с мутной буро-красной водой. В нос шибануло гнилью и химией – заводские стоки и коллекторы давно прогнили, – ядовитая дрянь и вытекала наружу из хранилища. Фонила она знатно.

Атиле нужно было на тот берег, где желтый песок и прибрежную траву покрывал желтоватый пух от цветущего тростника. Ступать на заболоченный берег Егор не рискнул: во-первых, можно увязнуть в трясине, во-вторых, в камышах любили прятаться мутанты. Лучше подняться вверх по течению. Не везде ж болото, должно быть место с песком вместо трясины и руслом поуже, где переходить на другой берег будет проще.

Пробежав пару сотен метров, он понял, что ошибся: ручей, оказывается, брал начало из длинного изогнутого озера. Желтоватый пух колыхался на поверхности, где отражалась здоровенная бетонная труба городского коллектора, наполовину вкопанная в землю. Дальше труба уходила в стену с бетонной аркой, а ближний ее конец перегораживали ржавые прутья решетки, под которой крупные радужные пузыри вспухали и лопались, источая сероводородную вонь.

Чтобы обежать озеро, уйдет минут десять. Вплавь быстрее – плыть всего метров двадцать, но это опасно. У преследователей тоже не будет другого пути, кроме обходного. Егор уже собрался снова пуститься бегом, но тут висящая над ним медленно вращающаяся Линза показала лес, откуда он не так давно вышел. На заболоченный берег высыпали преследователи, у одного на поводке был волк – слепой волк-мутант!

Плохо дело, за ним гонятся церберы, у которых в каждом отряде есть слепой волк – поисковая программа. Если зверь переберется через ручей, возьмет след…

Придется принять ванну из отравы, а потом напиться таблеток, чтобы не подохнуть. Ничего, не страшно. Главное, чтоб какой-нибудь водяной мутант на дно не утянул. До Большого и его отряда около сотни метров, по идее, враги не сразу заметят, что объект погони перемещается вплавь.

Атила залез в воду – ноги по колено проваливались в ил, всплывали пузыри. И холодно, однако! Он опустился по пояс, нагнулся вперед… теперь – оттолкнуться и грести по возможности бесшумно.

– Он по воде свалил! – донесся издалека голос Большого. – За ним! Скорее!

Атила энергичнее заработал руками. Давай, давай, немного осталось. Сколько лет ты не плавал? Много! Но теперь-то ноги слушаются, теперь ты можешь плыть быстро… Подошвы уперлись во что-то твердое – все, приплыл!

На берегу он расстегнул аптечку, чтоб восстановить здоровье после купания в радиоактивной воде, и ощутил нестерпимое жжение в запястьях, как от попавшей на кожу стекловаты.

Вспомнился желтый пух тростника. Ни фига это не цветущий тростник – он попал в аномалию ржавые волосы!

Жжение усилилось, кожа пошла красными волдырями. Если не лечиться, они лопнут, на их месте образуются язвы.

Руки начали подергиваться – вот те на, судороги! Но останавливаться нельзя. Атила на бегу достал из аптечки банку с таблетками, попытался свернуть пробку, но обожженные кислотой пальцы не слушались. Пришлось останавливаться. На пальцы он старался не смотреть. Кожа наверняка слезла, и сейчас кислота разъедала мышцы. Да, он понимал, что это тело – лишь его аватар, но слишком реальными были ощущения.

Сжав зубы от боли, Атила открутил крышку, высыпал таблетки на ладонь и отправил в рот целую горсть. Жжение немного ослабло. Как назло, задергалось веко и начал слезиться левый глаз, перед которым в очках располагался монитор, куда транслировалась картинка с Линзы.

Позади захлюпала вода. Кто-то крикнул:

– Да ну! Не полезу я туда. Вдруг он дальше пошел? Волк, вон, рвется.

Большой осадил его:

– Заткнись, Белоснежка! Я знаю, куда ему надо, вперед!

Таблетки понемногу начали действовать, жжение ослабло, глаз перестал слезиться, теперь Атила нормально видел деревья.

В лесу – сторожка Егеря, найти ее нетрудно, главное, держаться подальше от заболоченной части леса. В болоте что только не прячется, а оружия нет, и то, что никто не пытается Егора сожрать, – фантастическое везение.