– Так вот эти отчаянные твари, – продолжал между тем чернобородый, – уж не знаю как, завалили аспида. То ли он раненый был, добили… То ли сами его в ловушку заманили, не могу сказать. В общем, вывела меня ведьма на их отряд. Печень, правда, в итоге повреждена оказалась – и сильно. Но мне сказали выкупать ее в любом случае. В общем, договорились по две серебряные монеты за грамм…

– Справедливая цена, – кивнул Олег, а Настя быстро прикинула, сколько могла весить даже наполовину поврежденная печень гигантского аспида, и, видно, от изумления раскрыла рот.

– Варежку-то захлопни, княжна, – беззлобно хихикнула Василина.

– Короче, повезли мы груз через Волгу, – продолжил тем временем свой рассказ Твердята. – Выплыли к березам, а тут вдруг у кормы сомяра пятиметровый как вынырнет! Может, останки аптаха почуял (эти твари же их любят) а может, просто мимо неудачно проплывал… В общем, я этому лысому кричу, чтобы он дальше к берегу правил, не сворачивал, а он весла бросил и нырять за борт уже собрался, дурак!

– Неправда! – вновь вскинулся Некрас. – Да ты что такое говоришь, старый? Куда бы я прыгнул – сому водяного прямо в зубы, по-твоему? Да я видел, на что эти разжиревшие за сотни лет твари способны! Лом стальной перекусят, а меня и подавно!

– Лодку раскачал! – заревел раненым быком чернобородый, стараясь заглушить парня. – Груз-то и вывалился из лодки! Хорошо, я схватил его, хоть кишки спас… А печень аспида! Печень! Там кусок не меньше чем на килограмм точно выпал!

– Да ничего там не выпало! – возмущенно сорвался на крик Некрас. – Я в сома бутылек с татарским зельем бросил, чтобы отпугнуть, и попал, между прочим! И не нырял я, не пытался уплыть, врет все этот гад бородатый!

– А ты, малец, придержи коней, – строго сказал Олег, продолжая стоять на месте и все так же буравить взглядом Твердяту. – Прав он или нет, но он старше. Татарское зелье, говоришь? Откуда взял?

Татарское зелье – это настойка аира болотного, вспомнила Настя книгу травничества. Убить крупную навью тварь не может, но напугать вполне, пахнет она будь здоров. Так что лысый Некрас, если не обманывает, поступил максимально логично, учитывая каких бед может натворить почуявший что-то интересное сом без своего хозяина. Они же дуреют только с возрастом, эти гигантские рыбины. Но, когда водяной рядом, ведут себя прилично, следуют договору, однако стоит им вырваться на волю… Перегрызут стальную цепь, на которой их обычно удерживают, и начинают носиться по округе, пожирая всех подряд и заставляя степенных хозяев рек и озер седеть раньше времени от ожидания грядущих неприятностей.

– Зелье старый Мокша готовит и потом приторговывает, – Некрас понял, что его крики никому не интересны, и теперь старался отвечать на вопросы Олега максимально полно и конкретно. – Он телохранителем у посла в Орде служил, там и научился. А аира на болотах и здесь хватает, только Мокше секрет известен, как его действие усилить.

Надо будет зайти к этому Мокше, подумал Олег – может быть, у него еще чего интересного в продаже найдется. По своей прежней жизни он такого человека не знал, наверное, он уже в Оковицы потом пришел. Впрочем, за двадцать лет многое меняется, да и не важно сейчас это.

– Хорошо, – сказал он вслух и снова вернулся к спору двух почтарей. – Твердята, какая доля у парня была?

– Десятина, как обычно, – буркнул чернобородый. – Да в его возрасте и этого много!

– Некрас, сом с какой стороны подплывал? – продолжил Олег, проигнорировав восклицание чернобородого. – Березы в этот момент где были?

– Березы позади меня были, – буркнул лысый. – Я к берегу спиной греб. А сом сбоку, со стороны правой руки подплывал. Я потому и запомнил, что зелье пришлось неудобной левой рукой бросать…

– А почему Твердята говорит, что с кормы?

– Не знаю, – опять буркнул Некрас. – У него спроси.

Настя с сомнением посмотрела на парня. Ему помогают, пытаются разобраться в ситуации, а он чуть ли не хамит в ответ. Может быть, зря Олег в это дело вмешался, и некоторые люди действительно стоят того, чтобы их с лестницы спускали?

– Да я ж тебя, гада, придушу сейчас! – чернобородый почтарь побагровел от ярости. – Какая разница, с какой стороны он подплывал, когда ты его увидел и тут же в штаны наделал?

Твердята даже спустился по ступенькам крыльца на деревянную мостовую, скрипя прогнившими досками, но Олег одним движением вскинутой вперед правой ладони заставил того остановиться. Как ведун, тут же отметила про себя Настя: тот же эффект, только без какой-либо силы.

– Что ж, я выслушал вас обоих, пора заканчивать это дело, – Олег тем временем заговорил.

Бритый тут же замер с надеждой в глазах, чернобородый недовольно нахмурился, но промолчал. Остальные просто ждали, что скажет почтарь, который за двадцать лет не потерял ни один из перевозимых им грузов.

– К березам сом бы точно не поплыл, – Олег только начал говорить, а все уже поняли, что к чему. Впрочем, прервать его все равно никто не решился. Даже Твердята. – Нечего ему там делать, тем более на нашем берегу, так что не мог он, Твердята, со стороны кормы вынырнуть. Ты же сам и сказал, что вы к березам уже правили. Сознайся, долю парню зажал?

– Мы с ним оба у покупательницы были, – процедил, скрежеща зубами чернобородый. – Если не совсем еще заврался парень, то подтвердит, что та недовольна была количеством. Меньше оказалось, чем нужно. И я из наших общих долей эту разницу покрыл, причем сам доплатил большую часть!

– Было такое, – не стал скрывать Некрас. – Только ты, Твердята, умолчал, что потом еще с покупателем с глазу на глаз о чем-то общался…

– Остатки-то на дне лодки спрятал? – неожиданно спросил Олег. – Или на берегу?

– Нельзя в лодке прятать, сгниет… – начал чернобородый и внезапно осекся. – Да ты чего, Олег? Ты меня обвиняешь? Слышал бы тебя…

– Хватит! – рявкнул почтарь, и Настя даже вздрогнула. – Если не согласен, можешь бросить мне вызов. А нет – тогда делай, что должно. Печень сдашь заказчице, как вы и договорились, получишь оставшиеся деньги и поделишься с парнем, как полагается!

На мгновение все замерли. Чернобородый, сам не замечая этого, разминал кулаки, но все никак не решался сделать шаг вперед. Настя видела, что тот в ярости – от того, что ему приказывают, от унижения при посторонних, при друзьях – но все равно боялся пойти против Олега.

– Пойдем-ка, Твердята, ты нам покажешь, где печень спрятал, – мягко предложила Василина, но под звуками ее голоса мощный бородач неожиданно обмяк. Словно бы обрадовавшись возможности отступить…

Трое мощных почтарей, что еще недавно вроде бы как были готовы поддерживать Твердяту, сейчас под взглядом Олега почти ласково положили руки на плечи чернобородого и настойчиво повели того в сторону Волги за спрятанной печенью. Почтарь невольно постарался прикинуть, кому потом Твердята пойдет ее сдавать и кто из жителей деревни на самом деле умудрился заключить контракт с Мораной, но потом выбросил это из головы. Какая ему разница, кто это сделал, если пока она чтит договор…

– Спасибо, – тихо проговорил лысый, растерянный тем, как быстро решилось то, что еще несколько минут назад казалось ему чуть ли не концом света. Но Олег, словно уже утратив интерес к происходящему, лишь рукой махнул, призывая Настю идти дальше.

– А ты молодец, – девочка решила похвалить почтаря, что, несмотря на справедливость высказывания, далось ей с огромным трудом. – Спас молодого коллегу от позора, это же благородный поступок.

– Плевать мне на него, – неожиданно резко ответил Олег. – Просто из-за таких, как Твердята, почтари перестают доверять друг другу. А без доверия на том берегу верная смерть. Если уж работаешь в паре, то действуй по кодексу, как в нашей книге записано…