Оллар вздохнул и раздраженно сказал:

— Ну почему вы все такие неординарные?! Это нужно прекратить…

Щупальце из тьмы метнулось к Жасмин, легко прошло сквозь ее иллюзорную защиту и сломало ствол ивы. Одновременно Таю окутала тьма, которая не могла прикоснуться к ней, а не то, что поглотить.

Отпустить сжатое зеркальное поле, которое постоянно теперь находилось внутри Таи, было очень легко. Возникшая зеркальная сфера заключила в себя Оллара, его тьму и Таю. Сквозь переливающуюся границу ничего нельзя было рассмотреть. Тае оставалось только надеяться, что ее друзья все еще живы.

Оллар закричал, как будто его тело пожирал невидимый огонь, от боли его глаза стали живыми… Когда крик стих, Оллар, тяжело дыша, приказал:

— Убери проклятое зеркало!

— А ты отпусти Совера! — твердо проговорила Тая.

По мановению руки Оллара Совер появился рядом с ними. Глаза у него были полностью черными, а еще тьма проявилась темным узором на его коже. Тая вздрогнула от неожиданности и сочувствия. Хоть бы Совер ничего не чувствовал!

Голос Оллара стал мягким, как растаявшее масло, и ядовитым, как самая страшная отрава:

— Если ты не выполнишь мой приказ, он погибнет в мучениях. Ты же не хочешь этого?

— А если я отдам себя в твои руки, погибнет вся академия и он вместе с ней. Выбора у меня нет и быть не может, и лучше все будет так, как есть. Пусть Совер погибнет, когда не понимает этого…

— Ты провоцируешь меня освободить его? Зачем тебе это? Впрочем, не важно! Так будет даже веселее… А то в Темном мире мало радости!

Глаза Совера стали нормальными, а черный узор с его кожи почти выцвел. Почти… Он молчал и не смотрел на Оллара, все свое внимание направив на Таю, которой внезапно захотелось плакать. Но довольный голос олицетворения тьмы вывел ее из печали и разозлил:

— Скажи, глядя в глаза своему жениху, что ты не будешь его спасать. Я контролирую его магию, так что не надейся, что он сотворит какое-нибудь заклинание и спасет вас.

Совер слабо улыбнулся. Наверное, он считал, что эта улыбка должна была Таю подбодрить, но ей не стало легче. Но даже если бы она захотела, то все равно бы не смогла прервать свою связь с зеркальным двойником.

Нужно продержаться еще немного! Баш-Ирг должен вступить в битву вот-вот.

Левая рука Оллара превратилась в черную лапу монстра, он протянул ее к горлу Совера, но дотронуться не успел…Внутри непроницаемой зеркальной сферы поблизости от Оллара появился полупрозрачный Баш-Ирг, переманив на себя его внимание. Рука монстра исчезла, но ее хозяин даже не заметил этого.

Баш-Ирг и Оллар, огр и эльф, свет и тьма… Такие разные!

На лице Баш-Ирга читалась пронзительная грусть. Тая перевела взгляд на Оллара и застыла от изумления. В глазах темного монстра, который только притворялся прекрасным эльфом, была точно такая же грусть. Баш-Ирг и Оллар отражались друг в друге как в зеркале.

Их взгляды встретились на мгновение, а потом Оллар усмехнулся и в его ядовитой ухмылке не было заметно добрых чувств. Но Тая теперь понимала, почему Баш-Ирг не может его убить. Он надеется, что Оллара можно вытащить из темноты… Да только он сам является тьмой!

Оллар медленно произнес:

— Учитель! Рад тебя видеть…

— В это сложно поверить, — покачал головой Баш-Ирг.

— У тебя всегда получалось верить в несуществующее.

— Как и у моей ученицы.

Оллар скользнул по Тае взглядом, и она почувствовала, что больше его не интересовала. Он спросил:

— Что будет дальше?

И Баш-Ирг ответил:

— Твое время вышло, ты не успел закрепиться на перекрестке. Божественная академия будет и дальше здесь находиться.

— А я?

— Ты вернешься в Темный мир. И все, кто связан с тобой, последуют туда же.

— Ты же знаешь, что этот мир и есть я. Разве это можно считать для меня наказанием?

Тая, как и Оллар, думала, что нельзя, но принимал решения здесь временный директор, а не они.

— Неужели ты думал, что тебе удастся изменить судьбу академии? — поинтересовался Баш-Ирг.

— Если бы я успел принести в жертву эту человечишку, здесь царил бы Темный мир, а про академию забыли бы быстрее, чем можно сказать слово “тьма”.

Баш-Ирг нахмурился, и Оллар поспешил исправиться:

— Таю. Я не успел принести в жертву Таю, но это неважно…

В других обстоятельствах Тае стало бы смешно, как исправляет свою оговорку главный злодей по одному только взгляду своего учителя. Оллар пообещал:

— Я еще вернусь! У Темного мира достаточно терпения.

Он расплылся темным облаком, которое охватило Совера своими щупальцами и начало затягивать его внутрь себя. Тая не знала, как она это сделала, но в одно мгновение она успела оказаться рядом с Совером и схватить его за пальцы, еще не успевшие исчезнуть во тьме, которая являлась Олларом.

Маленький огонек над Баш-Иргом взорвался невыносимым сиянием, и Тая потеряла сознание…

* * *

Когда Тая пришла в себя, она увидела улыбку Совера, который держал ее в своих объятиях. На его коже, слава всем богам, больше не было черных узоров.

— У меня получилось!

— Я заметил это, — хмыкнул Совер.

— Это каким же образом?

— Я не лечу в Темный мир, а в моих руках находится самое невозможное счастье. Ты разговаривала с Олларом как со старым знакомым, а я не мог ничего сделать. Только восхищаться тобой…

Тая прикрыла глаза, чтобы он не заметил, как приятно ей это слышать, и не возгордился. Вдруг она вспомнила о своих помощниках, выпуталась из рук Совера и увидела сломанную иву, рядом с которой стояли потерянные Мираэль и Креспид. Ни крокодила, ни голема видно не было…

Тая попыталась подойти ближе, но ноги подкосились. Она пошатнулась, и Совер попытался ее подхватить и поднять на руки.

Вот еще, он же еще не пришел в себя после тесного общения с Олларом!

Тая мягко его оттолкнула и позвала друзей. Мираэль от радости, что она жива, не мог вымолвить ни слова, поэтому говорил Креспид, который по-прежнему был без маски и очень смущался этого. Оказалось, что из них сильнее всего пострадала Жасмин, но Баш-Ирг уже успел их успокоить. Он сказал, что она жива, и велел ждать.

Как только Креспид договорил, раздался ворчливый голос магистра Береники:

— Нет, вы на них посмотрите! Уже жалуются… Не так уж долго вы меня ждали!

Окинув их пронзительным взглядом, который, казалось, действовал как рентген, она добавила:

— Сейчас я всех вас перенесу в лазарет. Готовьтесь!

Тая спросила:

— А разве правило, что нельзя телепортировать студентов, перестало действовать?

— Так то студенты — разумные существа с сильным магическим полем, а все вы теперь всего лишь мои пациенты и правила к вам не относятся. Спорить и болтать, кстати, вам теперь не положено! Совер, ты что — не объяснил своим подопечным разницу между студентами и пациентами?

— Я надеялся, что это знание им не пригодится.

Береника фыркнула:

— Всегда говорила Баш-Иргу, чтобы он не сильно прививал малышам оптимизм. В больших количествах он тоже вреден!

Едва Тая моргнула, как все они перенеслись в лазарет.

Глава 10

В лазарете магистр Береника каждому пациенту пообещала уделить пристальное внимание, а начала она с Жасмин. Первым делом она обернула левитирующим полем сломанное дерево и превратила его в нимфу.

Когда Тая увидела изломанные руки Жасмин, у нее полились слезы. Мгновенно… Она прикусила себе ладонь, чтобы не шуметь и не отвлекать Беренику от работы. Хорошо, что рядом был Совер, обнявший Таю. Его сильные руки сделали этот момент чуточку легче…

Магия держала Жасмин в воздухе и была настоящим благом, если учесть, что помимо всего прочего она держала пациента без сознания. Лечебные заклинания искорками пробегали по рукам Жасмин. После окончания всех процедур она улыбалась во сне, а все ее раны исчезли.

Береника повернулась к остальным, которые безмолвно ждали своей очереди, и сказала:

— Я применила темпоральную магию, ускорив выздоровление, чтобы к завтрашнему утру Жасмин полностью восстановилась. Это ждет и вас!