– Собираешься подлить масла в огонь? – Курт бросил сигару в пепельницу и поднялся с плетёного кресла. Прошёлся по террасе туда и сюда. Он не раз уже сталкивался с тем, что подобные девочки легко пользуются чужими деньгами – пока не почуют идущий от них тухлый душок.

– Курт, успокойся, – если лицо гостьи и выражало что-то, то Богарт этого выражения разобрать не смог. – Возможно, я помешала. Но я просто хотела тебя поддержать.

Курт стиснул зубы. «Я не верю тебе», – читалось в его глазах.

Джессика сделала глубокий вдох, подошла к нему и обняла, прижавшись щекой к плечу. Она была ненамного ниже Богарта, хотя и заметно уже в плечах, и сейчас её собственный рост ей слегка мешал. Джессика чувствовала, что Богарт не примет помощи от равного.

– Ты лжёшь, – спокойно сказал тот.

Джессика на самом деле не так уж и сильно врала. Когда она увидела статью, её тряхнуло всерьез и она поняла, что больше не может ждать.

– У меня в жизни бывали разные ситуации, – медленно, стараясь убаюкать Курта собственным голосом, сказала Джессика. – Я понимаю, что сплетни могут причинять боль.

Курт стиснул зубы ещё сильней.

– А если это не сплетни? – процедил он.

– Если ты поддерживаешь боевиков? – Джессика чуть отстранилась и заглянула ему в глаза. – Не могу сказать, что мне хотелось бы встречаться с убийцей, но я хочу верить, что у тебя есть причины поступать так или иначе. Я не права?

Богарт долго молчал.

– Ты хочешь дать мне шанс? – наконец спросил он.

Джессика снова опустила руки ему на плечи и чуть огладила основание затылка. Богарт откинул голову назад, отдаваясь на волю её ласковых рук.

– Если ты собираешься дать его мне, – сказала Джессика тихо. Помолчала и добавила. – Ты был слишком идеален в прошлый раз. Меня не оставляла мысль, что у тебя есть скелет в шкафу. Это он?

Богарт промолчал. Не открывая глаз, он тоже притянул Джессику к себе и погладил по спине. Та приехала в плотном бежевом пальто, под которым к тому же виднелся её любимый пышный белый кардиган, и в эти мгновения Богарт проклинал её излишне утончённый стиль. Ему хотелось стащить к чёртовой матери и пальто, и кардиган, но он сумел лишь забраться руками под них. Джессика была горячей и гибкой, даже несмотря на несколько слоёв толстой ткани, отделяющей её тело от ладоней Курта.

Тот огладил её от лопаток до ягодиц и замер, сражаясь с желанием сдавить их, притиснуть Джессику к себе, почувствовать ещё обжигающий жар всем своим телом.

Он лишь уткнулся носом Джессике в плечо и позволил гладить себя по волосам.

– Ты не боишься меня? – спросил он.

– Нет, – Джессика прижалась к его щеке и спрятала улыбку. Закрыла глаза, вдыхая густой пряный аромат, который сводил её с ума. – Я не буду спрашивать ни о чём, если только ты сам не захочешь рассказать.

– Однажды я расскажу, – пообещал Курт. – Но не сейчас. Я не готов.

– Я понимаю.

Курт чуть отстранил её от себя и заглянул в глаза, пытаясь проанализировать каждый нюанс.

– Ты хочешь встречаться со мной? – спросил он.

От этого короткого вопроса у Джессики пересохло во рту. Она хотела ответить «да». Хотела, чтобы это было по-настоящему – так хотела, что слёзы навернулись на глаза. Джессика попыталась напомнить себе, что это всего лишь игра. Что, если бы не «Орден», этот мужчина никогда бы не обратил на неё внимания.

Она смотрела в серые глаза Богарта и чувствовала, как от этого взгляда её трясёт.

– Курт, – только и выдавила она. А тот молчал, явно не собираясь ей помогать. – Да. Да, я очень хочу быть с тобой.

Только после того, как эти слова оказались произнесены вслух, Богарт притянул её к себе и коснулся губами её губ. По венам Джессики стремительно побежал огонь. В одно мгновение она напрочь перестала соображать, когда язык Богарта беззастенчиво проник между её губ. Игриво очертил краешек зубов, пробуждая нестерпимый зуд внизу живота. Джессика застонала, выгибаясь ему навстречу. Стиснула пальцы в его волосах, до боли впиваясь в кожу, и не поверила собственным ушам, когда сквозь шум крови в висках до неё донёсся негромкий кашель.

– Я помешала? – прозвучало у Джессики за спиной.

В одно мгновенье губы и руки Богарта исчезли, оставив Джессику хватать ртом воздух. Одиночество нахлынуло с новой силой, и Джессика попыталась было вернуть потерянный огонь, но стоило ей потянуться к Богарту, как тот отступил на шаг. Джессика тяжело дышала. Щёки пылали от стыда. А Богарт тем временем смотрел куда-то мимо неё.

Джессика, охваченная яростью и обидой потери, резко развернулась на звук. Перед ней не было никого. Джессика не сразу сообразила в чём дело и, только когда опустила взгляд, увидела перед собой говорившую – это была молодая девушка в светлой тенниске, какую люди её круга определённо могли позволить себе носить только дома. Тёмно-русые волосы её падали на плечи аккуратными завитками. Она сидела в инвалидном кресле и с высокомерным любопытством разглядывала гостью.

– Ты не сказал, что… – пробормотала Джессика, не зная, куда деваться от стыда. Конечно, она прекрасно знала, что Богарт меняет любовниц как перчатки, но никто не предупредил её о том, что Курт живёт с кем-то прямо сейчас. «Тем более, что этот кто-то инвалид!»

– Кристина, это Джессика, – напряжение так и звенело в голосе Курта, когда тот заговорил, – Джессика, это Кристина. Кристина, Джессика моя…

– Я поняла, отец, – голос у Кристины был холодным и точно таким же презрительным, как и взгляд.

– Джессика, это моя дочь, – с облегчением закончил Курт.

Джессика продолжала смотреть на нежданную собеседницу. Кристина так же пристально разглядывала её.

– У тебя есть дочь, – негромко повторила Джессика. Она не знала, что шокировало её больше: сам факт существования Кристины или инвалидное кресло. Но то, что она хотела спросить по настоящему, Джессика сейчас не имела никакого права произносить вслух.

– Как видишь, – ответил Курт. «Это проблема?» – откровенно читалось в его голосе. – Джессика, прежде чем ты спросишь – мне тридцать семь и я не женат.

– Прости, мне надо идти, – выдохнула Джессика, не дослушав до конца. Она заставила себя потянуться к Богарту и коснуться вежливым поцелуем его щеки, а потом пулей вылетела с веранды и почти бегом направилась к посадочной площадке.

– Кажется, я сорвала тебе пару приятных вечеров, – заметила Кристина, глядя ей вслед.

Богарт стиснул зубы и долго молчал.

– Ей придётся привыкнуть, – наконец выдавил он.

А Джессика, добравшись до хеликоптера и активировав автопилот, всю обратную дорогу до города копалась в Сети и гадала, как Дэвид мог ничего ей об этом не сказать. Травма позвоночника – диагноз Кристины был опубликован на двух десятках сетевых СМИ. «Болезнь, которая легко лечится в Сети. Но не здесь».

Когда Джессика вернулась в лофт, Дэвид сидел в уголке, оборудованном под оружейный склад, и что-то вполголоса обсуждал с Келби. Заметив, что дверь открылась, тот лишь на секунду поднял на неё взгляд и приветственно кивнул.

Джессика поджала губы и прошла в свою часть – спали они в общем помещении, разделённом самодельными ширмами на несколько сегментов. Дверей не было ни у кого, но Джессика, впрочем, и не привыкла ждать уединения. Ребёнком она часто спала на улице или в ночлежках, где в общем бараке теснилось по два десятка человек, а вся остальная её жизнь прошла под прицелом видеокамер – и почти всегда в присутствии Дэвида.

Она завалилась на кровать и долго смотрела в потолок, размышляя о том, что узнала, – и о том, почему Дэвид не рассказал ей о дочери Богарта. На уровне разума она отлично это понимала. Дэвид знал, что это будет на неё давить. Как в том плане, что Джессика теперь соблазняла не гулящего повесу, а отца, пусть и не полной семьи, так и в том, что Джессике куда труднее будет сосредоточиться на задании, понимая, что вполне конкретному, осязаемому и хорошо знакомому человеку оно принесёт непоправимый вред.