- Как вы смеете распоряжаться моей жизнью! Я вам не игрушка и не позволю игнорировать меня!!!- этот крик потряс не только кухню, но и Станислава Николаевича.

Во мне в одну секунду, кажется, взорвалась каждая клеточка, взбунтовались все чувства разом. Всё тело бьёт крупная дрожь, поэтому отворачиваюсь к окну и просто вцепляюсь руками в подоконник. Стараюсь привести своё дыхание в норму: глубокий вдох и выдох, вдох и выдох. Мой малыш, как будто соглашается со мной и пинает, что есть силы мои внутренние органы. Не помню, сколько я так простояла, но очнулась только, когда Станислав Николаевич обнял мой живот, прислонив мою спину к своей груди. Я не успела ничего сказать грубого, так как услышала тихий и наудивление спокойный голос:

- Тс.… Не пугай ребенка, тебе нужно следить за своим поведением. Никто тобой не играет, наоборот, всё делается только для блага ребенка и тебя.

Блин, как стыдно! Как будто не я мать, а он. Ну и что, какое он имеет право вмешиваться? Его столько не было и на тебе - объявился! Но вдруг выскакивает моя совесть с упреком: «Опомнись, ты ему не сказала о беременности, он не виноват! И смотри, глупая, Станислав Николаевич сам подошёл к тебе и пытается наладить отношения!» А, ведь действительно, он не возгордился как обычно, а сейчас тут и обнимает меня. Мои мысли прервает удивленный голос Станислава Николаевича:

- Впервые чувствую, как пинается ребенок в животе. Это непередаваемое ощущение.

Разве? А сын Максим? Моя гневная энергия искала выхода и не позволила промолчать, поэтому сухо спрашиваю:

- А Марина?

- Нам было по семнадцать лет, мы толком не понимали и не осознавали всей важности беременности. Я учился и работал, часто уезжал в командировки. Марина в большей степени была у родителей. Можно сказать, что я получил уже только на руки – готового сына. А дальше ты знаешь, как мы жили.

От этих слов у меня на душе стало теплее, моя гордость тешила своё самолюбие. Значит, с Мариной этого не было, тогда возможно к ней он таких чувств не испытывает? «Очнись! – возвращает на землю меня разум- Станислав Николаевич прожил с ней столько лет, тем более он вернулся к ней после твоего развода!» Как не печально, но это факт… Марина об этом мне рассказывала в ресторане, да и Максим в ноябре как-то обмолвился о совместном ужине с родителями. Опять игра, опять враньё…

Хотя, так уютно стоять с ним, даже легче пояснице, на удивление малыш успокоился и , похоже, так же наслаждается ситуацией. Нашу уютную тишину нарушает телефонный звонок. Чувствую недовольный вздох Станислава Николаевича, после он уходит в коридор. Стараюсь как-то унять свои разгулявшиеся нервы, поэтому убираю со стола и мою кружки.

- Наташа, мне необходимо срочно уехать. Надеюсь, что ты будешь правильно питаться, не забывать о ребенке. Я позвоню.

Просто киваю головой, даже не смотрю на него, почему- то именно сейчас, так хочется плакать, просто еле сдерживаюсь, чтобы не показать слез. Как только захлопнулась входная дверь, даю выход всем сразу эмоциям! Если бы кто-то в этот момент был рядом и увидел лежащую меня на диване и плачущую и смеющую сразу, то подумал бы, что я сошла сума.

Не заметно для себя я уснула. После сна, уже вчером, ощущаю такую бодрость и лёгкость, должно быть просто нужна была разрядка. Плетусь в туалет, после чего на кухне обнаруживаю массу пропущенных звонков. Вот черт, опять забыла убрать вибро! От голода за весь день мой живот неприятно урчит, но решаю перезвонить. Итак, 4 от Станислава Николаевича – не хочу, пусть теперь он мучается; 2 от родителей – попытаюсь попозже спокойно с ними поговорить; 2 от Оли с грозным смс: «Ты опять игнорируешь меня? Больше звонить не буду!» Последний звонок от Максима, моя рука моментально набрала вызов, даже не привычно сутки его не видеть и не слышать. Во мне просто моментально поднимается настроение, предвкушая его добродушные шутки и заботу. Стою у окна и весело проговариваю, как только снимается трубка:

- Приветики, Максим! Куда ты пропал? Что с тобой, где ты?

После пятисекундного молчания я слышу равнодушный голос:

- Привет, не хотел вам мешать. Думал, что позвонишь сама, когда захочешь.

- Максим, извини меня, но ты не поверишь - я уснула, просто проспала до самого вечера.

- Можно поздравить тебя с воссоединением семьи?

- Что? Нет, нет, Максим! – как-то больно и обидно слышать от него такой голос, даже не хочу представлять без его поддержки дни, - Мы просто пообщались и всё!

Наверное, я слишком жалостливо произнесла последние слова, раз он продолжил со мной дальше разговаривать более мягко:

- И что решили?

- Ничего, Максим, не оставляй меня, мне так одиноко…

- Наташа, ты вкладываешь совсем не тот смысл в эти слова, чем я. Я не могу играть дальше роль друга, ты мне больше чем друг.

Так больно слышать эти слова. Но я давно знаю о них и когда-нибудь они должны были произнестись.… Сдерживаю слезы, прижавшись лбом к холодному окну, стараюсь произнести поддерживающие слова, которые не дадут повод разорвать нашу дружбу…

- Максим, пойми меня правильно. Я была на грани жизни и смерти, я по кусочкам стараюсь собрать свои чувства вновь, учусь жить дальше… Я не могу пока сказать тебе ничего… Я запуталась…

Он молчал долго, но все, же тихо произнёс:

- Когда разберёшься – сообщи, а я не мальчик на побегушках, у меня тоже есть душа.

И тишина, вот так взял и положил трубку. Ну, почему я не могу пересилить себя и быть сним? Это ужасно.…Разве так бывает: любишь человека за общение, просто хочешь быть рядом с ним, но не физически? Бывает ли любовь наполовину? Эта мысль оборвалась так же быстро, как и возникла, так как чувствую спиной, что в кухне в дверях кто-то стоит. В голове проносится масса мыслей о маньяках и полтергейсе, воцарила такая тишина, что я слышу сильнейший стук своего сердца. Беру руками разделочную доску на подоконнике и решаюсь бороться до последнего своего вздоха. Резко повернуться не успела, так как услышала строгий голос Станислава Николаевича:

- Ты принципиально не берёшь трубку от меня?

С каким облегчением я выпускаю из рук доску! Даже сначала не понимаю его вопроса, но повернувшись, пытаюсь оправдаться по привычке:

- Нет, я просто уснула, вот только взяла телефон, - мямлю, как всегда, не смотря на него.

Станислав Николаевич стоял в дверном проёме, прислонившись плечом к косяку, скрестив руки, то есть вся его поза говорит о недовольстве. Просто пожирает меня своим пристальным взглядом, даже не знаю, что и хуже: маньяк или этот взгляд?

Стоп! Наташа, опомнись, как он зашел? И что он слышал? Что это за самоуправство? Кто он, чтобы так поступать? Даже не муж! Смелее! То ли гормоны от беременности, то ли я правда стала смелее, но строго и достаточно громко произношу ему в глаза:

- А как вы сюда вошли?

- Как и все - через дверь.

- Она закрыта! – еле сдерживаюсь, сжимаю кулаки и глубоко вздыхаю.

- Да, я вкурсе.

Он что издевается? Если не дождусь ответа, просто кину в него чем-нибудь. Должно быть, это было видно по мне, так как слышу спокойный ответ:

- Успокойся, ничего я не взламывал, при выходе утром я увидел второй дубликат ключей на вешалке. Вот они и пригодились.

- Для чего?

- Допустим для этого случая, ты не брала трубку, не презвонила, что я мог подумать? И вот я здесь.

Что? Брать и вламываться в мою жизнь, без разрешения? Нет!!!

Но произнести это я уже не успела, так как слышу следующий вопрос:

- Это был Максим? Что он хотел?

Сказать правду и тем разрушить отношения сына с отцом раз и навсегда? Не могу, я и так встала невольно между ними. Что же ответить? Интересно, сколько из разговора он услышал?

- Снова играешь в молчанку? В чём ты запуталась? И когда тебе было одиноко? Если мне память не изменяет, то кавалер у тебя всегда есть под боком, - заключил Станислав Николаевич, присаживаясь за стол.

Говорят, что лучшая защита – это нападение, поэтому просто смело и грубо отвечаю ему в лицо: