– Нравится, – согласился Лис, – пусть скулит, как ты говоришь, пусть умоляет.

Арел зажмурился. Никто отстегнул его руки от спинки кровати, и Арел неуклюже закрыл свой рот онемевшими руками.

– Да, ты прав, – улыбнулся Лис, – он забавно дёргается. Я и не думал, что он будет умолять после того, что ты делал с ним.

– Он многое плохо помнит и действительно устал, – объяснил Никто, – и он умоляет периодически, мне это нравится. Я разрешаю ему иногда это делать. Сейчас я долго держу его в сковке и редко позволяю кончить. Он может получить разрядку теперь только после того, как я разрешу и произнесу нужные слова. Он измучился.

Лис посмотрел на глухой стальной пояс верности Арела:

– Когда он в последний раз дотрагивался до своего члена?

– Это не имеет теперь значения, – пожал плечами Никто. – Это неважно. Его член больше не принадлежит ему. У него больше нет члена.

– Арел, ты чувствуешь эту трубку, что засунул Никто тебе в член?

Арел поднял на него свои яркие карие глаза, обведенные чёрной татуировкой:

– Да, вытащите её, хоть на время! Чуть-чуть отдохнуть! Ник, вытащи, прошу! Она разрывает меня!

– Он просит всё вытащить сегодня, – казал Лис.

Никто снова зафиксировал руки Арела, задрав их сильно вверх и немного вывернув. Теперь любое движение причиняло Арелу боль в вывернутых суставах.

– Прошу вас, хватит!

– Угомонись! – прикрикнул на него Лис. – Терпи, раз сам этого хотел! Все мы некоторые периоды своей жизни находились в сковке.

– Арел в целом очень хорошо выдерживает ограничение в движениях, – заметил Никто. – Я утром тебя ослаблю, ненадолго, может быть. Сейчас, раб, даже не надейся! Но умолять по-прежнему можешь! Мне нравится слушать твои мольбы. То, как я сковываю тебя, а ты молишь о послаблении испытаний. Молись мне, Арел, как своим богам, и, может, я буду более милостив. А может, сделаю ещё больнее, чтобы твое нынешнее положение казалось тебе счастьем. И ты умолял вернуть тебе его. Могу сделать лучше, а могу еще хуже!

– Ты мой Бог! Ты мой Бог! – шептал Арел, распятый на кровати. – Умоляю, дай мне немного отдохнуть! Позволь немного подышать свободно.

– Завтра утром дам тебе отдохнуть! А сейчас ты останешься связанным и продолжай скулить, как тебе больно! Даже детишки предпочитают игрушки, которые пищат.

Лис засмеялся.

– И ещё, Арел, запомни, если бы с тобой это делал человек, это было бы плохо! Но я не человек – я твой Бог! И значит всё, что я делаю с тобой – хорошо! Для тебя хорошо!

Глава третья. Гость.

Никто всё же заставил себя вернуться к делам. Им нужно было проехать немного на восток, до ближайшей реки, чтобы найти хорошее, не глубокое место для переправы армии.

– Причешешь меня? – попросил Никто Карину, – а то Вер так не умеет заплетать всякие косички.

Карина улыбнулась:

– Тебе нравится?

– Ну, они так меньше путаются и долго можно не расчёсывать.

– Аааа, – протянула Карина и взяла протянутую ей расчёску.

– А я тебя отблагодарю, – пообещал Никто.

– Как?

– Хочешь трахну?

При этих словах Никто Арел, сидевший на полу возле кровати, вскинул голову и глянул на Карину взглядом полным ревности.

– Нет, спасибо, – ответила Карина быстро и постаралась сосредоточиться, на распутывании старых косичек на висках Никто. – Давай обойдёмся без благодарности.

– Почему?

– Я не хочу этого.

– Хочешь, – улыбнулся Никто.

– С чего ты взял? Я люблю Лиса.

– И что?

– Хочу за него замуж!

Никто засмеялся:

– Все девушки разные, а хотят всегда одно и тоже! Ты уже третья на моей памяти.

Карина подумала про Дони, которая помогала Никто и потом удачно вышла замуж. Неужели она просила Демона об этом?

– Ты говоришь про Дони? А кто ещё?

– Неважно. Я тебя понял.

– Я же пошутила! – Карина испугалась. – Надеюсь, ты не прикажешь ему?!

– Нет, не волнуйся. И подумай ещё над моим первым предложением, тебе ведь нравилось раньше.

Щеки Карины вспыхнули:

– Тебе мало Арела? Объясни мне ваши отношения? Ты его трогаешь и делаешь, что хочешь с ним, а он тебя – нет. В чём удовольствие от таких отношений? Что ты даже дотронуться ему до себя не позволяешь. Он тебя не обнимает, не гладит, не целует. Всё делаешь только ты. Разве тебе не хочется, чтобы он тебя обнимал, гладил руками без перчаток. А ты даже в перчатках не позволяешь ему до себя дотронуться. Разве удовольствие не должно быть обоюдное?

– Ты ничего не понимаешь, – сказал Никто, – обнимайся и целуйся с Лисом, сколько влезет.

– Но это ведь проявление любви! А со своей любимой девушкой ты тоже так поступал?

– Это ты про кого сейчас?

– Про Розу.

– О-о-о! Нашла, кого вспомнить! – Никто хмыкнул. – Она любимая девушка твоего брата, а не моя.

– Если бы ты, если бы ты правда нашёл всё-таки способ уйти в свой мир…

– Я найду! – отреагировал Никто слишком резко. И Карина испуганно, попыталась его успокоить и как-то сгладить неприятные слова:

– Я верю! Я искренне верю в это, поэтому и говорю, когда ты уйдёшь в свой мир.

– Ну, дальше? – он взял себя в руки.

– И если бы ты оставил тело моего брата, я бы наняла лучших врачей, – сказала Карина, – доктора Балтазара.

– Что?! Не напоминай мне про этого старого мудака!

– Прости. Он хороший врач на самом деле, просто у вас не сложилось. И он бы вылечил брата. Мы бы нашли Розу, и они были бы счастливы.

– Что?! Ты бредишь! Твой брат слепой и немой. Какая Роза? Сколько времени прошло?

– Ну, не так уж и много, на самом деле, – возразила Карина, – знаешь, я Лиса тоже много лет не видела. А когда мы снова встретились, словно и не было этих лет.

– Думаешь, она до сих пор сидит и ждёт его у портала?

– Я почему-то верю в это. И потом, ведь это так легко проверить.

– Нет! – ответил Никто. – Когда я уйду, делайте что хотите со своим полоумным братцем. Но только если я смогу уйти. Ищите Розу. Мне уже будет всё равно.

– А он сможет открыть портал в Верхний мир без твоей помощи?

– Сможет, он его и открыл. Только он не станет, я уверен. После всего, что он с собой вытворил. Зачем ей калека, Карина? Твои фантазии меня доконают!

– Я и врачи, мы его вылечим!

– Бред!

– Разве невозможно восстановить связки? Ну? Ответь честно.

– Возможно. Татуировки тоже сведёшь с него?

– Да!

Никто засмеялся:

– Долго же придётся тебе возиться! А шрам?

– Что-нибудь придумаем! И в Верхнем мире доктора творят чудеса!

– Она просто дочка лесника.

– Она – да. Но я-то стану королевой! Что, я не выпишу лучших красных, да и белых, если нужно, врачей для своего любимого брата?

– И он станет как новенький и потом откроет портал, а Роза там сидит и ждёт, да? – закончил за Карину Никто.

– Да, – сказала Карина, – она его ждёт. Я верю! И мой брат, такой красивый, здоровый, без татуировок и шрамов, зрячий. Обнимет её, они обнимутся, и он скажет: «Я же обещал, что не брошу тебя и вернусь!» И она заплачет от счастья. И скажет: «Ты смог? Демона больше нет в тебе?» И проведёт пальцами по едва заметному шраму на его лице.

– А он скажет: «Мне помогла моя сестра Карина! Моя спасительница! Без неё я бы не справился!» – сказал Никто. – Карина, не заплачь только, ладно?

– Не заплачу, можешь издеваться сколько хочешь!

– И они будут жить счастливо, там, в лесной сторожке. Тихо и уединённо. Ну, а ты, будешь жить счастливо во дворце, королевой. Ты ненормальная?

– Говори что хочешь! Только она, тихая и скромная дочь лесника, и ей двадцать пять лет, и она каждый день сидит у портала и ждёт и верит. И я верю! И ты! Ты знаешь это!

– Нет, – Никто покачал головой, – я не знаю. Верхний мир не в моей власти.

– Если бы мой брат сумел сбежать тогда, он был бы свободен, – сказала Карина.

– Но он не сумел.

– По крайней мере, он сумел спасти свою Розу. Бедный, бедный мой брат. Я помогу ему!