Ира покачала головой:

  - Мой про грибы бы ни за что. Мой, слава Богу, до грибов и не додумался бы. Как и до мухабора. Хотя табло у него, конечно, будь здоров, втрое шире.

  - А он рассказал, в тот же день, почти сразу рассказал. Ему стыдно было, и за то стыдно, что он растяпа такой несусветный, и за то, что он хотел что-то выдумать, чтобы растяпистость эту свою прикрыть. Ты понимаешь, он знает про себя всё, и что рассеянный, и смешной, и всякий, но он решил: пусть у меня не получается быть другим, но мужества быть таким, как есть, у меня хватит. Он считает, что врать бессмысленно, и строить из себя что-то бессмысленно, абсурдно, всё равно никто никому не поверит. Он говорит: ветер может мечтать стать огнём, но притвориться, что он - огонь, ветер всё равно не может. И так же у людей. Я не могу объяснить. Я чувствую.

  - Ну а твои-то как отнеслись?

  - Мать плохо. Отец никак. Но ты знаешь, у меня бабушка - мать и отец.

  - А она хорошо?

  Лена подумала.

  - Может быть, она считала, что я должна быть счастлива с не совсем таким человеком. С немножко другим. Немножко таким, а немножко другим. Но я счастлива, и она говорит, что мне видней.

  - А ты счастлива?

  - Да. ДА. Взаправду. Вот те крест. Чтоб я сдохла. Я сразу поняла, что буду счастлива, в тот же день, мне кажется, в ту же минуту. Во всяком случае, я помню минуту, когда поняла. Я сразу почувствовала, что это - МОЁ. Ты знаешь. Ты помнишь, когда ты почувствовала, что это - твоё?

  - А как же! Как мой первый раз вставил, так сразу и почувствовала.

  - Так, всё! Смерть!

  - Стой, чашку поставлю, разобьёшь!

  - Смерть тебе и чашке!

  - Кресло! Кресло испортишь!

  - В кресле этом тебя и похоронят!

  Счастливый и ничего не понимающий Костя стоял в дверях и кричал:

  - Если вы решили драть взаимные волосья...

  - Муж! Муж пришёл любимый! - вопила терзаемая Ира.

  - Смерть и ад!

  - Если вы решили драть...

  - Всё, погибаю, но не сдаюсь! Последнее средство! - Ира набрала полную грудь воздуха. - Мухобор! Мухобор!

  Покраснев ещё самую малую чуточку, и без того раскрасневшаяся Лена тут же очутилась сидящей в соседнем кресле, со смущением и надеждой глянула на Костю и мгновенно успокоилась. Ира тоже приняла вертикальное положение, картинно откинулась в кресле и томно произнесла:

  - А мы тут, изволите ли видеть, друг дружке рожи чистим... Не желаете ли принять участие?..

  - Я заметил, - весело кивнул Костя, садясь напротив, подумал, в свою очередь покраснел и сморщил нос. - Только не мухомор. Му-та-бор. Как в мультфильме. Смотрели?

  3

  - И что теперь? - спросила Ольга Валерьевна.

  Лена только покачала головой, не в силах уже произнести ни слова.

  - Но ты же не собираешься...

  - Собираюсь, - ответила Лена. - Но не думаю, что смогу.

  Она положила голову Ольге Валерьевне на колени, погладила ей лицо, сказала:

  - Бабушка, бабушка, почему у тебя такие большие уши?

  И заплакала.

  - Лён, но ты хоть не ошибаешься?

  Лена помотала головой, на некоторое время затихла, уткнувшись женщине в живот, потом ответила: