– Да… Марк Торбов! – протягивая руку, деловито произнес мой друг.
Я тоже представился, и мы подписали бумаги, которые господин Артемьев нам предоставил. Всё, как и договаривались – по тридцать процентов нам с Марком, а сорок – Якубу. Последний одобрительно кивал, когда мы подписывали бумаги и поднимали свои взгляды на него, как бы отвечая на наши немые вопросы: «Стоит ли подписывать это?».
Хикматов протянул Артемьеву свой конверт с деньгами. Мужчина пересчитал деньги и поблагодарил нас. Затем он удалился, оставив нашу скромную компанию.
– Всё, товарищи соучредители. Отныне мы крепко связаны друг с другом деловыми связями…
– Господин главный учредитель, – Марк засмеялся, – а вы уверены, что этот товарищ не сольется вместе с нашими денежками?
– Нет, дорогой мой Торбов, не сольется! Он – проверенный товарищ. К тому же, у меня в распоряжении есть прекрасные кадры видеозаписи, где он берет наши деньги.
– Иногда ведь видеозаписи не хватает. Как ты потом искать его будешь?
– На этот случай у меня есть данные его паспорта и номер телефона его дочери, я с ней встречался пару раз. Ему не скрыться от нас! – ухмыльнувшись, Якуб прикурил сигарету. – А если вас интересует видеозапись, то вон из-за дерева всю эту сцену снимал чудесный мальчуган!
Он махнул рукой, и из-за дерева вышел мальчик лет десяти, протянувший Хикматову телефон с записанным видео. В ответ же Якуб протянул пацану пятисотрублевую купюру.
– Как видите, вся гарантия того, что сделка пройдет успешно обошлась нам в пятьсот рублей!
– Ловко ты, Яш! – Марк не мог не удивиться той невероятной дальновидности, которую только что продемонстрировал нам наш главный учредитель.
– Теперь слушайте меня, товарищи. Ближайший месяц я не заставлю вас здесь присутствовать. Вы можете возвращаться в Москву, а я останусь тут…
– Но где ты будешь жить?
– Аренда квартиры в Чертанове закончилась, так как мною был специально выбран этот день. Я договорился с одним из местных, что поживу у него в доме несколько недель. Кстати, плата совсем небольшая. Уже завтра я получу на руки все документы, которые будут служить подтверждением того, что земля теперь находится в нашей собственности. Завтра же начнется строительство небольшого домика и хозяйственных сооружений. Потихоньку начнем ограждать нашу территорию. Вы можете приезжать в любой время, просто, боюсь, жить вам будет негде пока что! Но через месяц вы должны будете переехать сюда, что называется, «на постоянку». Временно будем жить здесь безвыездно, пока не наймем штат, который сможет вести эту незамысловатую деятельность без нашего вмешательства, но под нашим чутким руководством.
– Я как раз улажу все вопросы в Москве за этот месяц! – Марк, казалось, был очень рад такому варианту развития событий. – А ты, Ден, что скажешь? Ты в Москву?
– Думаю, да. Я должен собрать вещи, предупредить тетушку Аллу и только потом вернуться в Акулово. Думаю, через пару дней уже смогу вернуться сюда и составить тебе компанию, Яш! Кстати, у этого местного жителя, у которого ты будешь жить, есть еще местечко для меня?
– Думаю, мы найдем тебе местечко, Денис! Заодно мне будет не очень скучно в этой дыре! – весело сказал Хикматов, бросив докуренную сигарету в сторону.
2
Через неделю после нашей последней встречи с Якубом Хикматовым я закончил все дела и оповестил тетю Аллу о своем намерении перебраться в Акулово. Она сказала, что, в таком случае, останется на даче до конца лета. Говорит, мол, в Москве одной ей будет скучно.
Плотно позавтракав и убравшись в квартире, я собрал сумку с вещами и поспешил в метро. С «Калужской» я доехал до «Октябрьской», пересев затем на кольцевую и добравшись до «Курской». Я направился к кассам пригородных поездов купить билет и еще раз взглянул на расписание, найдя ближайший поезд до Серпухова.
Я стоял на перроне и продолжал думать о том, во что я ввязался – фермерское хозяйство в нынешних условиях для меня смотрелось отнюдь не логичным. Тогда почему же Хикматов так рьяно взялся за это дело, вложив денег даже больше, чем мы с Марком. Задумавшись, я чуть не пропустил свой поезд.
Надо сказать, что теперь до Серпухова ездят прекрасные электрички, вагоны которых снаружи выкрашены в бежевый цвет. Прекрасные мягкие разноцветные сидения и кондиционер – намного приятнее, чем шумные старые поезда в московском метро. Вагон, в который я вошел, оказался практически пустым. Будний день, еще нет полудня…
Я надел наушники и включил музыку, закрыв от удовольствия глаза. За окнами пригородного поезда мелькали неописуемые пейзажи: все утопало в зелени полей. А после станции «Подольск» от московской серо-зеленой будничности ничего не осталось – ей на смену пришла строгая насыщенно-зеленая провинциальная романтика и красота. Никаких громадных построек, только слегка разбавленная редкими бетонными конструкциями la nature3…
До Серпухова я ехал долго, даже устал от своей поездки. Два часа езды, и вот я на месте! Вокзал Серпухова казался мне каким-то неуклюжим. Помпезная надпись «ВОКЗАЛ» никак не стыковалась со всем этим увядающим видом главной железнодорожной станции Серпуховского городского округа.
Я прошел через турникеты, приложив свой билет к валидатору. У меня зазвонил телефон, но достать его из кармана оказалось нелегким делом: в левой руке у меня была сумка, а в правой тлела сигарета. Наконец, стиснув сигарету зубами, я потянулся за телефоном.
– Денис! Ты приехал?
– Да, Якуб, я на месте. А ты где-то поблизости?
– Да, стой около торгового центра «Атлас». Я скоро буду!
Бросив трубку, я подошел к красивому зданию торгового центра серо-коричневого цвета и опять закурил. Увлекшись разговором с любимой тетей Аллой, я даже не заметил, как возле меня оказался мой соучредитель Хикматов. Он курил и спокойно дожидался, пока я не закончу свой телефонный разговор. Мы пожали друг другу руки, я последовал за ним.
– Ты на машине, брат?
– Что ты, Ден! Откуда?! У хозяина я взял скутер. Скоро мы уже будем в Акулово. Даже глазом моргнуть не успеешь, дружище!
– Прекрасно. А шлем на меня есть?
– Могу предложить тебе скафандр, брат! Брось ты, здесь ехать всего ничего, никто нас не остановит.
Благополучно и без ущерба комфорту усевшись на скутер, я ухватился за его металлический багажник. Полчаса прошло, пока два учредителя не доехали до деревни. Поставив скутер на козла, Якуб взял у меня пакет и попросил идти за ним.
Мы вошли в небольшой деревянный дом, окруженный массивным забором из штакетников.
– Доброе утро! Я так понимаю, вы – господин Акшаров?
– Да, уважаемый. А вы, я так понимаю, хозяин дома?
– Да, Семен Андреевич Тихорецкий. Садитесь, чай выпить не желаете? – пожилой мужчина лет шестидесяти отодвинул два стула и указал рукой сесть на них.
В движениях деда чувствовалась любовь к власти – этот человек привык командовать. Седые волосы, ясные голубые глаза и слегка розовые щеки придавали ему достаточно милый вид. Но глаза его имели свойство быстро меняться – от умилительно голубых до ужасающе синих. Он был одет скромно: темно-синяя футболка да легкие светлые штаны. На правом предплечье – наколка, что обычно делают в нашей стране на зонах. Она представляла собой аккуратный небольшого размера штык. «Видимо, сидел», – подумал тогда я.
Мы с Хикматовым сели за стол и стали пить чай. Харизматичный владелец дома не сводил с меня глаз на протяжении всей нашей трапезы.
– Хороший ты мужик, Акшаров! – сказал вдруг хозяин. – Я сразу чувствую таких людей. Якуб не ошибся в выборе компаньона. Не могу говорить за вашего третьего, но ты мне нравишься, парень! Чувствую – надежный.
Хикматов рассмеялся, внимательно следя за моей реакцией. Я же был несколько обескуражен столь необычным, но, надо признаться, чертовски приятным комплиментом.
– Спасибо, Андрей Семенович! Подлейте еще чаю, пожалуйста.
Старик налил мне чай в красивую бледно-синего цвета кружку и взглянул на моего друга, который в тот момент одобрительно кивнул. Я понимал, что мне что-то недоговаривают. А этого, признаться честно, я жуть как не люблю.
