Через два метра показался угол здания. Свернув за него, девочки оказались в узком проходе. Ширина прохода составила всего около полутора метров, длинна метров десять. Проход был образован внутренней частью каменной ограды и стеной монастыря. Раньше здесь был служебный выход, но позже дверь заложили кирпичом. Густо разросшиеся кусты шиповника, наглухо закрыли проход от посторонних глаз, и, судя по всему, сюда уже давно никто не заглядывал. В конце прохода ограда поворачивала на девяносто градусов и примыкала к стене главного корпуса. Здесь, в образовавшемся тупике, прижимаясь к ограде стволом, стояла засохшая ива. Видимо дерево росло тут очень давно, и потому его ствол в толщину почти равнялся ширине прохода. Кора отвалилась. Сухие ветки топорщились в стороны.

– Ух, ты–ы… – Моника подошла к дереву и погладила его голый ствол ладонью. – Как в сказаниях о Гермионе. Там тоже была ива, только живая.

– Хватит, Моника. Время обеда истекает. – Анна достала нож и покачала его на ладони. – Ты приготовила?

– Ага.

Моника вынула из своего кейса сложенный вчетверо пластиковый прямоугольник. Развернув, она намазала края листка клеем и прилепила его к стволу ивы. На листке, отпечатанное на принтере, скривилось лицо Волдеморта.

– Готово. – Девочки отошли от ивы, отсчитав двенадцать шагов, и встали рядом. – Давай, Анна.

В глазах Анны вспыхнуло синее пламя. Её взгляд упёрся в мишень. Она согнула ноги в коленях и перенесла вес на отставленную назад правую ногу. Пряди белых волос качнулись над плечами. Пальцы захватили клинок за остриё. Локоть поднялся на уровне головы, кисть с зажатым ножом ушла за спину. Замерев на секунду, Анна плавно перенесла вес тела вперёд. В это же время локоть пошёл вниз и рука, удерживающая нож распрямилась. Кисть, захлестнулась, как плеть, и пальцы отпустили клинок.

– Хха! – Нож, коротко свистнув, сделал два оборота и вошёл в правый глаз Волдеморта, вибрируя рукояткой. Рука, метнувшая его, описала дугу и, закончив движение, замерла у правого колена.

– Есть! – Моника тряхнула перед собой сжатыми кулачками и подпрыгнула на месте. Её черные волосы блеснули синевой. – Есть! Анна ты молодец! Ты попала!

Анна смотрела на дрожащую рукоятку ножа. Её глаза сузились. Плотно сжатые губы стали почти белыми. Щёки, с прорисовавшимися желваками, побледнели. Потом она повернула голову, и глаза подруг встретились.

– Да…. – Скорее продышала, чем сказала Анна. Девочки обнялись и запрыгали от восторга. – Теперь ты. – Анна бросилась к стволу дерева, выдернула нож из глаза Волдеморта и, вернувшись, вложила его в руку Моники.

Сосредоточившись, Моника метнула нож, попав Волдеморту прямо в лоб.

– Урра–а! Моника молодец! – Девочки снова запрыгали от восторга. Их захватил азарт. В руках у них был нож Гермионы Заступницы, и каждая ассоциировала себя только с ней.

Время остановилось. Было забыто всё на свете, классы, учёба, сёстры, сам монастырь. Для них сейчас существовали только лицо Волдеморта, нож Гермионы, и двенадцать шагов пространства, отделяющие два этих предмета.

Глава 10

Время обеда закончилось, и сёстры разошлись по классам.

Сестра Ангелина любила такие минуты. Двор монастыря пустел и погружался в блаженную тишину. Тогда сестра Ангелина выходила во двор и прогуливалась в одиночестве.

Вот и сегодня, она вышла, что бы прогуляться в тишине, насладиться одиночеством и погрустить немного об Анне. Дойдя до конца центральной аллеи, сестра Ангелина уже собралась повернуть назад, когда её шёпотом окликнули сзади. Сестра Ангелина оглянулась и увидела перед собой сестру Эллу. Та, прижав толстый палец к пухлым губам, поманила её к себе. Сестра Ангелина наклонилась, а сестра Элла опустила руки и зашептала ей в самое ухо.

– А сёстры Анна и Моника пропустили обед. Они шептались, а потом ушли туда.

Сестра Элла указала сестре Ангелине на угол кирпичного здания, до половины скрытого зарослями шиповника, примерно в тридцати метрах за спиной сестры Ангелины.

– Как не обедали? – Сестра Ангелина оглянулась. – А что же они там …? – Она вновь повернулась, что бы получить ответ на свой вопрос, но сестра Элла исчезла. Брови сестры Ангелины сошлись у переносицы, в глазах загорелись беспокойные огоньки, она тяжело вздохнула и направилась к углу кирпичного здания.

Сестра Ангелина не сделала и десяти шагов в направлении, указанном сестрой Эллой, как до её слуха начали доноситься странные звуки. Конечно же, эти звуки были знакомы ей, но она ни как не ожидала услыхать их в то время, когда все монахини должны были, окончив трапезу, вернуться к занятиям. Странными звуками, долетевшими до ушей сестры Ангелины, был звонкий девичий смех. Доносился он, как раз из-за угла здания и периодически сопровождался глухими ударами, будто палкой били по деревянному стулу, столу или скамейке.

Остановившись в нерешительности, сестра Ангелина, потопталась на месте, но всё-таки продолжила движение в направлении источника звуков. Она шла, прислушиваясь, и, при этом, наклоняла вперёд голову. Её толстые ягодицы оказывались отставленными назад и она, как всегда, походила на большую курицу.

Наконец, сестра Ангелина достигла угла здания и прижалась спиной к тёплой кирпичной стене. Смех доносился именно оттуда, из-за зарослей шиповника, плотной стеной вставших между оградой и стеной. Стараясь не шуметь, сестра Ангелина завернула за угол и упёрлась в стену из стеблей шиповника. Потоптавшись в нерешительности, она снова прижалась спиной к стене, но теперь уже с другой стороны угла. Её дыхание стало тяжёлым. Бедная сестра Ангелина вскинула глаза к небу, выдохнула, втянула живот и, закрыв глаза, углубилась в ощетинившуюся шипами гущу.

Глава 11

Часы в кабинете настоятельницы монастыря матушки Тересы, уже пробили полночь. Раскачиваясь внутри деревянного корпуса, размеренно тикал латунный маятник. Часы были старинными и приводились в движение не электричеством, а пружиной, которую периодически нужно было подтягивать медным ключиком. Даже матушка Тереса не знала, с какого времени они хранились в монастыре.

Сёстры Анна и Моника стояли голыми коленками на полу, посреди кабинета. Перед ними на стене в золочёной раме сиял Святой Лик Гермионы Заступницы. Гермиона взирала на них с высоты. Обе девочки держали в руках планшеты и в двадцать девятый раз вслух читали заповеди Гермионы. Матушка Тереса ходила от стены к стене за их спинами и слушала. Когда девочки закончили читать заповеди в тридцатый раз, матушка Тереса обошла их по кругу и встала перед ними, сложив морщинистые ладони под большой грудью.

– И так, достаточно. – Матушка Тереса подняла правую руку, указательный палец которой показывал на портрет Гермионы. – Надеюсь, это послужит для вас уроком.

– Да, матушка. – Девочки опустили глаза, прижимая планшеты к груди.

– Вы вели себя не позволительно и подавали плохой пример младшим.

– Да, матушка.

– Поблагодарите Пресвятую Гермиону Заступницу.

– Спасибо тебе Пресвятая Гермиона Заступница.

– Надеюсь, вы всё поняли?

– Да, матушка.

– Тогда можете идти, и не забудьте о том, что я вам говорила.

– Не забудем, матушка Тереса. – Девочки поднялись с колен и, поклонившись матушке Тересе, направились к выходу из кельи. Сестра Моника склонилась к уху Анны:

– Как ты думаешь, сестра Анна, это сестра Элла рассказала о нас?

– А кто ещё?

Матушка Тереза долго смотрела им вслед. Потом её взгляд упал на, лежащий на столе нож Гермионы. Лицо её сделалось серьёзным. Матушка взяла его в руку. Её глаза сузились, и шумно выдохнув, она метнула нож. Коротко свистнув, он вошёл в стену под прямым углом, вибрируя рукояткой.

Глава 12

– Неужели это всё, что мне дано судьбой. – Анна смотрела в зеркало, в котором Гермиона грустила и качала головой. – Если это жизнь, так лучше умереть. Я не хочу так жить. – Гермиона сдвинула брови. – Не сердись, милая подружка. Это я так. Матушка Тереса говорит, что у нас нет другого выхода, и я не знаю, верить ей или нет. Я не могу судить о том, чего не знаю. Ах, взглянуть бы хоть глазком на тот мир, может я и придумала бы, что ни будь. А так…. Вот, почему мы вечно заперты в этих стенах? Почему? Даже если мир полон греха, мы рано или поздно, всё равно попадём туда и всё узнаем. – Гермиона улыбнулась и прижала палец ко лбу. – Да, милая подружка. Я понимаю. К тому моменту мы станем старше и будем готовы вступить в мир, и место, которое мы займём там уже готово и ожидает нас. Но … – Анна подняла глаза к потолку. – Но если б ты знала, подружка, как хочется выбрать самой. Мне кажется, там, – Анна качнула головой в сторону окна. – Там всё не так, как нам говорят. Вот скажи, откуда матушке Тересе, да и другим взрослым сёстрам знать, как там? Они ведь говорят, что никогда не бывали там. – Гермиона сомкнула губки и пожала плечами. – Вот и я тоже не понимаю. А так хотелось бы всё разузнать.