– Вот. – Анна протянула ребёнка сестре Веронике, стараясь не разбудить девочку. – Её нужно оставить в монастыре.

– Конечно, сестра Анна. – Сестра Вероника взглянула на ту, что оставалась с Анной. Та приняла ребёнка из рук Анны и удалилась по коридору. – Иди и ты, сестра.

– Да, матушка. – Вторая монахиня скрылась в глубине коридора.

– Матушка?

– Да. Теперь я настоятельница этой обители.

– Где матушка Тереса?

– Умерла. Месяц назад. Матушка Тереса указала на меня, как на преемницу.

Анна кивнула.

– Идём со мной, сестра Анна.

– Нет. – Анна вскинула голову. – Не сейчас. Я переведу токены и буду навещать девочку. А сейчас мне пора.

– Как скажешь, сестра.

– Что стало с сестрой Моникой?

– Увезли по распределению. Место мне неизвестно. Больше я о ней не слышала.

Анна снова опустила голову.

– Мне пора, матушка Вероника.

– Храни тебя Пресвятая Гермиона Заступница.

Анна посмотрела во встревоженные глаза сестры Вероники и вышла, ничего больше не сказав.

Глава 9

Горе Ши, не знало границ.

Когда Анна вошла в его офис, то увидела его сидящим за столом. Он склонился, подперев голову руками и плакал. Одет он был в белое. Латексная кожа его лица сегодня была белее обычного и отливала синевой. Только чёрные волосы, зачёсанные вправо, да красные ресницы и губы. Слёзы ручьями катились по щекам и маленькими бриллиантами сыпались на крышку стола, на ковёр, ему на колени. Ши оплакивал своих людей. Три четверти бойцов. Три четверти преданных воинов. Таковой была цена за абсолютную власть.

Он поднял голову и устремил на Анну долгий бесцветный взгляд.

– Ты жива.

– Да.

Анна остановилась в двух шагах от Ши.

– Ты жива, моя амазонка. Одна из всех.

– Мы ….

– Я знаю. – Ши вновь уронил голову на ладони. – Я всё знаю, моя воительница. Ты сделала всё, что могла. А, кстати. – Голос Ши изменился. Он вскочил, протянул к Анне руки и, как будто и не рыдал мгновение назад, произнёс. – Там нашли детскую колыбель. Но ребёнка в ней не было. Его нигде не было. Говорят, это была девочка. – Он впился взглядом в глаза Анны.

– Я услыхала полицейские сирены и свалила. Может, ребёнок выжил. Может Пак успел спрятать его.

– Может. Всё может быть. Да что же это я. Иди. Иди, моя амазонка. После такого тебе нужен длительный отдых. Теперь нам опасаться некого. Делай, что хочешь. Бери что хочешь. Всё в этом мире теперь принадлежит нам.

Ши рухнул в кресло, обхватил голову руками и вновь предался горю.

Анна развернулась и вышла. Но как только за ней затворилась дверь, Ши откинулся в кресле и коснулся пальцем сенсора транслятора.

– Да, босс.

– Не спускать с неё глаз. Пусть делает, что хочет, Дадди. Не мешай ей. Просто жди. Рано или поздно она навестит его. Этот ребёнок не должен жить. Ши решает кому жить, а кому умереть.

– Я понял, босс.

Глава 10

– Он сказал, что ты занята. Он принёс токены и …. – Матушка Вероника не могла сдержать слёз. – Сказал, что тоже спешит, но должен убедиться, что ребёнок в порядке. Девочку принесли. Он взял её на руки, долго смотрел ей в глаза, а потом свернул девочке шейку. Как котёнку. Потом передал её бездыханное тельце мне и так посмотрел, что я чуть не умерла от страха. Потом развернулся и ушёл.

– Как он выглядел?

– Огромный, страшный. С ледяными глазами и лицо в шрамах. Длинный плащ. Шляпа с широкими полями.

– Дадди.

– Анна, я ничего не мгла сделать. Ничего. Прости.

Анна смотрела в пол. Её глаза превратились в лёд. Сердце перестало биться. Она увидела, как всё вокруг из разноцветного, вновь становится серым. Гермиона замерла и сжалась под одеждой, охваченная страхом и холодом, исторгаемыми вновь окаменевшим сердцем Анны.

Глава 11

В офисе Красивого Ши, завибрировал зуммер транслятора. Ши коснулся сенсора изящным, будто вылепленным из тончайшего прозрачного фарфора пальцем, и посмотрел на таймер – 22:34. Полыхнул бриллиантами массивный платиновый перстень. Офис наполнился летящими из транслятора звуками Мегаполиса, шумом несущегося скутера, на фоне которых прозвучал хриплый голос Дадди Морти:

– Мы у неё на хвосте, босс. Что дальше?

– Ах, Дадди! – Голос Ши был спокойным и вкрадчивым, будто он рассказывал сказку ребёнку. Ши прикрыл раскосые глаза, зрачки которых походили на пару мутных, бледно‑жёлтых виноградин. – Знал бы ты, как мне не хочется говорить о том, что будет дальше? Первый раз она взяла миллион токенов, и, как ты знаешь, я простил её. – Почти лёжа в большом чёрном кожаном кресле, Ши запрокинул голову, будто смотрел куда‑то вверх, сквозь потолок, сквозь бетонное перекрытие небоскрёба, сквозь небо.

– Да, босс, я помню. – Хрипел Дадди. – Вы ещё сказали тогда, что это любовь, босс.

– Любовь, Дадди. Но то, что она сделала в этот раз, уже не похоже на любовь, Дадди. Четыре с половиной миллиона токенов, Дадди, четыре финансовых офиса, два завода и шестнадцать сотрудников – это не шутки, Дадди. Сейчас, Дадди, я не говорю, что это любовь. Нет, не говорю. Четыре с половиной миллиона токенов, четыре финансовых офиса, два завода и шестнадцать сотрудников – это больше чем любовь.

– Мы крепко обидели её, босс.

– Да, Дадди. Но что нам оставалось делать? Она не выполнила приказ.

– Да, босс. Так, что мне сделать?

– Ах, Дадди! – Ши открыл глаза. – Я сейчас скажу, что тебе сделать. Только вот не знаю, нравится мне это или нет?

– Говорите, босс.

– Ах, Дадди! Ты должен довести до конца это дело.

– Я вас слушаю, босс.

– Сейчас я всё объясню, Дадди. – Ши медленно повернул голову и сквозь прозрачную стеновую панель осмотрел Мегаполис. С высоты, он показался Ши нагромождением параллелограммов, шаров, трапеций, цилиндров и кубов. Мегаполис казался ему не реальным, а игрушечным, будто множество детей выстроили его из деталей конструктора, играя в свои непонятные игры. Как утыканный свечками именинный торт, разрезанный на куски линиями шоссе и хайвеев, дугами дромов и кольцами развязок, по которым нескончаемым потоком неслись транспортные модули, Мегаполис ярко сиял разноцветными огнями, пожирая мегаватты энергии. Ши смотрел сквозь прозрачную панель, и всё вокруг казалось ему ненастоящим.

– Ты знаешь Дадди, что она умная?

– Да, босс. Вы никогда бы не связались с набитой дурой, босс.

– Ах, Дадди, как ты прав.

– Спасибо, босс.

– Так вот, Дадди, ты будешь следовать за ней по всей планете, а если понадобится и дальше. И не важно, сколько для этого потребуется времени. Ты слушаешь меня, Дадди?

– Да, босс.

– А потом, Дадди, после того, как ты доберёшься до неё …. – Чёрный длинный ноготь, венчающий указательный палец Ши заскользил по крышке стола. Завиваясь спиралью, из-под него побежала тонкая изгибающаяся стружка. – … Ты привезёшь её ко мне, Дадди, и я поговорю с ней. В последний раз, Дадди, поговорю. Ты понимаешь меня, Дадди?

– Да, босс. Вы дадите ей последний шанс, босс.

– Вот именно, Дадди, последний. И если она не воспользуется им, то ты, Дадди, нарежешь её ломтиками. Ты знаешь, как японцы режут рыбу? Такие, тонкие, прозрачные ломтики. – Узкие выкрашенные чёрной помадой губы Ши растянулись, не то в улыбке, не то в оскале, обнажив зубные протезы голубого цвета, на каждом из которых посверкивал крошечный розовый бриллиант. – Ты слушаешь, Дадди?

– Да, босс.

– Так вод, Дадди, ты нарежешь её тонкими прозрачными ломтиками. Каждый ломтик, ты будешь обмакивать в соус, и обжаривать в кипящем масле. И ты сделаешь так, Дадди, что бы до последней секунды своей жизни она наблюдала весь процесс своими глазами. – Чёрные губы Ши искривились. Оранжевые ресницы качнулись. На лицо упала прядь фиолетовых волос. Тонкие, как нити, чёрные брови, двумя ломаными линиями сошлись у переносицы, и по белой гладкой и блестящей латексом коже лица скатилась первая слезинка, похожая на крошечный бриллиант. – Своими прекрасными синими глазами.