– Я вспомнила монастырь.

– Ах да. Эта рыжая монахиня, сестра Элла, кажется?

Анна подняла глаза.

– Откуда ты знаешь?

– Ты забыла, моя прекрасная амазонка. – Ши опустил руки и склонил голову на бок. Чёрная с серебром прядь волос скрыла половину его лица. – Красивый Ши знает всё. Красивый Ши знает, что ты Анна убила эту рыжую не сразу, хотя Ши приказал иное.

– Я захотела поговорить с ней. Она напомнила детские годы и мне, вдруг, стало одиноко и тоскливо.

– Одиночество. – Ши закинул голову назад, на спинку кресла и устремил взгляд вверх. Жёлтые ресницы сомкнулись вокруг бесцветных глаз. Анна видела, как натянувшись, кожа на шее Ши просвечивает прожилками. – Мне знакомо это чувство и я готов простить моей амазонке всё. Даже непослушание. Одиночество это голодная сука, готовая жрать тебя вечно. Одиночество заставляет думать, сомневаться. Никогда не сомневайся во мне, девочка моя.

Анна снова взглянула на шею Ши, сощурила глаза и сжала зубы. Ши вздохнул и выпрямился. Его голос сделался звонким и деловым.

– Хакеры поработали с ключом. Есть информация о владельце склада. Я хочу провести акцию устрашения. После этого мы с тобой на некоторое время сможем позволить себе думать не о делах.

Анна перевала взгляд на стакан с модификатором, но желания выпить так и не появилось.

– Когда?

– Моя амазонка рвётся в бой? – Ши улыбнулся и качнул ресницами. – Скоро. Очень скоро, девочка моя. Может быть даже сегодня ночью. Когда мне говорят, что месть – это блюдо, которое нужно есть холодным, я смеюсь. С местью тянуть нельзя, иначе у остальных начнут возникать сомневаться в твоём могуществе. – Ши окинул взглядом не тронутый Анной стакан с модификатором и снова улыбнулся. – А пока отдохни. Группу возглавишь ты.

Анна, не говоря ни слова, поднялась и покинула офис Ши. Она поднялась на лифте и вошла к себе. Сбросив броню, комбинезон и ботинки на пол, она рухнула в постель, даже не приняв душ и уснула.

Глава 4

Анна открыла глаза и не могла понять, что её разбудило.

Ночь. На таймере красным на чёрном фоне светятся цифры 02:00. Но почему так бьётся сердце. Что произошло. Она приподнялась на локте и осмотрелась. Всё, как прежде. Только внутри её, маленькой пружинкой, что-то сжималось, и Анна почувствовала тревогу. Будто что-то упустила, не заметила. Что-то важное. Может быль самое главное в жизни.

Левая рука привычно легла выше груди. Сквозь ткань она ощутила контуры Пресвятого Лика.

И вдруг её тело вздрогнуло. Будто разряд тока прошёл вдоль позвоночника. Вот оно. Этот звук. Этот еле слышимый слабый вздох. Анна вскочила и бросилась к зеркалу, стаскивая майку на ходу.

В отражении, выше левого соска на груди Анны покачивался силуэт Пресвятой Гермионы Заступницы. Гермиона нахмурила брови и широко зевнула. Она с трудом приподняла веки, взглянула из-под них на Анну и слабо улыбнулась.

– Ты-ы…. – Глаза Анны расширились. Брови взлетели вверх. Рот приоткрылся. – Ты снова здесь, милая подружка! Ты снова со мной!

Гермиона улыбнулась и кивнула в ответ. Анна смотрела и не верила глазам.

День, когда Анна покинула монастырь, что бы навсегда связать свою жизнь с Ши, был объявлен великой датой. Они поднялись на лифте, на крышу самого высокого небесного комплекса, в котором располагалась резиденция Ши. Там, стоя на самом краю среди огромных светящихся красным светом букв TOYOTA, с этой ошеломляющей воображение высоты, Ши показал ей, каким огромным на самом деле был мир. Этот мир полностью принадлежал им – ей и ему.

Потом были десять дней праздника. Ши, не скупился. Анна испытала всё, и мир стал для неё цветным и радостным. Первый галлюциноген, первый модификатор, первый секс и первое убийство. Она чувствовала себя сильной и всё могущей. И Ши, как мог, поддерживал в ней это чувство – чувство силы, вседозволенности, чувство власти над другими. Жизнь превратилась в сплошной праздник, в яркий сверкающий фейерверк, затмивший всё, что было раньше, ту маленькую искорку, которую Анна так долго хранила и оберегала в душе, детскую мечту о том, как она станет свободной и выберет свою жизнь сама.

В какой миг это произошло? – Анна сейчас не могла вспомнить. Но однажды она, случайно взглянув в зеркало, обнаружила Гермиону спящей. Анна попыталась заговорить с ней, но тщетно, Гермиона не отвечала больше своей подруге взаимностью. Так повторилось и на следующий день, и на следующий. Прошёл месяц, другой, но Гермиона не проспалась. Новая жизнь клокочущей лавой накрыла Анну с головой, и тогда она просто перестала смотреть в зеркало.

Долгие десять лет, с головой погрузившись в водоворот преступного мира, в этот безумный вихрь, несущий её с сумасшедшей скоростью, по тонкой грани между жизнью и смертью, больше напоминающей остро отточенное лезвие клинка, Анна не вспоминала о прошлом. Она погрузила свой разум в пучину забвения и жила только настоящим. И, вот появилась Элла. Та, которую Анна считала своим врагом. И именно она разбудила в ней воспоминания, пробудила её сознание от долгого сна. Пробудила ото сна Гермиону.

«Десять лет. Неужели прошло уже десять лет?!». Анна стояла у зеркала ошеломлённая и всматривалась в собственное лицо. Она не узнавала себя. Она опустилась перед зеркалом на пол и предалась воспоминаниям. Пружинка, сжавшаяся внутри, распрямилась, обратившись чем-то тёплым и мягким.

Анна вспомнила себя девочкой. Вспомнила, как они мечтали с сестрой Моникой о другой жизни. Там, в своих мечтах, они были маленькими хозяйками своих судеб и могли поступать так, как им заблагорассудится. Тогда они верили в то, что такое когда-нибудь произойдёт, и Пресвятая Гермиона Заступница всегда была с ними и с гордостью и улыбкой смотрела на своих сестёр.

Анна подняла глаза – Гермиона смотрела на неё и улыбалась, как и прежде.

И тогда Анна заговорила. Ей вдруг захотелось рассказать всё. Всё, что произошло с ней за эти долгие годы. Она делилась со своей сестрой самым сокровенным. Она говорила и говорила всю ночь. О том, что было. О том, что будет. Как тогда, восьмилетней девочкой, в день своего посвящения в своей крошечной келье. Гермиона улыбалась и пожимала плечами, и вздыхала и тоже плакала вместе с Анной, как настоящая верная подруга и сестра. Анна с головой погрузилась в прошлое, и настоящее перестало существовать.

Из забытья её вывел звонок транслятора. Прилагая усилия, Анна осмотрелась. Первые лучи солнца, проходя сквозь прозрачные панели окон, тронули её комнату розовым светом. Утро. Акцию устрашения конкурентов Ши назначил на сегодня, и Анне предстояло возглавить операцию. Анна тронула сенсор транслятора и услыхала голос Ши.

– Сейчас. Все уже поднимаются. Детали по дороге.

Глава 5

Покачиваясь на сидении скутера рядом с водителем, Анна не смотрела на дорогу. Пристроив тактический шлем на полу возле правой ноги, рядом с карабином, она считывала информацию об «объекте», собранную для неё агентами Ши. Легким нажатием, она перелистывала страницу за страницей, пробегала глазами, появляющиеся на экране строчки, фотографии, чертежи и схемы и листала дальше.

Одноглазый Пак. Корейцы. Это противостояние между японскими и корейскими преступными группировками уходило корнями в глубокую древность, во времена «Триад» и «Якудза» и в настоящем приняла иную окраску. Национальная сторона вопроса потеряла актуальность, но неприязнь осталась прежней, впрочем, как и между всеми представителями организованной преступности. Тут все жили, как пауки, загнанные в одну тесную ёмкость.

Изучая материал, Анна понимала, что бой будет тяжёлым. Или-или. Она ни разу не сталкивалась с людьми Одноглазого Пака, но со слов Ши знала, что, на данный момент, это единственный человек в Мегаполисе, способный противостоять им.

Ши хотел, что бы было, как можно больше шума и крови. Реки крови. Что бы обыватели похолодели от ужаса, взирая на экраны инфо панелей, с которых дикторы новостных каналов выплеснут на них весь этот ужас. А ещё, это должно было послужить уроком для потенциальных конкурентов. Ши всемогущий. Ши ужасный. Ши безжалостный. Он хотел, что бы все окончательно уразумели, что вмешательство в дела Ши и смерть означают одно и то же.