И вот мы вышли на рынок…

Смотрелось это со стороны, конечно, комично.

Вокруг – сплошные бабушки на самодельных прилавках из ящиков и коробок: какая-то зелень, тряпки, книги – обычная барахолка. И тут Слава – два метра ростом, в руках куртка модная новая… Бабушки сразу в стороны отодвинулись, смотрят настороженно: ну-ну, что за новички тут пожаловали… ну-ну.

Мы встали на свободное место, разложили товар. Стоим, прикидываем – а что говорить, если начнут торговаться? А если спросят, откуда куртки? А если размер не подойдет? А если спросят, как сидит? Торговля оказалась целой наукой, в которой мы вообще ничего не понимали!

Но мы волновались зря. Нам скоро «помогли».

Простояли мы за своим импровизированным прилавком недолго.

Минуты через две, словно из-под земли, перед нами выросли два милиционера. Сурово осмотрели нас, наш товар – бабки с зеленью и тряпками предусмотрительно отодвинулись подальше – и сурово спросили:

– Та-а-ак, ваши документики? Чем торгуем? Та-а-ак… Пройдемте сядем в машинку…

– Но… – к такому повороту событий мы были не готовы. Да, фактически мы спекулировали – но граждане сейчас все так делают, почему именно за нас-то зацепились?

– Пройдемте-пройдемте!

Спорить с милиционерами, разумеется, никто из нас не хотел, да и находились мы не в том положении: чужой город, мы «понаехали», вещи со склада… Сгребли куртки в охапку, сели в машину, что уж тут поделать.

В машине начался уже пристальный допрос:

– Та-а-ак, а кто вы такие? А почему вещами спекулируете?

– А-а-а, простите, пожалуйста, мы артисты, мы из Сибири приехали, жить не на что, есть нечего, простите, больше так не будем… – честно говоря, мы были в панике. Дело начало приобретать серьезный и нехороший оборот. Друга-«курточника» мы сдавать не хотели, но и брать всю вину на себя казалось безумием.

– Да-да, «артисты», – скептически покачали головой милиционеры, рассматривая наши документы. – Разумеется, как иначе-то. Да тут каждый второй – «артист».

– Правда-правда! – их реакция именно на слово «артист» нас немного воодушевила. Может быть, это шанс избежать неприятностей? – Мы из Сибири приехали, покорять Москву, так сказать…

– Ну хорошо, допустим. Пусть артисты. А чем докажете?

– Так… Ну мы тут живем неделю… У нас есть пластинки, плакаты. Наши, в смысле, пластинки и плакаты.

Милиционеры переглянулись, подумали. Кивнули.

– Ну ладно, хорошо. Допустим. Поехали проедемся, посмотрим ваши «пластинки» и «плакаты».

Да! Да! Да! Вот он, наш шанс!

Подъехали к нашему дому, остановились.

– Ну давайте, девушка, несите ваши доказательства.

– А… – я в растерянности оглянулась на Славу. Он пожал плечами и ободряюще улыбнулся мне.

– А молодой человек с нами посидит, – ответил за него милиционер.

– Иди-иди, – сказал Слава. – Все в порядке.

Я, разумеется, сразу в дом метнулась, схватила пластинку, плакат большой, выбегаю:

– Вот! Вот – это я! Смотрите, похожа же! А вот пластинка! У вас есть где проиграть её? Нет? Я могу напеть, так, а капелла.

Посмотрели они, конечно, скептически. Я же тогда еще никому не известна была – так, просто какое-то имя. Но лицо на картинках явно мое, плакат и пластинка сделаны профессионально – видимо, действительно артисты. Вряд ли бы обычные жулики-спекулянты такую сложную – и дорогую! – легенду себе прорабатывали…

– Ну-у-у… – согласились они. – Ладно, так и быть, отпустим. Артисты… Только курточки нам оставьте. Да-да, все, пожалуйста.

Так и закончилась наша эпопея с рынком, не успев даже начаться.

Да и вскоре мы с этой квартиры переехали.

Начались наши скитания по Москве и углам. Однокомнатные, двухкомнатные, «сталинки», хрущевки, новостройки, окраины, спальники, центр… С ремонтом и без, с мебелью и с «кровать и плита, что вам еще надо?», с тараканами и сияющие чистотой…

Стоило нам только где-то осесть и прижиться, как нас выгоняли. Сценарий обычно был одним и тем же: звонок в дверь, на пороге хозяйка руки в боки.

– Значит, так, ребята, новости слышали? Все подорожало, колбаса подорожала, хлеб тоже не копейки стоит. Я повышаю вам квартплату. Не нравится – выметайтесь.

А как тут «нравится – не нравится», если просто денег нет? Вот мы и выметались в очередной раз и снова отправлялись на поиски жилья.

Квартирант вообще был в те годы существом бесправным. Его могли выгнать по любой причине и в любой момент – и при этом делать вид, что все идет как надо. Хозяин мог быть самой любезностью, давать советы, помогать по мелочам и болтать за жизнь, но рано или поздно наступал момент, когда у него на горизонте появлялись новые любимчики.

Один раз мы со Славой уехали по делам в Новосибирск, пробыли там пару дней, возвращаемся – а все наши вещи сложены кучкой на лестничной площадке. Свалены как есть: посуда, одежда, инструменты – неаккуратно, словно впопыхах.

Мы сразу стучим в квартиру – что такое, почему, что случилось-то? Пожар? Наводнение? Наши вещи так спасали?

– Ой, – удивленно округлила глаза хозяйка. – А я думала, что вы уехали, вещи бросили. Я вообще собиралась их на помойку отнести, вы успели раньше.

– Но мы же тут, вот, мы просто на пару дней уехали, – у нас просто в голове не укладывалось, что можно вот так вот, в отсутствие человека, вынести его вещи на открытую всем площадку. Бери кто хочет – так, что ли?

– Ничего не знаю, я уже нового квартиранта нашла, он на пятьдесят долларов больше платит. До свидания!

И хлопок дверью – такой силы, что от стены отходит и осыпается штукатурка.

И опять новая квартира, и опять подорожала колбаса, и опять очередной, более щедрый кандидат на временно нашу жилплощадь…

Мы уже хотели домой. Нередко вечерами мы вспоминали дом, представляли, а что там сегодня? Какая погода? Что поделывают соседи? Чем бы мы занимались прямо сейчас, если бы были дома?

Нам было страшно: что нас ожидает завтра в этой стремительно меняющей свое настроение Москве? Вот она приняла нас и дала работу – а вот уже выгнала с квартиры. Вот она дала нам новое жилье – но отобрала работу. Удачи и неудачи словно переливались из сосуда в сосуд, а мы так и не успевали схватить полный – только наполовину. Наполовину полные – или наполовину пустые…

Мы звонили домой, родные спрашивали, как у нас дела. Мы бодро отвечали, что все в порядке. Вот, переехали на новую квартиру. Да нет, ничего страшного, просто решили поменять обстановку. Работа? Пока перерыв. Творческий отпуск на неделю. Все нормально, все прекрасно, кушаем хорошо. А как у вас?

Мы не хотели беспокоить родных – все равно они никак не могли нам помочь. Мы были категорически против того, чтобы брать у них деньги, – взрослые же люди, как-никак, неужели не справимся? А заставлять их переживать за нас мы не могли.

«Да, мама, все в порядке. Да, папа, все хорошо. Все просто чудесно. Нет, у меня все в порядке с голосом, просто немного устали. Все хорошо. Целую. Позвоню потом еще».

Мы клали трубку и молча верили в то, что эти неприятности уйдут. Мы здесь, в Москве, в погоне за своей мечтой и уже касаемся её крыльев. Мы здесь, в Москве, вдвоем. Мы сможем все, мы пре одолеем все, мы добьемся того, чего хотим.

Надо верить. Надо просто верить – и идти вперед, сцепив зубы, сжимая руки в кулаки. Темные лифты, грязные подъезды, опасный город, безденежье и голод – это все пройдет. Или как сказал один мой друг: «Грязно? А ты не ходи там, где грязно». Мы все преодолеем. Мы всего добьемся.

Ведь мы же вдвоем…

И это – самое важное.

В 1995 году мы заключили контракт с крупнейшей тогда в стране студией «Союз». Они-то и взяли надо мной имиджевое шефство. Решили сделать из меня простую девчонку из соседнего двора, чтобы пела я простые демократичные песни. Ну что ж… Девчонка – так девчонка. Сказано – сделано.