Хорошо хоть в мой рот не засунули кляп. Я смог хрипло исторгнуть, стараясь, чтобы страх не звучал в моём голосе:

– Эй! Вы чего удумали?! Просто избивать меня уже надоело?!

– Да, ты абсолютно прав, – ответил мне приторный мужской тенорок.

– Может, не надо? – промычал я, повернув голову на звук голоса.

– Надо, милый, надо, – проворковал тот.

– Ты же не гомик? – уточнил я, сглотнув вязкую слюну.

– А ты, значит, что-то имеешь против секс-меньшинств? – искренне возмутился говоривший и жеманно добавил: – Любви нельзя противиться.

– Нет. Я совершенно равнодушен к любым секс-меньшинствам. Пусть долбятся с кем хотят, куда хотят и когда хотят.

– Молодец, просто прелесть, – похвалил меня тюремщик явно голубых кровей. – Но от лёгкой щекотки тебя это всё равно не спасёт.

И в этот момент мои ступни пронзил электрический разряд, пробежавший по воде. Боль была адской. Она не шла ни в какое сравнение с тем, как меня избивали прошедшей ночью. Кажется, я сильно поторопился, заявив, что тот случай был самым запоминающимся. Сейчас мне было во сто крат хуже.

Благо, что боль не продлилась долго. Тварь, измывавшаяся надо мной, вырубила разряд. Правда, я успел сделать всего несколько судорожных вздохов, а потом последовала новая порция электричества. И этот процесс стал повторяться снова и снова: выкл., вкл., выкл., вкл… И так до бесконечности.

Вскоре мне стало казаться, что издевательства длятся целую вечность. Я уже с трудом чувствовал боль, находясь где-то на грани помешательства, что, впрочем, не мешало мне в секунды электрического затишья хрипло проклинать своего мучителя. А тот лишь смеялся и морально унижал меня, продолжая измываться над телом. К этому времени в помещении уже жутко воняло жжёными волосами и пахло отчаянием.

Но наконец-то изувер успокоился, отвязал меня от стула и потащил по полу, держа за ногу. Я безвольно волочился по твёрдой поверхности, не видя ничего из-за мешка, закреплённого на голове. У меня даже недоставало сил снять его. Я был выжат хуже лимона, доставшегося самому большому скряге на земле.

Всё же, когда тюремщик приволок меня в камеру, то я кое-как сумел прохрипеть, памятуя о дневных размышлениях:

– Тварь, я ве-е-едь в друго-м-м мире?

– Да, красавчик, – соизволил бросить тот, испустив короткий мягкий смешок.

– Что ва-а-ам от меня надо?

Но на этот вопрос истязатель ничего не ответил. Он молча хлопнул дверью, оставив меня в камере в гордом одиночестве.

И мне, наверное, потребовался целый час, чтобы набраться сил и стянуть мешок с головы. Я с ненавистью выбросил его за окно, где наступил вечер, а потом занялся осмотром ног. Те были обожжены до черноты, но хорошо хоть не потеряли способности двигаться. Правда, верхний слой кожи отслаивался так сильно, будто я провёл прорву времени под палящими лучами жгучего солнца. Ногти тоже решили покинуть меня. Я выкинул их следом за мешком, проклиная всё и вся, а особенно своего мучителя. Ведь именно он бил меня в первый раз, явившись в камеру в сопровождение ещё одного дегенерата. Я узнал его благодаря смеху. Чем же я так насолил этому уроду? Хрен его знает. Но кое за что ему стоит сказать спасибо. Он подтвердил мою догадку о том, что мне, возможно, довелось попасть в другой мир. И если это не ложь, то я просто в шоке. Правда, в основном из-за того, что меня здесь охаживают ногами, бьют током, а не встречают с разудалыми песнями, плясками и караваем. Ведь все знают, что каждого порядочного попаданца в другом мире ждёт мудрый учитель, табор красоток и великая цель. Ну или на худой конец главный герой вселяется в тело эльфийского принца, который потом всех мочит направо и налево. А здесь, сука, меня мочат и уже второй раз! Где это видано? Да ещё и мир тут какой-то странный. Он и не чисто фэнтезийный, и не чисто технологичный, а какой-то смешанный, что доказывает Ка-52 и всё тот же дракон. И, кстати, вертолёт-то этот вполне себе существует в моём родном мире. Вот о чём это может говорить? Не только китайцы воруют наши технологии, но и кто-то из другого мира? Конечно, это шутка, но в ней может быть зерно истины. Ведь вряд ли я первый попаданец в этом мире. Может, кто-то принёс местным какие-то знания из моего мира? Тогда был бы вполне объясним советский вертолёт. Правда, этот попаданец должен иметь знания минимум инженера какого-нибудь конструкторского бюро, но в жизни всякое бывает. Вот, например, попади сюда мой почивший отец, который был военным с многолетним офицерским стажем, то он бы мог сообщить им что-нибудь об устройстве армии и боевых машин. А мать, врач по профессии, тоже поведала бы местным жителям что-нибудь интересное.

И вот в этот момент я подумал, что у меня-то нет никаких важных знаний и навыков. Чем я могу быть полезен здешним людям? Я ведь полный ноль в роли источника иномирных знаний. Да они и не пытаются выведать уровень моих знаний и навыков,  а просто издеваются. Неужели нельзя мутузить какого-нибудь местного паренька? Можно! Ещё как можно! Тогда зачем же им нужен попаданец? Что же, млять, происходит?

Эх, будь здесь мои друзья, то мы бы общими усилиями раскусили эту загадку, но их тут нет – и слава богу.  Вряд ли бы они оказались здесь в более выгодном положении, чем я, так что всё окей. Главное, что друзья живы и у них всё хорошо. Вот только у моей бабушки после исчезновения внука вряд ли жизнь бьёт ключом. Она же старенькая, да и вообще уже могла умереть, ведь с момента моей пропажи в том мире могло пройти два года, – это если кружка новая, а то и больше, ежели она не этого года. Хотя может здесь время течёт иначе? Было бы здорово, если бы оно двигалось тут в сотни раз медленнее, чем на Земле. В этом случае, бабушка даже чихнуть не успеет, а я уже вернусь домой. Осталось понять, как попасть в родной мир… На драконах? Аэрофлотом? Опять выиграть какой-нибудь турнир? Мда, сам-то я не догадаюсь, а вот тюремщики вполне могут знать ответ на этот вопрос. Правда, меня совсем не тянет беседовать с ними, но, похоже, что мне придётся устанавливать с этими уродами какой-то контакт.

И вдруг в эту секунду, будто по заказу, из коридора донеслись звуки шагов. Кто-то приближался к двери. Я мигом пополз к ней, превозмогая боль в теле. И мои глаза успели заметить берцы и женскую руку, которая толкнула в камеру чашку с едой и кружку с водой.

Проделав это, девица собралась уходить, но я почти захныкал, рассчитывая вызвать у неё сострадание:

– Постой, родная, постой. Скажи, для чего я вам нужен? Почему вы издеваетесь надо мной?

Она вроде бы на миг заколебалась, будто хотела что-то сказать, но затем её берцы исчезли из поля моего зрения, и девушка потопала по коридору.

– Стой! – заорал я, чувствуя режущую боль в охрипшем горле. – Стой! Ответь! Да что б вас всех подбросило и взорвало! Меня найдут! Меня обязательно найдут! Я в том мире кредит не выплатил! Меня обязательно найдут! Вы ещё поплатитесь за содеянное… Акхем…

Я закашлялся, сплёвывая на пол сгустки крови. Надо срочно промочить горло. Моя рука автоматически схватила кружку с водой, ту самую из будущего, после чего её содержимое отправилось в мой рот.  И знаете, что произошло? Вы сейчас будете смеяться. Я снова вырубился, а очнулся уже с другим мешком на голове. Только теперь меня подвесили за руки к чему-то холодному, и я болтался в воздухе, не чувствуя под ногами никакой опоры. На миг мне даже показалось, что это лишь дурной сон, основанный на воспоминаниях. Но тут раздался характерный свист, с которым кнут рассекает воздух, и мою обнажённую спину  ожгла вспышка боли.

Я заорал что было сил, едва не выплюнув гортань:

– Мра-а-а-азь!

Удар повторился, а через пару секунд последовал ещё один, но этот был нанесён плетью с крючьями, которые глубоко впились в тело, вырвав клочья мяса и кожи. Я опять заорал от боли, проклиная всех вокруг и яростно желая вцепиться в глотку своего невидимого обидчика, который молча бил меня то кнутом, то плетью. И мой гнев нарастал с каждым ударом. Он полностью захватил мой разум, напрочь смыв человеческий рассудок. Я плевался и рычал точно зверь. По-моему, даже лаял и хохотал как безумный.  Меня снедало жгучее желание во что бы то ни стало отомстить этим тварям. Оно билось в моей груди, едва не прорывая её как острый клинок. А потом, на самом пике эмоций, что-то проклюнулось в центре моего солнечного сплетения. Там будто появилось крохотное солнышко: совсем маленькое – со спичечную головку. Оно робко стало согревать меня, испуская лучи, которые потянулись к низу живота, ногам, рукам, шее…