Тот подмигнул ей и вальяжно проронил, покосившись на меня:

– Вставай, остряк. Повезло тебе. И впредь если кто-то сравнит меня с Пушкиным, то  мало тому не покажется.

– А как нам называть вас? – промяукала юная героиня.

– Можете называть меня Зверь. Всё, пошли. Вам ещё помыться надо, а то воняет от вас хуже, чем от стухшей яичницы.

Герой уверенно толкнул дверь и вышел из комнаты. Мы все последовали за ним – новички оказались в центре,  а замыкала Арахна. Прямо конвой какой-то. Не хватало только собак. Хотя один пёс есть – вон тот, кудрявый, что упруго вышагивает впереди всех. Если бы не блондинка, то он бы мог и второй раз засандалить меня в стену. Надо бы поблагодарить её, тем более что она семенит впереди меня и труда это не составит.

Я наклонился к затылку девушки и искренне прошептал:

– Спасибо.

Та повернула ко мне голову и бледно улыбнулась, после чего бросила быстрый взгляд на опытную героиню. В её глазах мелькнул испуг, и едва уловимое желание отомстить, а следом она снова уставилась себе под ноги.

Я мигом всё понял и ещё тише прошептал в сгорбленную спину красавицы:

– Тебя пытала Арахна?

Девушка едва заметно кивнула, чем вызвала у меня ощутимый укол жалости. Правда, я почти сразу подавил его и стал здраво размышлять. Так, если Арахна пытала блондинку и вводила меня в курс дела, то, скорее всего, здесь имеет место быть перекрёстное опыление. Сейчас объясню подробнее… Например, тот гомик и стрекотун издевались надо мной, а потом кто-то из них мило болтал, к примеру, с блондинкой, а её мучительница вела беседы со мной. И выходит, что главарь вполне мог пытать пухлого новичка. Но тот как-то без злости смотрит на него. Хм, возможно, он не узнал его? Или Пушкин вообще руки не марал? Ну, в принципе, и такое весьма вероятно. Хотя у меня есть подозрения, что героев-то на этом фабрике кот наплакал и каждые руки на счету. Я ведь прошёл почти два этажа, а никого не встретил. Вот и где все? Спят? Так даже полуночи нет. Вот и выходит, что я могу оказаться прав.

Между тем наша процессия преодолела коридор и вышла в просторное помещение, где все фабричные станки оказались сдвинуты к левой стене,  а на противоположной стороне обосновались несколько мерно ворчащих бензиновых генераторов и что-то вроде кухни. Я увидел длинный обеденный стол из отполированных дубовых досок, вокруг которого расположились стулья. Чуть дальше, на подоконнике, стояла электрическая плитка и микроволновка, а у стены нашёл своё место современный холодильник, рядом с которым висели кухонные шкафчики и возвышались большие железные шкафы. И ещё тут имелись крепкие ворота и пластиковая дверь, на которой была табличка с надписью «shower», что означало душ. Вот к ней-то нас и повёл Пушкин, уверенно вышагивая по истёртому линолеуму, который занимал половину помещения.

Через десяток секунд герой подошёл к двери и сказал, сложив руки на мощной груди, выпирающей из-под кольчуги:

– Как только помоетесь, я расскажу вам пару страшных историй, которые объяснят вам, в какой чудесный мир вы попали.

– И вот ещё, возьмыте, – добавила Арахна, доставая из шкафа три набора той же военной формы, что была на опытных героях, присовокупив к ним берцы.

Мы все молча взял по комплекту, и прошли по одному за дверь. Там оказалось стена, разделяющая помещение на мужскую часть и женскую. Я двинулся куда следует и обнаружил там пять баков с водой, привинченных к потолку. Каждый из них имел кран с барашком. Предварительно раздевшись, я воспользовался самым дальним баком и принялся с наслаждением смывать с себя корку грязи, смешанную с засохшей кровью. В этом мне помог брусок грубого мыла, пахнущего травами.

Толстый парень занялся тем же самым. Я покосился в его сторону, отметив заплывшую жиром приземистую фигуру, а потом сконцентрировался на круглом лице, где хозяйничал крупный нос и пухлые губы. Новичок оказался кареглазым шатеном с короткими волосами и тяжёлым подбородком, под которым колыхался ещё один – мягкий и рыхлый.

Он не вызвал у меня никакой симпатии, но я всё равно решил установить контакт, дружелюбно крикнув ему:

– Эй, тебя как зовут?!

– Гриша, – нехотя ответил тот, изучающе глянув на меня и погладив недомужской пушок на лице.

– А я Сергей. Не хреново мы так влипли, да?

– Угу, – прогудел парень, который, наверное, весил килограммов сто десять.

– Ты какую силу получил? – поинтересовался я, перекрывая воду.

Новичок сделал вид, что не услышал меня и даже отвернулся. Хм, какой-то он мутный тип. Лучше с ним не откровенничать. Но я бы всё равно задал ему ещё пару вопросов, но тут скрипнула дверь, а затем прозвучал отрывистый рёв Пушкина:

– Давайте быстрее!

Гриша как только услышал ор главы клана, так мигом прекратил мыться и бросился к новой одежде. Поспешно натянул её, после чего как ошпаренный выскочил из помещения.

Я проводил его презрительным взглядом, а потом неторопливо надел камуфляжные штаны, майку цвета хаки, берцы и размеренным шагом покинул душ, оказавшись последним, кто предстал перед недовольным Пушкиным.

Тот сразу же растянул губы в неживой улыбке и проронил:

– Арахна.

Героиня мигом засветила мне кулаком в глаз. Моя голова дёрнулась, а в шее что-то хрустнуло, но я устоял на ногах, чем не преминул похвастаться:

– О, не упал. Прогресс.

Зверь скрипнул зубами и выставил перед собой руку, сверкнув глазами. Я тут же отлетел назад, словно в меня врезался мощный поток воздуха. Моя спина встретилась со стеной, вызвав вспышку боли, а потом я рухнул на пол, мимолётом подумав, что Пушкин владеет чем-то вроде телекинеза. Очень действенного телекинеза. У меня вон уже изо рта кровь капает, а перед глазами муть какая-то. Так я долго здесь не протяну. Надо следить за своим языком и поведением.

А глава клана тем временем ехидно сказал:

– Упал.

– Просто прилёг отдохнуть, – прохрипел я, вставая на ноги, и тут же проклял себя за несдержанность.

Но Пушкин лишь громко втянул ноздрями воздух, а затем резко выдохнул и присел за стол, барским жестом показав нам на стулья. Мы все прижопились, неотрывно глядя на него совершенно разными взглядами: я смотрел с ненавистью,  блондинка – с робостью, Гриша – с восторгом, а Арахна – равнодушно.

Пушкин же смотрел на всех с различной долей высокомерия, даже на опытную героиню глядел так же. Похоже, он всегда такой.  Да ещё и говорить герой начал так, будто делал нам великое одолжение:

– Слушайте сюда. Повторять не буду. Хоть вы сейчас и похожи на малолетних наркоманов, чем внушаете мне мысль, что в этот мир шлют всех, кого не жалко удавить, но в перспективы вы можете стать вполне сносными бойцами. Ведь герои в отличие от обычных представителей разных рас быстрее развиваются физически и легче обучаются чему-то новому, включая боевые искусства. Даже ты, блондиночка, и вот ты толстяк с лицом дегенерата. Кстати, надо дать вам геройские имена. Ты, девочка-припевочка, будешь… М-м-м… блин, как бы тебя обозвать?

– Может, я просто останусь Кристиной? – робко предложила та, покосившись на великоватые для неё берцы.

– Ладно, пока будешь Кристиной, – смилостивился Пушкин, после чего ткнул пальцем в Гришу: – А вот ты, точно будешь Бутуз, пока не заработаешь себе нормальное прозвище.  Ну и наш господин шутник получит прозвище… Остряк. Тьфу, мля, как-то не очень обидно, надо будет потом что-нибудь другое придумать. Короче, все поняли, как вас теперь зовут?

– Ага, – хором ответили Гриши и Кристина.

Я же промолчал, ощущая вкус крови во рту, а потом подумал, что даже без издевательств над собой, санкционированных Пушкиным, всё равно возненавидел бы его до глубины души.

А тот тем временем откинулся на спинку стула и жестом передал слово Арахне. Героиня прошлась по нашим лицам тяжёлым взглядом, а потом внушительно проговорила:

– Вы получыли не только силу, но и интерфейс. И сейчас мы попробуем познакомыться с ним. Итак, закройте глаза и скажите с мысленным нажимом – интерфейс.