- Ага, а наставники все как один узкоглазые да желтолицые, и на коленях стоять заставляют.

- Еще чего! Узкоглазые с нами наравне учатся, иногда даже странно становится - такую даль прошли, чтоб к нам попасть, неужели у самих такого искусства нет? Есть наверное, наши иногда туда уходят, правда что там дальше бывает - сам понимаешь, кто знает, тот помалкивает. Но я сейчас не об этом. У нас особенность такая есть, что когда тень-воин обучение закончил, у него не только руки-ноги должны быть навострены на всякое, но и глаза с мозгами тоже немного сдвинуться обязаны, иначе правильной силы не будет. Понимаешь, Айс, если ты сделал и прошел все как надо, то никакой князь не сможет заставить тень-воина против праведности что-то сделать. Не той, которую славабожники как хошь, так и толкуют, а настоящей. Ну вот, а если руки машут вроде бы и похоже, а душа сама по себе где-то, то такого у нас мертвым тенем называют. Он конечно тоже неплох повоевать, но там, где воин с правильной силой победит в любом случае, мертвый тень может и так и эдак окончить. Если же со своими в бою встретится, то тут у него и выбора не будет. Тем более, что этот "свой" мертвого просто обязан убить. Полагается так у нас. А чтобы мертвым не стать, надо среди всего прочего, пока правильной силы нет, вообще ничего такого за стеной монастыря не делать, хоть ты стриженый, хоть нет. То есть не вообще ничего, а до двух раз. Третий раз - и все. Я вот свои два раза уже отпрыгал, а до начала силы мне еще шесть лет осталось.

Данисий замолчал. Айс вздохнул, и подождав немного, спросил серьезным тоном:

- М-м, Денисыч... А если просто, безо всяких там изысков по башке кого шарахнуть, это как, тоже тебе в минус пишется?

- Если просто, то не считается, - заулыбался Данисий, а Айс продолжил все тем же серьезным тоном:

- Ну и компания у нас с тобой тут подобралась! Колдун-недомерок и ниндзя-недоучка. Сдайся враг, умри и ляг. Видишь ли, я тут ночью попытался разобраться в ситуации, и напоролся на весьма кислые вещи. Такие кислые, что даже не знаю, что дальше делать, и делать ли вообще. С Антисом бы сейчас поговорить, да он у князя сейчас наверно. А князь его за тот разгром на озере вполне мог наказать, так что этот разговор получится еще не скоро.

- Айс, не надо меня нинзя называть. У этих, которые желтокожие и узкоглазые, таким словом что-то нехорошее означается.

- Ах вот как даже? Ну ладно, теперь дальше: воришку нашего вместе девкой засунули в кладовку трактира, где серые волки стоят, трактир кажется тот самый, куда она поначалу и хотела попасть - хоть плачь, хоть смейся. Мысль будет такая - пошерстить сейчас хозяев на предмет пожрать, и пойти в те края нищенствовать, по глухонемому, но без придури. А там видно будет. Идет?

Данисий прищурился.

- А я, честно говоря, думал что ты их тут так и оставить захочешь. Как ты там говорил - не твое дело?

- Говорил, и сейчас скажу. Но строить из себя свинью большую, чем есть на самом деле, я не собираюсь. Сейчас я решил поступить вот так, на потом ничего не обещаю. Ты недоволен?

- Да нет, все хорошо. Только хозяев трогать не надо. Слухи, разговоры. А убивать просто так зазорно чего-то. У меня вот монетка есть на нее и поедим где-нибудь.

С этими словами Данисий вытащил поковырялся за одной из заплат своего полушубка и вытащил маленький тусклый кружочек, подаяние полученное перед воротами.

- А ее хватит? - поинтересовался Айс, рассеяно почесывая за ухом безмятежно спящего пса.

- Должно, - ответил Данисий, и осторожно переступая подошел к окну, чтобы получше разглядеть и окончательно оценить последний капитал.

Монетка оказалась с одной стороны украшена профилем неизвестного короля, а может и не короля - мало ли кого могли так увековечить, с другой же стороны была загадочная надпись, в которой знакомые буквы перемешались с совсем ни что не похожими значками. Данисий провел пальцем по рубчикам с краю, вдруг встрепенулся и принялся ощупывать монету вновь, но уже гораздо внимательней и сосредоточенней, чем сначала, так наверное ощупывает слепой сдачу с золотой монеты, определяя, не надули ли его.

- Фальшивая? - понял это по-своему Айс.

- Да нет, просто... Ох и дурень я! Надо было сразу же эту деньгу посмотреть, а я-то как баран, четырех ежей мне в...

- Ты сначала в чем дело скажи, а потом ругайся. Если дело того стоит, так и я ругаться помогу.

- Эту женщину, что монетку дала, помнишь?

- Ну так, не очень.

- Она из наших, понимаешь? Нужно было к ней ехать, тут же все объяснено. И все бы по-другому было бы! Пойдем! Айс зевнул, и принялся завязывать толстую веревку, которая с самого хутора служила ему вместо ремня.

Улицы Кодукая днем оказались едва ли не пустынней чем ночью, и две вроде бы бесцельно бредущие фигуры то и дело оказывались единственными прохожими во всю их длину. Людным местом, встретившимся по пути, оказался лишь небольшой переулок, в котором неизвестно чего ожидали с полсотни Белых Волков - само собой, туда Данисий не пошел, а сделал немалый крюк, и оставалось только удивляться, как он не потерял направление.

"Женщина из наших", как оказалось, жила неплохо. Еще издали ее дом выделялся вычурным фасадом, обилием чугунных украшений и крышей, которая даже в окружении остальных кодукайских домов выглядела уж совсем островерхой. Ворота, ведущие на уходящий вглубь двор оказались закрыты наглухо, так что пришлось подниматься по выметенной от снега лестнице, и стучаться в парадную дверь. В ответ на стук брякнула дощечка, и в открывшемся окошечке мелькнуло важное и равнодушное лицо, какое и положено иметь привратнику богатого дома. Потом дощечка с тем же звуком вернулась на место, и наступила долгая пауза. Айс посмотрел на Данисия, и тот, не обращая внимания на мороз, снял рукавицу, и вновь покрутил в пальцах монетку, на этот раз совсем недолго. Прямо голой рукой он вновь постучал, но теперь сделал не три удара, как только что, а четыре, с неровными интервалами между ними. На этот раз результат оказался лучше - дверь распахнулась, пахнуло застоявшимся домашним воздухом, и привратник все тем же высокомерным лицом чуть ли не за шиворот втащил внутрь замешкавшегося Данисия, и Айс еле успел юркнуть следом. Задвинув за ними два засова, привратник уже не торопясь оглядел гостей, и сказал так, как будто за месяц знал, кто и зачем сегодня постучится в этот дом:

- По лестнице вниз и вбок. Там есть чем помыться, и что одеть я тоже вам дам потом, - слова этот человек произносил правильно, но ударения пару раз перепутал. И сами эти слова, и то как они были сказаны, и даже глуповатая важность привратника как-то сразу заставил окончательно поверить, что опасливые скитания по холодным дорогам окончились - если не навсегда, то хотя бы на некоторое время. Айс радостно улыбнулся, и пихнул Данисия локтем вбок:

- Хоть отмокнем немного, в баньке-то! Я уж и забыл, кода в последний раз мылся.

- А я помню, - так же оживленно ответил Данисий, - как из Фымска уходили, так последний раз и был. Кого как, а меня сейчас из бани пусть на баграх выволакивают, сам не пойду.

Но на самом деле все оказалось проще и грустнее: в довольно прохладной полуподвальной комнате с мутным окошком у самого потолка стояли две скамьи, бочка с почти горячей водой и лежали три лохани, две пустых, и одна с беленькой водичкой на дне. Даже самая простецкая баня в Фымске, "на грош войдешь, на два помоешься", вспоминалась здесь как хороший сон Данисий так и сказал, осторожно переступая босыми ногами по холодному полу и почесывая небольшое родимое пятно на одной из ягодиц. Айс же все еще возился с одеждой, а когда наконец ее снял, обнаружилось, что он носит на теле что-то вроде широкого лифчика со множеством оттопыривающихся кармашков. Данисий ждал что Айс и этот странный предмет туалета снимет, но тот подошел к своему тазу прямо так, а внимательный взгляд в свою сторону понял иначе:

- Чего глядишь, до сих пор не веришь что у меня там все нормально? Щупать надеюсь не полезешь? - Данисий в ответ плюнул, назвал Айса дураком и отвернулся.