– Куда? – нахмурился Юджин, но вынужден был остановиться. – Нам нельзя сходить с маршрута.

И выразительно покосился на метку над своим плечом.

– Это я поняла, – беззаботно махнула рукой девчонка и смущённо улыбнулась. – Но ведь этот магазин по пути? Я быстро!

Он был готов поймать её за край мантии, отчитать, причём в грубой форме. Какие ещё магазины?! Нет, он всё понимает, девочка из дистрикта, впервые в Преториуме… Но он -главный, он, к слову, и за неё ответственность несёт… А потом вспомнил, как она беспомощно смотрела на него из лужи, как, не жалуясь, упрямо закусив губу, тянула из неё чемодан… И, как вишенка на торте – этот нелепый наезд Жасмин и Алекса…

Юджин сухо кивнул и девчонка, просияв, унеслась в магазин. Ну ещё бы.

Конечно, Южин и не подумал идти за ней, остался стоять снаружи, всем своим видом выражая презрение к расфуфыренной столичной толпе. Дикие, невозможные причёски, кислотные оттенки волос и одежды, мастерски наведённые личины…

Магия красоты! Магия комфорта! Магия изящества – как она есть! Тьфу! Тысячу раз – тьфу!

Юджин знал цену этой вот столичной роскоши и, как мог, ненавидел её. Всей душой. Всем сердцем.

Если б он только мог… Если бы не проклятая метка, с которой он, как щенок на поводке, если б не фистула в груди, рядом с сердцем… Если бы не миллион предосторожностей хитровывернутых Магистров, сковывающих его по рукам и ногам.

Если б всё зависело исключительно от его воли…

О, какой бы славный грянул бы сейчас взрыв! Как быстро бы эти кривляющиеся рожи сменились бы предсмертными оскалами, а вместо всех этих утончённых «мэйкапов» по холёным физиомордиям хлынула бы кровь вперемешку с пониманием, что они проиграли! Последним пониманием.

Он не пощадил бы никого… Женщины? Дети? Крашеные в кислотные расцветки пятнистые кошаки на изящных поводках-цепочках?

А с какой стати?! С ним, вот, никто не церемонится!

Твари! Ведь знают же, знают, какой ценой такие, как он, платят за их подтянутые рожи и накачанные сиськи и задницы! За последнюю модель магического скэйтборда! За противоблошные ошейники на кошаках!

Симбиоз магии и прогресса… что может быть гаже, подлее, абсурднее?

Если ты – магический донор. Батарейка на ножках. Если твой магический дар – цена вот этого вот даже по ночам не стихающего праздника?!

На плечо Юджина вдруг легла рука.

Прежде чем он успел выполнить захват и описать дугу гражданином Преториума в воздухе, подошедший успел отшагнуть и руки Юджина сомкнулись на пустоте.

Напротив стояла пара – с первого взгляда на их причёски и одежды было понятно: столичные. Надменные капризные рожи, а в глазах неприкрытый интерес.

– Из Аусвера? – спросил парень с синими волосами, а девчонка, с зелёными, скупо улыбнулась.

– А тебе что? – Юджин нахмурился.

Преторианцы обычно смотрят не так. Они, как могли, скрывают своё преступное равнодушие за брезгливостью, презрением, иногда – за лживым сочувствием.

Эти же – и парень и эта зеленоволосая нимфа, и даже кошак у её ног в золотом в стразах ошейнике – смотрели на него с вызовом. Как на равного.

И это было странно.

– Кто вы?

Синеволосый нагло улыбнулся и выдержал паузу, прежде, чем ответить. Юджин скривился.

Тоже ещё, драматург хренов.

– Сокрушители Оков, – первой ответила девчонка. Голос у неё, несмотря на хлипкую комплекцию, оказался низкий, глухой. Серьёзный.

– Новая мода на накурившихся клоунов? – ухмыльнулся Юджин. – Или новая игра золотой молодёжи в платиновых подгузниках? Не слышал я о вашей секте, проваливайте, обдолбыши.

Парень покачал головой, продолжая вглядываться в его лицо.

– Сокрушители Оков – граждане Нового Триума. Свободного Триума.

– Не знаю такого, – издевательски развёл руками Юджин. – И, как ни стараюсь, не вижу.

– Потому что его ещё нет, – согласился незнакомец. – Мы построим его собственными руками. Но сперва не оставим и камня на камне от этого. Ты с нами?

– Почему я должен вам верить?

Вместо ответа парень сдвинул борт своего павлиньего, в стразах, пиджака. Тот же жест (только гораздо изящнее, по-женски) повторила девчонка, словно ей вдруг стало жарко и единственная возможность охладиться – расстегнуть прозрачные кнопки на декольте.

Юджин не собирался пялиться. Но их шрамы были такими знакомыми…

– Посмотри на нас, – продолжал незнакомец. – Где наши охранные метки? Где фистулы? А ведь я должен был десять лет как окончить элитную, всеми обожаемую до невозможности, академию Аусвер.

– Вы… студенты Аусвер?

– Были, – кивнул синеволосый. – Юла значится мёртвой. А я сбежал.

– Сбежал?!

– Представь себе.

– Я… я вас не помню. Вы врёте. Вы – шпионы Рэйва или Тода.

– Я «умерла» в год твоего поступления, – отрезала Юла. – Можешь спросить обо мне у Касьяна.

– Я не…

– Это неважно. Всё, что ты скажешь – неважно. Важно одно: с нами ты или нет.

И надо же было такому случиться, чтобы в этот самый момент стеклянные двери разъехались, выпуская на шумную улицу новенькую. Довольную, как начищенный пьяс!

Доля секунды понадобилась Юджину, чтобы придумать объяснение для Авроры (чтоб не взболтнула лишнего в Аусвер), но, когда он обернулся к случайным знакомым, их уже след простыл.

Шагнув в разномастную столичную толпу, бывшие студенты Аусвер слились с ней, как сливается с окружающей средой хамелеон.

Аврора

– Как давно это началось? – Юджин бегло мазнул по хозяйке взглядом, повертел головой, осматривая картины на стенах, статуи, парящие кристаллические светильники.

– Вот сюда пройдите, – хозяйка с озабоченным выражением лица, с изумлённо приподнятыми тонкими, нарисованными поверх белил тонкой кисточкой бровями, поманила нас за собой. Пару раз несмело оглянулась, то ли для того, чтобы убедиться, что мы следуем за ней, то ли – что мы не наследим на сияющей в буквальном смысле плитке из бело-розового мрамора.

– Месяц назад, – спохватившись, бросила она через плечо. – Это началось месяц назад. Точно-точно. У Марсика, простите, Марка Антония было экстренное заседание в префектуре. И вот надо же, так совпало… – она неловко замолчала, явно жалея, что сболтнула лишнего. В том смысле, что зачем нам, студентам Аусвер эта информация о заседании в префектуре…

После того, как я прошлась с Юджином по улицам, было не так страшно опозориться с «раззявленной варежкой». Успела привыкнуть, кхм, к эпатажной местной моде.

Все эти совершенно диких расцветок наряды с обилием стаз, перьев, какого-то прозрачного блестящего материала… С двух шагов мужчину от женщины не отличить! На лицах – или магические личины, или, вот, как у этой мистрис Алвейл – белила, а уж поверх – нарисованное лицо.

Разглядывая нашу хозяйку – что стало возможным только лишь, когда она обернулась спиной – я вспомнила призрачную леди в Аусвер и сетования той по поводу отсутствия красок и париков уже не показались мне смехотворными.

Конечно, я ожидала столичной роскоши, но и подумать не могла, что здесь она самым решительным образом возведена в культ!

Но ладно ещё хозяйка, одетая, видимо, по-домашнему – в длинное и узкое шёлковое платье странного кроя, с разрезами по бокам и такими широкими рукавами, что при взмахах рук становилась похожа на огромную розовую бабочку… Дом!

Четырёхэтажный особняк оказался изнутри настоящим дворцом! От обилия золота, хрусталя, каких-то парящих цветных кристаллов, статуй… да простит меня моя знакомая, которая с луком и стрелами, но здесь статуи были выполнены из прозрачного, как слеза, материала, причём были они разных цветов – словно целиком вырезаны из драгоценных камней! Кстати, о драгоценностях – на некоторых сияли самые настоящие украшения – серьги, диадемы, ожерелья, кольца, пояса-цепи, браслеты.

Что-то кольнуло изнутри, какое-то странное предчувствие, что заставило приглядеться к «украшенным» статуям повнимательнее… они все выглядели странно знакомыми. Но как я ни старалась вспомнить, где видела невысокую, своих лет девчонку с приятными, но какими-то кукольными чертами лица, так и не смогла.