В ответ Фунтик смог лишь кивнуть.

***

Как же мне плохо. Внутри все переворачивается, скручивается, тянется, бурлит и растекается. Хреновейшее чувство напрочь убивающее возможность внятно рассуждать.

По-хорошему нужно было отвлечься, что-то сделать, но увы. Я после ухода друзей только и смог, что упасть на кушетку, и замереть в позе эмбриона.

Мысли начали восприниматься тягучей и липкой патокой, что обволакивала мой рассудок. Кажется, у меня снова началась температура, но воспринимал я это просто как деталь чего-то незначительного, словно мелочь, не стоящую и крохотной части моего внимания.

В сознании вспыхивали картинки, образы прошлого, заставляя вновь и вновь переживать прошлое, ещё больше погружая разум в беспросветную тоску.

«Ещё депрессии мне не хватало…» внутреннее попытался пошутить я. Ведь для людей знакомых с медициной крайне забавно слышать от простых обывателей, а в частности от подростков в сети их заявления о «депресухе, биполярочке» и прочим вошедшим в обиход медицинским терминам.

Когда-то, один знакомый психиатр, будучи слегка подшофе сравнил клиническую депрессию с «Чёрным болотом кислоты, разъедающей саму душу человека, а также подобно зыбучим пескам, что тянут на дно, погребая за собой все эмоции и желания»

«Забавно. А ведь уровень гормонов у меня в норме...» прозвучала очередная вспышка-мысль, отразившаяся в сознании. За которую я неожиданно вцепился как утопающий в спасающий круг.

«Гормоны! Я идиот». Внутреннее «Я» затрепыхалось, пытаясь анализировать ощущения собственного тела.

После того как Белла скажем так «активировала» мне «контроль тела», я проводил калибровку и адаптацию сознательного функционирования человеческого организма практически на ходу и одним из большущих промахов, что я допустил была гормональная настройка.

Гормональная регуляция нашего тела, пожалуй, самая интересная тема для обсуждения и изучения. Ведь наше тело постоянно вырабатывает некий гормональный фон, подстраиваясь под наше настроение, наше питание, наши действия и наши мысли. Да что там, секреция гормонов меняется от банальных циркадных ритмов человека*

(*смена для и ночи. Прим.Автора.)

Занялись спортом? Пожалуйста, растёт выработка тестостерона. Злитесь? Адреналин. Испытываете длительный стресс? Растёт уровень кортизола. Испытываете радость или удовлетворение? Вот вам капелька эндорфина в кровь.

И вся система постоянно находится в динамике, одновременно балансируя на множестве острых граней сложной системы физиологии человека.

Выработка гормонов для нашего тела — это одновременно наше счастье и проклятье.

Девушки или женщины при желании могут рассказать свои наблюдения по смене настроения во время месячных или климактерического периода. Конечно, иногда доходит до абсурда, и общество навязывает им стереотипы, ведь у некоторых регуляция протекает лучше, чем у других, но и отрицать влияние гормонов на наше поведение и мысли было бы просто глупо.

Взять хотя бы дофаминергическую систему, отвечающую за нашу мотивацию, эмоциональную реакцию, чувство удовлетворения и двигательную активность. Любое нарушение работы этой системы и человек с высокой долей вероятности превратится в безвольный овощ, не желающий сходить даже в туалет.

Для чего же у нас заложена эта потенциально опасная система внутренней секреции? Ответ достаточно прост – более точная настройка/адаптация организма к изменениям среды.

К тому же, гормональные штормы, бушующие в крови наших любимых девушек, несут в себе ещё один неочевидный плюс – они продлевают общую продолжительность жизни. Ведь подобные «встряски» для организма служат дополнительной мотивацией избавиться от вредных или дефектных клеток, очиститься от накопившегося условного «мусора».

Но если вернуться к моему случаю, то моя ошибка заключалась в том, что динамическую, вечно балансирующую систему я поставил в жёсткие рамки, что было в корне неправильно.

Если сначала после моего пробуждения организм просто отходил от шока и медленно восстанавливался, то сейчас, когда я подряд испытал несколько эмоциональных потрясений, организм «почувствовал неладное» и пытается сейчас взбрыкнуть и освободиться от навязанного контроля. Ведь именно наша психика, наш разум является ведущей скрипкой в оркестре физиологии организма. Мы злимся? Значит, тело реагирует выбросом адреналина. А что будет, если будем испытывать гнев, одновременно запрещая естественную реакцию тела?

Верно. Ошибка «системы» и попытка снова и снова перезапустить барахлящий, по мнению тела, биокомпьютер.

Поэтому для меня оставался последний шанс на выживание – отпустить контроль. Полностью. И молить всех богов, что система починится самостоятельно, иначе я попросту умру от остановки жизнедеятельности.

Последним осознанным действием была лёгкая стимуляция гипоталамуса, как одного из важнейших центров гормональной регуляции. Потом наступила темнота и я провалился в сон.

Глава 14

Здание МВД города N.

Кабинет был обставлен просто. Дубовый стол, кресло и два стульчика попроще для гостей, шкаф в углу был заставлен различного рода документацией, а над головой начальства висел портрет Самого.

Само начальство было представлено среднего роста мужчиной, что с виду напоминал сытого и старого хищника. Время бурной молодости прошло, уступив место лени и холодному расчёту, но горе тому глупцу, что спутает показную лень со слабостью.

Посетители, что замерли перед ним, прекрасно знали об этом и потому стояли навытяжку, ведя свой доклад максимально информативно.

– Что там по Громову? – слова низким гулом отражаются от стен.

– Версия с покушением не подтвердилась. Мы проверили водителя, что первым врезался в машину Громова по всем источникам, и он чист. Обыск машин ничего не дал, то есть техническая неисправность тоже исключена. Версия отравления под вопросом. Лаборатория показала отсутствие наркотических соединений в крови, кроме никотина и 0.7 промилле этанола.

– Ему это что слону дробина. Значит, версия со злоупотреблением алкоголя отпадает, – хмыкнул мужчина за столом. Его подчинённые осторожно кивнули.

Мужчина сместился на кресле, устраиваясь чуть удобней.

– Какая основная версия?

Переглянувшись между собой один из них, продолжил:

– Сейчас проходит поиск и опрос всех, с кем контактировал Громов за последние пару суток. Рабочая версия – попытка суицида или влияние извне…

– Понятно… Каково состояние Громова на текущий момент?

– Тяжело-стабильное. Обнаружили субдуральную гематому, врачи держат его в медикаментозной коме, готовя к операции.

– Хм. Какой прогноз?

– Если операция пройдёт успешно, полгода или год на восстановление. Так же возможна безвозвратная утрата части когнитивных или двигательных функций…

– Кхм.

– Он может стать инвалидом.

– Я тебя услышал. Наумов, – обратился он к одному из мужчин.

– Я. – названый вытянулся во фрунт.

– Что там по делу, которое вёл Громов?

– Он только начал работу с ним, но из того, что мне было доступно, он слил часть информации одному из смотрящих нашего города…

– Ясно. Решил действовать наверняка… Хотя это всегда было для тебя характерно, старый ты волчара, – пробормотал мужчина, задумчиво потирая подбородок.

Спустя пару секунд, мужчина слегка кивнул, словно соглашаясь с внутренними доводами и подняв взгляд на замолчавшего подчинённого

– Возьмёшь это дело себе. Зайдёшь чуть позже, я выдам официальный допуск. Справишься, и повышение не заставит себя ждать.

– Служу Родине.

– Свободны.

***

Один из частных загородных домов города N.

Это была ловушка. Невероятная, невозможная, опровергающая всякий здравый смысл, ловушка. Белла лежала на холодном металлическом столе внутри какого-то подвала и пыталась анализировать произошедшее. За калейдоскопом отброшенных версий оставалась лишь одна, безумная и нелепая для любого этрарха Семьи Бандху, но такая очевидно-логичная, что просто не укладывалась в голове. Бандит, которому она промыла мозги, как-то сумел подать знак. Смог немыслимым чудом обойти блокировку и подчинение разума. Блокировку, что уже больше двух столетий не давала усомниться в своей надёжности