Я разве что только вздохнул. Сил не было, за последние несколько часов, я выложился до донышка. В этот раз спасительное бешенство не пришло — упасть в раскрашенное яростью и потоками крови забытье не давала ответственность перед людьми. Я всё — таки был не бойцом, а командиром. Как этого не хотелось, даже в схватки по возможности не лез, разделывая сначала своим ломом, а потом и прочими попавшими под руки острыми предметами исключительно тех храбрецов или идиотов, которые сами рвались меня прикончить. И надо полагать действовал при этом достаточно внушительным для придирчивого взгляда образом, коли в ходе решившей исход сражения контратаки враги начали по возможности меня избегать. Причем ладно бы простые кнехты, так и благородные воители тоже, включая в них хорошо вооруженных альвийских танов. И вот теперь выяснилось, что я не только врага в этой битве своими умениями впечатлил.

— Все думаешь, что я Хеле служу?

— Кхе — хе — хе, — захихикал тот, — сегодня ты, сколько душ к ней переправил?

— Немало. — Признал я справедливость его веселья. — Но все — таки?

— Фер Ворон Гарма, напрасны твои опасения, — ладонь резко оборвавшего смех Аделя хлопнула меня по наручу — ни для кого не секрет, что молитвы «Госпоже Мертвых» обращают не одни только безумные убийцы, но и великое множество достойных благородных господ. Вон из судейских много кто «Справедливейшей» служит.

— Везет мне на образованных людей. — Устало хмыкнул я, искренне пожалев, что когда — то сумничал, меняя себе псевдоним. Со старым, которым пользовался на безвременно затонувшей бригантине, жить было бы определенно проще.

— Кто — то успел проникнуть в тайну твоего имени? — Удивился Адель.

— Угу. Женщина одна.

— А — а…, — ан Бекхарден догадался о ком идет речь и утвердительно кивнул. — Поэтому тебя убить попытались?

Я удивленно поднял бровь. Тот успокаивающе развел руками:

— Если это конечно не секрет.

— Не секрет. Не знаю, почему он напал. Спросить было не с руки.

— Понимаю тебя, — задумался тот, — впрочем, альв и силу твоей покровительницы мог почуять.

— Ты лучше мне скажи, кто это у вас в роте такой начитанный, — решил я осторожно перехватить инициативу в разговоре. Еще пару дней назад братья ан Бекхардены определенно не задумывались об озвученном варианте расшифровки моих установочных данных.

— Есть у нас один рейтар из Каллеройских[18] студиозусов. Птицей к ан Раггеру прилетел, как имя твое услышал, — не стал темнить снова скрививший губы в ухмылке ан Бекхарден.

— Никогда образованщину не любил. Один только вред от этих засранцев.

— Как я с тобой согласен! — Согласно закивал Адель, ещё раз усмехаясь.

— Что у тебя с братишкой? — Решил я окончательно увести разговор в сторону.

— Скверно. Нога, грудь и голова разбита.

— Плохо. Если будет становиться худо, дай знать. Есть у меня кое — какие полезные лекарства в заначке. Поделюсь. Может быть, и помогут.

Блестяще выигравший сражение Аскель ан Бекхарден под конец битвы излишне увлекся и в ходе преследования находившихся на грани беспорядочного бегства альвов попал под конную контратаку. Блокирующая рощу сотня альвов прикрыла отход товарищей. Спасти имеющимися в аптечке антибиотиками жизнь этому, несомненно, очень полезному человеку было совсем не лишним. Братья для поддержания с ними близких, взаимовыгодных и по возможности даже дружеских отношений выглядели довольно перспективно. В принципе и Рендел тоже, но в отличие от Бекхарденов он мне не приглянулся как человек. Подавал очень серьезные подозрения, что при всем своем внешнем блеске и лоске, внутри этот тип был избыточно грязноват даже для нашей насквозь пропитанной дерьмом и кровью профессии. Это как профессионал он был хорош, да и трусом тоже не был, заполучив в сегодняшнем бою легкое ранение в правую руку. Синяками обошлись только мы с Аделем.

— Обязательно обращусь, — с благодарностью склонил голову сидевший рядом со мной наемник.

— Может быть, хотите вина, фер Вран? — В очередной раз не получивший ни единой царапины Нейл Даннер держал на руках поднос с парой кружек, тарелкой с наворованными где — то яблоками и приличных размеров бутылью с красным вином из захваченных в Дресе запасов. Я поощрительно кивнул, парень оказался достаточно сообразителен, не только чтоб вскрыть НЗ, но для правильной сервировки.

— Не хотите ли ополоснуться, мой господин? — Прихрамывающий после боя слуга и оруженосец Йон Гленни появился вслед за пажом с куском мыла и полным мехом воды в руках.

— Умыться и немного хорошего вина нам с тобой фер Адель, сейчас точно не помешают, — кивнул я на поднос. — Дела можно ненадолго отложить, до темноты нам времени хватит.

— Не откажусь, — с силой провел ладонями по лицу ан Бекхарден.

Вот и замечательно. Братья люди конечно сложные, но даже самый длинный путь всегда начинается с одного шага.

Несмотря на то, что проигравшее сражение поместное ополчение «исчезло за горизонтом» давать врагу возможность к реваншу мы не собирались. Переход границы по — прежнему планировался на ночь. В конце — концов не обобрать трупы на оставшемся за нами поле боя было бы грешно.

Несмотря на тяжелые потери, хотя может быть и благодаря ним, добыча оказалась очень богатой. Невезучие «людские» хоругви и так — то несшие на себе основную тяжесть боя еще и оказались на острие решившего исход сражения контратаки, так что были разнесены вдребезги и добиты при беспорядочном бегстве. Вырезали их трети на две, не меньше. Пленных не брали. Аскель загодя запретил брать в плен кого бы то ни было под страхом смерти, и мы с ан Риафом без колебаний продублировали приказ. Не подчиниться никто не рискнул.

По итогам этого «победоносного» похода в выставивших разгромленные хоругви марках должно было пролиться немало слез. Ну и на какое — то время стать немного спокойнее заодно — оспаривать у законных наследников семейное имущество, травить, убивать, предавать и подставлять родственников в настоящий момент там в принципе стало некому. Не сказал бы, что проявленное обхаживаемыми мной капитанами «Черной розы» благородство тут было чем — то исключительным, однако говнище обычно куда более бросается в глаза, нежели права на лён оставленные младшему брату из — за нежелания спорить, кто из близнецов родился на пять минут раньше, да и выживать подлецам, как правило, куда проще. По сути единственное, что тут ограничивает внутриродовую вражду — это постоянные вооруженные конфликты и острое политическое соперничество. При постоянно висящем над головой топоре полного истребления даже совершенно не знающие моральных тормозов люди немного подумают, стоит ли лишний раз уменьшать поголовье родни. Пусть даже стоящей между тобой и необходимым тебе креслом.

Альвы в бою тоже пострадали не слабо, однако отделались гораздо легче чем нам бы того хотелось. Несмотря на то, что альвийское формирование также было ополченческой хоругвью, а не тагмой профессиональных солдат, что состоящие в ней бессмертные таны, что их смертные кнехты продемонстрировали сравнительно с людьми не в пример лучшую боеспособность. И дело было не столько даже в их боевых навыках, сколько в уровне взаимодействия и дисциплины. В отличие от «людских» формирований остроухих мы так и не сумели обратить в бегство. Пусть и весьма быстро, но отступали они без паники и даже спиной вперед. Причем к чести пронизанных чувством расового превосходства альвийских танов, я не заметил, чтобы кто — то равнодушно бросал нам своих кнехтов на мясо. Напротив, были даже примеры обратного. Так благодаря недобитому кнехту, закрывшего своим телом бросившегося его выручать господина, один из попавших под мой двуручник альвов сумел прожить на целых три взмаха цвайхандера больше.

В роте после сражения дела обстояли не лучшим образом. Мой хороший приятель, первый лейтенант «Вепрей Бир — Эйдина» Боудел Хоран пропустил в грудь копейный удар и боролся за свою жизнь. Ротный фельдфебель — Ларт Эйдер, которому рубанули мечом по шлему, подрубили бедро и дважды пырнули в спину в довесок, весь перемотанный бинтами лежал рядом с ним. Оказалась убита или тяжело ранена половина капралов, знаменную группу прорвавшиеся к ней альвы вообще вырубили целиком — нашли живым только одного профос — знаменосца из четверых. Попутно досталось ротным «музыкантам», раненым, охранявшим их нестроевым и даже пленным, парочку которых нападавшие по запарке прикончили, с ходу не разобравшись, то попал в руки. Жизнь Лойха ан Феллема, к слову сказать, спасли именно нестроевые. Скооперировавшегося между собой слуги в этом бою показали себя не хуже полноценных солдат, заняв круговую оборону и продержавшись до подхода помощи.