— Э… спасибо, но завтра же рабочий день, — попробовал сэкономить деньги и здоровье Сыроежкин.

— Да ладно тебе, трудоголик хренов, зарплата же была, и вообще, я угощаю!

Надев что поприличнее, побрившись-помывшись, Сыроежкин отправился на встречу с однокашниками. Они давно не виделись, Серёга плёл им про себя всякую ересь и теперь отступать было некуда. У ребят ожидаемо всё было хорошо, трудовая деятельность шла в гору, Димон собрался жениться, а Стас ждал прибавления в семействе. Кирюха тоже похвастался фотографией подруги, с которой они теперь вместе жили. Серёжа пил. А когда стали расходиться по домам ещё зачем-то предложил поучаствовать в оплате счёта, потратив последнюю наличность.

Когда Серёжа поднимался в квартиру, на лестнице ему преградил путь высокий рыжий парень. Молодой, может даже школьник. Сыроежкину поплохело. Сечас по башке настучат и телефон отберут — единственное ценное Серёжино имущество.

— Привет, Сыроежкин! — радостно поздоровался незнакомый гопник. Серёга присмотрелся внимательно, вроде раньше они не пересекались, и откуда этот тип знает его фамилию, непонятно.

— Ну, здавствуй, … — Серёжа на всякий случай решил быть вежливым.

— Гусев. Макар Степанович Гусев, — незнакомец протянул Сыроежкину визитку.

«Наверное, бить сегодня не будут», — отлегло у Серёги от сердца.

— Повезло тебе, Сергей Павлович Сыроежкин! Ты выбран участником тестовой программы «Повторная жизнь!» Не упусти свой шанс!

— У меня ничего нет, я ничего не покупаю и в бога не верю, — замотал головой Сыроежкин.

— Конечно у тебя ничего нет! — всё так же радостно улыбался Гусев. — У тебя долгов на теплоход, тебя скоро из комнаты выселят. И работа в Макдональдсе тебя не спасёт. А ещё родители на порог не пускают, и друзьям, с которыми ты сегодня пил, ты врёшь и строишь из себя благополучного человека. И на Хед Хантере всё глухо. Про личную жизнь рассказывать?

— Не… не надо, я всё понял, — попятился назад Сёрёжа, но был прижат к перилам жизнерадостным Макаром Степановичем. — Чего тебе от меня нужно?

— Я же сказал. Мы, то есть Лаборатория «Повторная жизнь», предлагаем тебе поучаствовать в эксперименте. Ты ничего не теряешь. Наоборот, по окончании, мы тебя трудоустроим. А пока, в течение года, будем компенсировать тебе расходы. Даже на продукты питания и проезд в общественном транспорте. И долги погасим. Будешь жить на всём готовом плюс карманные деньги. И хату поприличнее снимем. А то ты в таком клоповнике живёшь, — поморщился Гусев.

— А что от меня требуется? — перспектива погашения долгов, трудоустройства и полное обеспечение в течение следующего года окончательно убили в Сыроежкине сомнения.

— Как что? В школу пойдёшь, — хлопнул Серёжу по плечу Гусев. — В одиннадцатый класс!

— Какая школа, ты чокнулся совсем? Мне двадцать семь лет! Староват я для школы-то! — обалдел Сыроежкин.

— На счёт возраста не беспокойся, у нас специальная пилюля есть, с омолаживающим эффектом. Не навсегда, конечно, только на время эксперимента. А школа — это очень важно. Она, можно сказать, даёт человеку старт в жизни. Ты вот в семнадцать лет молодым был и глупым, вся твоя жизнь наперекосяк пошла. А теперь у тебя есть возможность правильный жизненный выбор сделать, отношения с окружающими конструктивно выстроить ну и так далее. Соглашайся — не пожалеешь, — Макар протянул Серёге бело-синюю капсулу в пластиковом контейнере, хлопнул на прощанье по заднице, подмигнул и пошёл прочь, бросив на ходу: — Жди меня завтра, будем договор подписывать!

========== 2. Утро добрым не бывает ==========

С утра у Серёги опять было похмелье. «Всё, бросаю пить», — в который раз пообещал себе Сыроежкин. Дополз до ванной, кое-как умылся и почистил зубы, потом взглянул на себя в зеркало, ожидая увидеть помятую и небритую харю с «после вчерашнего» и, заорав, попятился, чуть не вышибив дверь в ванную. «Вот она, белочка!..» — с ужасом подумал Серёжа, хватаясь одной рукой за лицо и одновременно пытаясь найти очки другой. Очки нашлись в комнате, но нацепив их на нос, несчастный чуть второй раз за утро не умер от шока. Очки ему теперь были не нужны, он в них видел плохо. А без очков, наоборот, хорошо. «Я вижу!» — прошептал, готовый уверовать во всех богов сразу, а в достижения современной химии и фармакологии в особенности, Сыроежкин. Он осторожно подошёл к зеркалу и стал внимательно осматривать себя со всех сторон. Да, выглядел он как десять лет назад. Даже щетина не росла. Только прическа была современная, а так — словно с выпускного фотоальбома сошёл.

Значит, не приснилась ему вчерашняя встреча со странным рыжим типом. Всё же, подавляя волнение, Серёжа подошел к столу, порылся в куче хлама и пустых пивных банок и нашёл визитку с надписью «Лаборатория «Повторная жизнь» Макар Степанович Гусев. Консультант-куратор» и пустой пластиковый контейнер из-под пилюли. «Ох ты ж бля!.. Я её выпил всё-таки… и она подействовала! Вот ведь, до чего дошёл прогресс!» И тут в дверь постучали.

Не успел Серёжа крикнуть «Войдите!», как в дверь просунулась счастливая рожа давешнего консультанта.

— Привет, Сыроежкин! — Повторил вчерашнее приветствие рыжий.

— Ну, здравствуй, Гусев, — в тон ему ответил Серёжа.

— Вижу, таблетку ты принял, молодец! Теперь внимательно читай договор, ставь подпись и собирай манатки! — Гусев протянул ему папку с документами, а сам плюхнулся на Серёжину кровать.

Серёжа, проигнорировав беспардонность Макара Степановича, взял бумаги и углубился в чтение. По всему выходило, что учиться он будет один учебный год в одиннадцатом классе какой-то крутой гимназии. По окончании учёбы всем общавшимся с Сыроежкиным людям сотрут воспоминания о нём. А самого Серёжу фирма обязуется трудоустроить. И самое приятное — все эти девять месяцев Лаборатория обязуется обеспечивать его всем необходимым и даже выплачивать небольшое денежное пособие.

— Ну, всё понял? — поинтересовался Гусев, когда Серёжа отложил бумаги.

— Да.

— Какое первое правило Эксперимента?

— Никому не говорить об Эксперименте.

— Второе правило Эксперимента?

— Никому не говорить об Эксперименте, — и подумав, Серёжа добавил — И никому не говорить кто я такой.

— Правильно! А иначе что?

— Иначе — автоматическое прекращение действия договора. Короче, мне сотрут память и я опять вернусь в этот клоповник и буду жарить бургеры…

— Тогда вперёд, пакуй пожитки! Буду ждать тебя в машине.

Квартира, в которую привёз Сыроежкина Гусев, представляла собой маленькую студию в новостройке рядом с будущей Серёжиной гимназией. Скромную обстановку дополняли несколько коробок с вещами и учебными принадлежностями.

— Ну, ты давай, располагайся тут. А завтра к девяти на линейку — Первое сентября! Цветы не забудь, — заржал Гусев. — А мне пора, мне ещё отчёт писать, — Макар Степанович потрепал Сыроежкина на прощанье зачем-то за ухо и отбыл восвояси.

На линейку Сыроежкин не пошёл — проспал. Пришёл сразу в класс. Страшно было, до жути! Толпы детей, одноклассники, косившие на него взгляды, он никого не знает, из школьной программы ничего не помнит, паника… «Ладно, — успокаивал себя Серёжа, — я же взрослый мужик или где? А это просто дети, школьники. Дети… Лбы здоровые! Ай… буду сидеть тихо, авось обойдётся!» И сел на самую последнюю парту, где не было ничьих вещей, и стал незаметно разглядывать одноклассников.

— Это моё место, — раздался над ухом чей-то невыразительный голос. Серёжа поднял голову и обалдел. Над ним возвышался… он сам. Парень — вылитый Сыроежкин, только причёска другая и выражение лица постное.