Идиотическая была идея, надо признать. За сопровождение Алеку было почти стыдно, но являться на фронт при полном параде и с миньонами — стыдно еще более. Правда в том, что воевать он не хотел, вдвойне не хотел командовать. Просто не нашел альтернативных вариантов, просто сначала кивал, а потом попросился сам. Отчего бы господину генерал-лейтенанту летных войск не проследовать в расположение оных войск и не принять командование на себя? Звучало настолько логично, что даже господин министр обороны и господин замминистра, серые от усталости, не стали спорить и подписали бумаги.

Он уже тогда знал, что сбежит.

До границы долетели с помпой, пересели в шикарные бронированные машины конвоя, еще два дня пути — и фронт. То, что широко известный своими капризами генерал-лейтенант выгнал адъютанта из машины никого не удивило. То, что машина пуста… Он видел их лица, когда они это обнаружили. Презабавнейшее вышло зрелище. Алек понаблюдал за поисками с безопасного расстояния и пошел дальше лишь когда конвой вернулся в город, чтобы доложить о нештатной ситуации. Полями, лесами, разрушенными городами. Он держался как можно дальше от дороги, дорога — как можно дальше от него, как и люди. Алека это устраивало.

Припасы он растянул на неделю. Когда они подошли к концу, решил, что можно бы и возвращаться к цивилизации, но осторожно. Так, чтобы не попасться патрулю, так, чтобы никто не решил проверить, что приблудный мод таскает в своем потрепанном мешке. С возвращением вышла небольшая промашка, но он пока не терял надежды.

Рев двигателя за спиной заставил его вздрогнуть.

Машина была армейской и открытой — самое то по местной погоде. Натянутый тент скрывал от солнца, открытые бока дарили прохладу. И пассажиры были армейскими: стандартную форму он узнал и улыбнулся, останавливаясь окончательно. Двигатель зарокотал ниже, сбавляя обороты, машина замедлила ход, подползла и остановилась тоже. Нашивки легиона, белозубые улыбки, удивленные взгляды.

— Привет тебе, путник, — высокопарно оскалился водитель, Алек засмеялся и поздоровался тоже. — Издалека и далеко?

— Оттуда, — он махнул рукой примерно в направлении города, — и на фронт.

— Человек? — с интересом поинтересовались из кузова.

— Мод, — сознался Алек, не задумываясь. — Заебло в штабе торчать.

Легионеры дружно заржали.

— Залезай, подбросим, — водитель снова улыбнулся, и Алек не задумываясь залез в кузов, скидывая вещмешок и растягиваясь на составленных ящиках с припасами.

Ему протянули бутылку воды, он поблагодарил, глотнул, прикрыв глаза от наслаждения, и достал пачку сигарет.

— Не против?

— Наш человек, — хмыкнул мужик с нашивками сержанта. — Угостишь?

— Да, ради Бога.

Пачка пошла по рукам, опустела и смятая полетела за борт. Курили молча, легионеры разглядывали его, а он — легионеров. Интересные встречи, интересные совпадения. Докурив, Алек отправил бычок в полет прицельным щелчком и закрыл глаза. Организм радостно ухватился за возможность отдыха, невыносимо клонило в сон.

— У нас мод сломался, — неожиданно сказал тот же сержант как бы в воздух.

— Починить? — спросил Алек рассеянно.

— Не, — сержант хохотнул. — Он совсем сломался. С концами.

— Сочувствую.

— Мы с операции. На новую базу, — продолжил мужик.

Алек заинтересованно приоткрыл один глаз:

— И?

— Никто не знает. А тут ты. Не хочешь? — сержант не договорил, но он понял и так.

Судьба. Алек улыбнулся, пальцами зачесывая волосы, потер переносицу задумчиво. Никто не знает. И не узнает. Никто не будет проверять штатного легионского мода, никто не полезет обыскивать его вещи, никто не заподозрит в нем — его. Судьба.

— Вы меня не знаете.

— Ты нас тоже. Но ты здесь, — пожал плечами сержант, и Алек улыбнулся снова.

— Окей, — просто сказал он, все еще улыбаясь.

Легионеры радостно заржали, достали откуда-то бутылку виски и — вот уж воистину чудо — еду. Алек заинтересованно принюхался, получил свой сэндвич, пластиковый стаканчик с выпивкой, чокнулся со всеми и выпал из реальности. Мир обретал долгожданное совершенство.

Знакомились нормально уже в ночи, на подъезде к базе, будучи в изрядном подпитии. Даже Алека слегка вело, а уж споить мода — это постараться надо. Стив, Уилл, Рик — «просто Рик, а не Рикард» — Антуан и Джордж. Последний — тот самый сержант, первый — водитель. Алек надеялся, что не перепутает их при свете дня, вышло бы некрасиво. Он полез за сигаретами, но вместо пачки наткнулся на хрусткий пластик. Отдернул руку, вздохнул.

— Джо? — сержант обернулся, глядя неожиданно трезво и вопросительно. — Могу я попросить об одолжении?

— Разумеется, мод-Алек, — Джордж улыбнулся. — У тебя позывной-то есть, кстати?

— Есть, — Алек снова вздохнул и вытащил из мешка непрозрачный запаянный пакет с формой. — Убери к себе, пожалуйста? А позывной… — как назло, в мутную от выпивки голову не лезло ничего кроме правды. — Рэд, — решился он.

— Рэт? Как крыса? — сержант хохотнул, убирая пакет в свой рюкзак.

Алек поморщился.

— Нет, как красный. Красный цвет.

— А! — Джордж на миг задумался. — Давай почтим родину легиона, брат? Руж тебя устроит?

— Более чем, — улыбнулся Алек французскому варианту и хлопнул сержанта по плечу. — Руж — это отлично.

На въезде их даже не проверяли. Посмеялись, что перепились по дороге, помогли разгрузиться и выделили несколько комнат. Для легионеров и их личного боевого мода.

Той ночью Алек не спал.

Следующей тоже.

Они смотрели новости каждый вечер, но ни в одном из выпусков ни слова не услышал он о пропаже героического генерал-лейтенанта. Ни единого слова. Наверное, там думали — он ушел в Либерти. Наверное, считали его предателем и не хотели это предательство обнародовать. Ложью было бы сказать, что он об этом не думал. Думал. И не ушел. Так и не смог решиться.

Наверное, это тоже судьба — воевать на чужих войнах.

Он не спал еще много дней, но уже по другой совсем причине, никак не связанной с расстроенными чувствами и глупыми страхами: легионеры готовили своего новообретенного мода к первой операции. Броня казалась тяжелой и неудобной, излишней. Автомат — громоздким и бессмысленным. Ребята ржали до слез, показывая ему все то, что мод, военный мод, должен был бы уметь, заставляли повторять до посинения, до автоматизма. Неделей спустя Стив и Джордж решили, что он готов.

Первое задание запомнилось слабо: выстрелы и бесконечная гонка. Второе чуть лучше, а на третьем — он бросил запоминать. Вернее, заставил себя вспомнить, что он, помимо прочего, еще и боевая машина. Разум посопротивлялся для приличия и согласился, так что на четвертом задании мод был уже приличным модом, а не криворуким хрен пойми кем. После него они напились, и Уилл долго выпытывал, зачем он притворялся новичком. Алек, право, не знал даже, как объяснить, что он не притворялся. Махнул рукой в какой-то момент и начал просто подливать, пока пацан не свалился крепким пьяным сном, а сам добил остатки и пошел курить на крышу.

Луна светила невыносимо ярко, напоминая о другой базе, других ночах, других людях. О любви и ненависти, боли и безумии, невменяемом счастье и глубочайшем отчаянии. Иногда, вот в такие моменты, глядя на звезды, он думал, что слишком долго жил. Слишком многое и многие остались позади, слишком туманным было будущее. Туманным и неясным.

Алая вспышка озарила этот туман тремя месяцами позже.

Он не хотел, просто так получилось. Просто одна из операций пошла наперекосяк, их встретили. Десяток модов, двое людей — все вооруженные до зубов. Ребята отстреливались, он пытался помогать в меру сил. Получалось даже. В целом все шло нормально, пока шальная пуля не пробила плечо, а он — уже откормленный и полный сил — не сорвался в боевой режим. Ужас в глазах Уилла и Стива, когда он возвращался к ним, перемазанный кровью и чем-то похуже, невозможно было передать словами. Мальчишка навел на него пистолет, руки дрожали, дуло выписывало в воздухе замысловатые восьмерки.