========== Глава 1. Руж ==========
Норадреналин (гормон ярости и отваги) — гормон мозгового вещества надпочечников, а также нейромедиатор.
Уровень норадреналина в крови повышается при стрессовых состояниях, шоке, травмах, кровопотерях, ожогах, при тревоге, страхе, нервном напряжении.
Действие норадреналина заключается в том, что он способен вызвать ощущение уверенности, а также готовности к выполнению определенных действий.
Приговоренный обязан морально участвовать в казни.
(Альбер Камю. Посторонний)
Мод был странный. Неправильный. Игнат вполуха слушал командира и, то и дело, косился влево, где на пригорке сидело их супероружие. Бракованное какое-то супероружие. Во-первых, он был слишком тонкий: Игнат служил не так долго, а на фронте провел и вовсе откровенно мало времени, но повидать модов и киберов успел. Все, как один, они напоминали машины убийства и внешностью, и комплекцией. А этот тоненький, как тростиночка, рисованный. На секс-игрушку похож из онлайн-трансляций для богатых, не на солдата. Во-вторых, сидел мод в одном комбезе, снятый панцирь валялся рядом небрежно, матово поблескивая на солнце, ну, а в-третьих, — и вовсе немыслимо! — курил. Сигареты, настоящие, судя по долетающему горьковатому запаху. Со всех сторон неправильный мод.
— Повторите задачу, — голос командира был сухим и строгим, Игнат собрался, мыслями возвращаясь в реальность, и прислушался к старшему звена.
Простая у них задача, слишком простая для элитного отряда спецвойск: пройти на территорию противника, проникнуть на вражескую базу и уйти оттуда, желательно с накопителями. Командование желало получить информацию, они должны ее предоставить. Предельно просто, предельно понятно. Все, как всегда. Только мод неправильный.
Игнат косился на него еще с пару часов, белобрысый даже позы не поменял, только изредка в руке появлялась сигарета, а иногда он просто сидел, сцепив пальцы и смотрел вдаль. В никуда. Странный.
— Это же не кибер, командор? — спросил он старшего, распаковывая вечерние рационы.
— Не, — тот помотал головой, махнул рукой остальным. — Мод, наследство от легиона. Дурной до жопы, звать Руж, но можешь и никак не звать.
— Не пиздабол он у нас! — зажрал кто-то из десантников, остальные подхватили.
Игнат вежливо посмеялся, поддерживая веселье, и заткнул себе рот котлетой, поглядывая на подошедшего за пайком мода. Странный. Мотнул головой, отказываясь от рациона, вытащил пару безвкусных батончиков, которые невежливо называли собачьим кормом, бутылку воды и отошел обратно на свой пригорок. Руж. И сам странный, и имя не лучше. Игнат доел, сунул упаковку в утилизатор, поблагодарил и пошел спать.
Дежурных не выставляли: ни смысла, ни необходимости. Вялотекущая война длилась и длилась, превратившись в набор бессмысленных стычек и спецопераций. Давно уже не было ни войск на границе, ни ожесточенных боев — войны бы тоже не было, если б не патовая совершенно ситуация. Ни их победить не могут, ни они. Удивительные люди.
Когда Игнат был младше, сопляком еще, он действительно верил, что Коалиция не стирает страну с идиотским названием Либерти с лица земли, лишь потому что жалеет людей, мирных жителей, оказавшихся заложниками ситуации. Но лет с тех пор прошло немало, военная академия открыла глаза на многое, разное, странное. Гением Игнат не был, и отличником не был, но не был он и дураком. Родителям, конечно, денег не хватало, но на расширенную ген-модификацию для ребенка они разорились. Да, субсидированную, да, с обязательством отслужить, но расширенную же! Больше половины срока уже прошло, еще два года — невыносимо долгих года — и можно будет уходить в отставку. А там уж, на гражданке, с руками оторвут. Ген-модификации — это дорого. Очень дорого, очень эффективно, очень полезно. А главное, естественно. Мод был машиной. Да, более совершенной, чем кибер или андроид, но машиной. А Игнат — человеком. Поэтому, если завтра будет бой, если придется рисковать, закрывать кого-то собой, идти на верную смерть — пойдет не Игнат, а он. Руж. Странный и неправильный.
Глаза он прикрыл, казалось, на минуту, но, когда открыл, уже светало. Первые солнечные лучи неуверенно проходились по лицам спящих, растворялись в черной броне стоящего у входа мода. Руж смотрел прямо на него, равнодушно и задумчиво.
— Ты чего? — шепнул Игнат, поднимаясь на руках.
— Четыре часа тридцать минут, — по-механически безэмоционально ответил мод. — Плановое начало операции шесть часов по местному времени. Плановое время сборов с учетом завтрака и инструктажа составляет…
— Я понял, — перебил Игнат в полный голос, толкнул в плечо старшего и встал.
Мод пожал плечами. Холодный взгляд прозрачных почти глаз преследовал Игната все утро: он чувствовал его, когда умывался, когда ел торопливо, когда запивал утренний рацион гадостным кофе, когда хмурился, глядя на карту вместе с остальными. Именно в этот момент Руж подошел почти вплотную, склонился над растянутым по земле тонким пластиком и двумя пальцами перечеркнул одну из линий.
— Сюда нельзя, командор, — тихо сказал он. — Заминировано, вы не пройдете.
— Твой вариант?
— Здесь, — пальцы сместились вправо. — По краю развалин.
— Дорогу знаешь?
— Да, — мод кивнул, — знаю.
— А базу, на которую мы идем?
— Знаю, — помедлив, подтвердил он. — Я там был, давно. Перестроили вряд ли, но тогда там было очень мало техники и людей.
Старший рассеянно кивнул в ответ и отправил всех заканчивать сборы. Лагерь свернули оперативно, Игнат в очередной раз подивился скорости и преимуществам военных технологий над гражданскими. В детстве у них с отцом была похожая палатка, он хорошо помнил, как медленно набухал купол, раскрываясь, как сворачивалась она после — долго-долго, час с небольшим, а они еще доутрамбовывали выбившуюся ткань в чемодан. У военных таких проблем не было: одно нажатие — шатер зашипел и сложился, превращаясь в стандартный темно-серый ящик с эмблемой спецвойск на боку. Остальное рассовали по таким же, мод оттащил их в стационарное хранилище — Игнат едва не рассмеялся — в какой-то пещере. Не выкопанный бункер, не благоустроенный изнутри домик — просто пещера. И всем все равно. Ей-Богу, эту войну надо было заканчивать, хорошо, если их задача сможет помочь.
Шли цепочкой, мод первым, за ним лейтенант Раф — Игнат запомнил его по необычным, сиреневым глазам — и командор. После командора шел сам Игнат, тревожно вглядываясь в каждый жест людей впереди, а уж дальше были остальные солдаты. Обычные. Когда его переводили в спецвойска, Игнат думал, что естественных людей в них не осталось — ошибался. Люди были, обычные люди, простые люди. В первый же свободный вечер он разговорился с одним из них, Алекс сознался, что у родителей не хватило денег не то, что на ген-модификацию, на ген-карту даже. Рассказал, как мыкался в попытках найти работу, как сдался парой лет спустя и пошел к военным. Алекс, сержант, что никогда не станет лейтенантом, своей жизнью был более чем доволен. Теперь. Теперь у него была служба, достойная оплата, пенсия в перспективе и невеста, которая, будучи таким же естественным человеком, оббивала пороги лучших клиник ген-планирования, подбирая совершенное будущее для их ребенка.
Отчего-то Игнат был уверен, что у них все получится.
Алекс дышал ему в спину, сбито и неровно, когда сам он даже не запыхался еще: чувствовал только легкую усталость. И это Алекс — не худший, прямо скажем, экземпляр человека. Что после их марш-броска творилось с теми, кто бредет в хвосте, Игнат знать не хотел.
Мод остановился перед разрушенным городом, отошел к разросшимся деревьям, нагло и бессовестно закурил. У этого, кстати, даже прическа не растрепалась, наверное. Жаль под шлемом не понять.
— Привал, десять минут! — коротко бросил командор, опускаясь на землю у побитой временем и некогда снарядами стены.
Прогревшийся воздух обжигал горло. Игнат глотнул воды, подумал и спрятал фляжку. Еще идти и идти, а следующей передышки до завершения задания и ждать не стоит. После развалин — живописных и заброшенных — их ждали двести метров абсолютно открытой местности. Если мод не знал другого входа, будет бой. Они победят, конечно. Местные идиоты воевать-то толком не умеют, но бой будет, возможно, и жертвы будут. А потом — забрать накопитель, отступить по плану, разбить лагерь в контрольной точке и ждать майора, который заберет добычу и привезет им новое задание. И так еще два года. До конца, до свободы, до права выбирать самому.
