– Какой красивый вид горной дороги! И эти цветы – колокольчики на дереве – такие необычные! Можно здесь остановиться? – Суоми аж подпрыгивала от эмоций.
– Вот об том я и должна была рассказать вначале. Остановки у нас будут только в безопасных местах, а их не много по дороге. Потому что во время того, как вы будете наслаждаться видами и нюхать душистые цветы колокольчикового дерева, вы просто можете исчезнуть. На время или навсегда. Отсюда или отовсюду. Не задавайте на эту тему вопросов. Сразу не смогу ответить на все. Просто поверьте и слушайте меня, – Мокли говорила убедительно, хотя и не совсем ясно – о чем.
Суоми не могла понять – Мокли пытается заинтриговать их или это действительно опасно. Но с другой стороны, ее манера говорить просто о важных вещах внушала доверие, если бы только она еще выглядела как-то не так прозаично… Хотя с каждой минутой она ей нравилась все больше. Единственное, что пока раздражало, – ей показалось, что она кокетничает с Мао, да и вид у нее соответствовал этой роли, а это, по мнению Суоми, было недопустимо с гостями. Мао слушал Мокли невнимательно, громко напевая и изредка снимая один наушник плеера. Дважды он порывался что-то спросить или усомниться в правдивости ее повествования, и Мокли, обернувшись и приподняв темные очки, бросила на него пронзительный взгляд, явно давая ему понять, что это ОН – гость на этой земле. Не имея желания злиться в первый же день, Мао воспринял ее взгляд как знак особого отношения к нему этой амбициозной особы.
Минивэн несся по трассе, сбавляя скорость по совету Мокли, в местах наилучшего обзора ландшафта. Она изредка умолкала и давала пассажирам возможность переброситься друг с другом несколькими фразами. В результате ее монолога и горного серпантина Мао с трудом подавлял зевоту, а Суоми не заметила, как уснула. Она открыла глаза как раз к первой остановке на чашку кофе с пирожными. Надпись у входа в кафе гласила: «Кафе – вниз по склону. Лицам с оружием и животными вход воспрещен. Остальным – вниз по склону».
Они прошли через арку из ветвящихся растений, и каменистая тропинка повела их все ниже и ниже до видовой площадки, где располагались несколько столиков и открывался панорамный вид на долину. Все трое заказали по десерту. Мокли порекомендовала попробовать кофе. Он, по ее словам, здесь был восхитительный. Но Мокли никто не поддержал – Суоми нравился лишь запах кофе, а Мао был вообще равнодушен и к напитку, и к запаху. Поэтому Суоми ограничилась чаем, и своим заказом вызвала удивление официанта, а Мао, как всегда по утрам, взял свежевыжатый сок из папайи. Он в любом уголке планеты пил свежевыжатые соки – из фруктов, ягод и даже овощей – может, в этом и был секрет его утренней бодрости и свежести.
Во время ланча за обсуждением преимуществ каждого пирожного последовал небольшой обмен колкостями между Мао и Мокли. Предметом пикировки явилась тема пресловутой безопасности. Мао раздражался, что ему приходится полностью подчиняться требованиям сопровождающей их миниатюрной особы и ограничивать свою любознательность рамками, обусловленными криминогенной обстановкой. Мокли поняла, что столкнулась с непростой ситуацией. Ей надо было быть убедительной, не раскрывая фактов, и аргументировать, не затронув мужского самолюбия. Но ей это было не под силу, и поэтому ей пришлось рассказать трагическую историю исчезновения двух ее гостей, произошедшую буквально накануне прилета Суоми и Мао. Двое гостей – отец и сын вопреки настоятельным рекомендациям Мокли отправились на вечернюю прогулку по одному из наиболее безопасных районов Гватемалы-сити. Буквально в течение первого часа они были остановлены группой из трех молодых латиноамериканцев, которые затребовали у них содержимое кошельков. Отец попытался возразить, чем вызвал недовольство местных, и, вероятно, оба получили по пуле. Всего за восемьсот долларов. Тела до сих пор не были найдены. Мао, выслушав, вздохнул, высказал сожаление о случившемся и сдался.
– Ладно, будем следовать вашим инструкциям в этих землях – благо, это не самая большая часть нашего путешествия и дальше нам будет предоставлена полная свобода. Так не будем терять время, – с этими словами он скомкал салфетку, громко отодвинул кресло, встал и направился, как ему показалось, к выходу. Но это была лестница на воздушные террасы. Сюда давно никто не спускался, и камни поросли влажным и скользким мхом. В одно мгновенье Мао соскользнул с первой ступени, и уже во второе мгновенье Мокли была рядом с ним, схватив его за рукав. Ее хватка была крепкой и своевременной, чтобы одновременно предотвратить падение Мао в пропасть и оторвать рукав его светло-лимонного пиджака.
– Отлично сработано, Мокли! Спасибо, не ожидал! Вы действительно на своем месте! – выпалил Мао и продолжал как будто только что начатый светский разговор: – Надо же, а такая хрупкая… но ваша забота была лишней – я намеренно поскользнулся, да и вообще я хорошо группируюсь. Годы разнообразных спортивных тренировок – теннис, кросс кантри, горные лыжи, велосипед, подводная охота, ну и прочее…
– Я сразу поняла, когда увидела вас в аэропорту, что вы в отличной форме. Это мне просто надо было самой размяться – засиделась… в офисе, – подыграла Мокли его самолюбию. – Ну, теперь, я думаю, пора ехать – скоро мы прибудем к одному из священных городов. – И Мокли увлекла Мао за оторванный рукав. – Вы уж извините за пиджак, его можно будет починить вечером.
– Да что вы! Ерунда… Он мне никогда не нравился.
Они стали подниматься к выходу. Суоми тоже поспешила за ними, хотя, как ей показалось, ее отсутствия никто бы не заметил.
«Видимо, это начало либо зарождающейся неприязни, либо чувственной симпатии. В любом случае, уже ясно, кто будет пострадавшим или обделенным…» – подумала Суоми и прибавила шаг.
Они направлялись в древний город, когда-то населенный двадцатью тысячами жителей. Этот город в период правления 13-го правителя (13-го Кролика), после череды печальных событий стал переживать период упадка (738–820 гг. н. э.). Минивэн пересек условную границу Зеленой Земли и теперь двигался по территории Земли Красных Ара. Они пестрели повсюду в ветвях деревьев – яркие, веселые и влюбленные парочки. Водитель довез их до ворот города, дальше они проследовали пешком. Суоми так давно мечтала увидеть и попробовать прочитать надписи на древней лестнице, прочувствовать место священной игры в мяч, найти стелу в честь 13-го Кролика. Внутреннее ощущение страха, сопровождающее ее с начала пути, исчезло, как только они вошли через ворота. У Суоми возникло непреодолимое желание остаться здесь – поставить палатку под деревьями и каждое утро кормить ярких попугаев ара свежими фруктами. Она физически ощутила, что все злые силы, сопровождающие ее с момента приземления, остались у ворот. Им было запрещено появляться в городе, они даже не могли пересечь его границу. Долго ли они будут ждать? И если им станет известно ее намерение здесь остаться, может, они исчезнут в поисках другой жертвы? Никто не мог ей ответить на эти вопросы, и главное – ей некого было спросить.
Вдруг Суоми ощутила на себе пристальный взгляд и обернулась. Это была Мокли. Суоми показалось, что она что-то шепнула ей, похожее на «Позже…». Но это, наверное, просто послышалось. Мао ушел вперед, и они ускорили шаг, чтобы догнать его. Вот Мао показался среди нависающих плотной завесой бромелий. Он поднимался по ступеням иероглифической лестницы, перепрыгивая через ступени, но вовремя осознал значимость каждой из них и замедлил ход. Когда Мокли и Суоми подошли к основанию лестницы, Мао уже спускался с нее. Иероглифы на некоторых ступенях хорошо сохранились, и Мокли стала объяснять значение каждого из них. Один иероглиф мог означать целое словосочетание или даже предложение. Поэтому вся иероглифическая лестница представляла собой открытую книгу. Содержание книги не заинтересовало ни Мао, ни Суоми, так как в основном в ней перечислялись достижения каждого из правителей и события, происходившие в их правление.
На просторной, зеленой, поразительно ровной лужайке располагались стелы, каждая из которых была построена при разных правителях и олицетворяла их могущество и влияние. Самая высокая из стел несколько десятков лет назад сильно накренилась, и по всем законам физики она должна была рухнуть, но этого до сих пор не происходило.
