Да, ведьма понимала, что ее обманули, возможно, девушка лгала всем, включая своего супруга, убеждая окружающих что Пескад —  самый обычный, ничем не примечательный мальчишка, но его сила настораживала.

«Что, что я могу сделать?»

Она едва не кричала, да, мысленно передать интонации было куда проще, чем при обычном разговоре, но этим и опасны были такие беседы. Арабель не могла унять яростного сердцебиения… Сон никак не хотел уходить, несмотря на панику, единственная ее мысль была о мальчике. Страшно представить, что произошло, если он так громко кричит…

«Мне страшно, помоги!»

Ведьма потрясла головой, оглядываясь и ощущая панику ребенка, которая передавалась и ей. Очень плохо, ведь подобная эмоция мешает рационально принимать решения. Она уже была готова побежать на поиски дракона, позвать его, но у нее перед носом задрожал воздух, оповещая о портале.

Лишь на краю сознания промелькнула мысль, что менталист не может быть портальщиком, по крайней мере, история таких необычных сочетаний дара не знала… Арабель не понимала, что побудило ее сделать шаг, не то сон, который еще не до конца развеялся, не то страх за племянника и отчаянное желание помочь ребенку, который боится, или, уже сорвавшаяся с места, она попросту не рассчитала траектории…

Когда мир закружился вокруг, девушка понадеялась лишь на то, что портал окажется статичным, ведь такое порой бывает у маленький детей, наделенных магией и оказавшихся в отчаянной ситуации, их желания сбываются. Может быть это и произошло сейчас?

Странным для нее показалось то, как легко, оказывается, можно вторгнуться в дом дракона, хотя… вряд ли было много желающих навлечь на себя гнев ящера.

Головокружение, а вместе с ним остатки сна растворялись, и перед ее глазами постепенно показывались очертания незнакомой комнаты —  детской, судя по разбросанным на полу игрушкам и небольшой, односпальной кроватке.

Магия постепенно развеялась, и Арабель нахмурилась, ей очень не понравилось то, что она увидела, сердце замерло, а после забилось с утроенной силой. Единственная мысль, которая проскользнула у нее была о том, что зря, очень зря она бросилась помогать ребенку, не поставив в известность дракона.

Малыш сидел на руках Элин и беззвучно хныкал, на плече у него был след от пальцев.

— Что ты творишь? — с ужасом спросила ведьма, отступая. — Ты разве не видишь, ему больно?!

Девушка лишь мило улыбнулась, наблюдая за тем, как Арабель оглядывается в поисках растворившегося портала. Ощущение неотвратимости беды пугало, но еще большую тревогу вызывало состояние хнычущего ребенка… Собравшись с духом, она сделала шаг по направлению к Элин, размышляя о том, как лучше забрать ребенка? Ведь после этого она сможет позвать дракона, и он ее обязательно спасет, правда, будет долго ворчать, но что поделать… Кажется, поделом ей, да это и не самое худшее, что может случиться.

Делая еще шаг, она уже была готова усыпить сестру и постараться поймать ребенка, ведь звал же он ее, интересно, почему именно Арабель? Ощущал нечто близкое?

Или его вынудили, заставили?

Эта мысль проскользнула в тот момент, когда она услышала шорох за спиной. Оглянувшись, девушка охнула, там стоял ее наставник, за долгие годы обучения ставший кем-то вроде хорошего приятеля… Этот индивид был куда опаснее посла, которого ей пришлось увидеть в доме дракона, да и сейчас она была не на территории Элаима, откуда при всем желании ее было невозможно забрать.

Она не успела опомниться, как в нее уже полетело заклинание, усыпляющее, простое, именно то, чего она ожидала меньше всего, ведь готовилась к другому… И как не вовремя огненная магия была ослаблена драконом, и ведь по ее же просьбе!

— Благодарю вас за содействие, госпожа Резарт, я вернусь завтра, чтобы заблокировать магию вашего сына… — Арабель, пытающаяся бороться с опутывающей ее магией, будто со стороны, издалека слышала эти пугающие слова. — Он будет абсолютно обычным ребенком.

Проваливаясь в глубокий, липкий сон, девушка поражалась расчетливости младшей сестры. Интересно, эта ловушка была придумана после ее прихода сюда или перед? Нет, дракон наверняка бы почувствовал сильного мага рядом, ведь господин Блорес таковым и являлся… Ей отчаянно хотелось надеяться, что Элаим сообщил бы ей об этом, не промолчал бы… Кажется, она поняла самую главную проблему дракона —  слишком самонадеянным был чешуйчатый… Хотя может ли она его в этом обвинять?

***

Голова ужасно болела, Арабель с трудом приходила в себя, ощущая все прелести закончившейся лихорадки. Яркий солнечный свет освещал больничную палату. Из окон открывался вид на Иртхорн, столицу ее родины. Она отлично знала эти высокие шпили кирпичных зданий и мрачные улочки, припорошенные снегом. На руке у нее был браслет, обычное больничное украшение, которое сообщит врачу о том, что пациентка пришла в себя.

Ведьма качнула головой, приводя воспоминания в порядок. Она отчетливо помнила, как работала, параллельно размышляя о том, как сильно ей не нравится то, что она делала, помнила, как изучала мир, в который хотела попасть, и даже то, как общалась с чихающим караванщиком и по совместительству контрабандистом. Этот приболевший господин обещал провести ее через земли, отделяющие мир людей от мира драконов, она просто должна была сопровождать караван и защищать его в случае необходимости.

Пусть у нее и не было навыков боевой магии, ее основы девушка знала, а ментальная магия бывает порой куда разрушительнее… Она помнила, как пришла домой и на утро поняла, что у нее сильная лихорадка, помнила, как позвала наставника и сообщила, что приболела и на работу выйти не сможет.

Кажется, господин Блоренс проявил несколько избыточное беспокойство и доставил ее в госпиталь.

— Наконец-то вы очнулись, — заговорила незнакомка в униформе медсестры с белым передником.

Арабель поморщилась от чересчур громкого голоса и хмуро посмотрела на девушку:

— Что случилось? — уточнила ведьма, да, чувствует она себя не так, как после обычной простуды, кажется, на «обожаемой» работе или от того чихающего прохвоста она подхватила какую-то экзотическую лихорадку.

— Вы где-то подцепили калирскую лихорадку, — сказала пришедшая сестра, на фартуке которой было вышито имя Марики Ривел. — Нам пришлось погрузить вас в магический сон, чтобы вы могли восстановиться.

Ведьма хмыкнула, понятна стала причина головной боли, она, привыкшая к ментальной магии, крайне негативно воспринимала подобное колдовство на себе…

— Но где? — спросила девушка, вспоминая, что значит это название и что эта болезнь не из этого мира, вот и причина тяжелого течения.

Марика развела руками, отвечая этим незамысловатым жестом, что она не в курсе.

Любопытство Арабель все равно удовлетворит, как только придет на работу. Достанет документы, попробует понять, с кем из заболевших контактировала, и ответит себе на вопрос, кого именно благодарить за такое паршивое самочувствие. Все же заявляться к контрабандисту с претензией, что, заболев, не мешает посидеть дома, без веских доказательств, не самый лучший вариант…

— Ладно, —  хмуро протянула ведьма, с благодарностью принимая из рук девушки стакан и пару пилюль, в которых узнала обезболивающие. — Долго я была без сознания?

— Несколько месяцев… — протянула Марика, и лежащая девушка присвистнула, странно, что она вообще осталась жива.

По крайней мере, понятно, почему на нее навесили магическую следилку… При любом ухудшении состояния это бы стало известно врачам, в том же, что к ней было приковано особенное внимание, она не сомневалась. Все же государственный служащий, наделенный редким и сильным даром…

— Мы боялись, что вы оставите нас, — продолжила девушка.

Арабель фыркнула, всем своим видом показывая, что так легко от нее не избавиться… Жаль, что план, который она столь тщательно продумывала, обернулся таким досадным фиаско, надо же было заболеть! Возможно, Матерь таким образом ненавязчиво сообщала молодой ведьме о том, что ей не следует покидать родной мир и отправляться в неизвестность?